– Это бесполезно, – произнес Кащей, едва к нему вернулся рот. – Вы не сможете меня убить, хоть забросьте в жерло огнистой горы. Впрочем, полагаю, вы настолько глупы, что не сумеете понять столь очевидной вещи.
– Да нет, это как раз ты дурак! – процедил Всеволод. – Василиса Патрикеевна, а ты что помалкиваешь?! Ведьмовством своим можешь тут пособить, али как?!
Василиса присела рядом с Кащеем на корточки. Она переоделась с утра в простой беленый сарафан, но оставила на плечах собачью ягу. Пристально глядя на бывшего… хотя бывшего ли?.. мужа, она покатала во рту слюну и плюнула тому точно в глаз.
– Теперь можно его убить?! – оживился Всеволод.
– Нет, конечно, – аж моргнула от изумления Василиса. – Это я просто так. Давно хотелось.
– А-а… ну ладно. Но ты сделать-то все-таки можешь что-нибудь?
Василиса только отмахнулась. Приблизив свое лицо к Кащеевому, она заглянула тому в глаза. В самую их глубину заглянула.
И увидела то, что уже и так замечала. К Кащею… вернулись чувства. Не все, далеко не полностью, а лишь легкая тень былого, но он уже не был тем равнодушным мертвяком, каким его знали прежде. Не только зимняя стужа теперь звучала в его голосе. И глаза были уже не пустыми буркалами.
Но самое важное именно в том, что вернулось не все, а только часть. Значит…
– А вот это по нраву ли тебе, Кащеюшка? – задумчиво молвила Василиса, извлекая из рукава золотую монету. – Узнаешь?.. Из твоей собственной казны.
– Номисма, – с явным удовольствием произнес Кащей. – Может, и впрямь моя, но не поручусь. Я не знаю каждую свою монету в лицо, хоть иные и травят байки на этот счет.
Василиса его не слушала, а внимательно наблюдала за глазами. Искала, сверкнет ли в них неестественная алчность.
Что-то и впрямь сверкнуло. Но опять же – только легкая тень, чуть заметно. Могло и вовсе померещиться.
– Ты провел еще один ритуал, – полуутвердительно произнесла Василиса. – Что на этот раз? Шило, наперсток?..
– Догадалась, премудрая, – хмыкнул Кащей. – Осторожней, Василиса, люди чересчур умных не любят. По себе знаю.
– Значит, все-таки сумел… Сумел-таки…
– Сумел, как видишь. Я получил это от ключ-камня. Великое знание. Даже без иглы – я все едино бессмертный.
– Что за знание?! – прикрикнул на него нетерпеливо Всеволод.
– Вторая игла, – ответила вместо Кащея Василиса. – Или не игла, а другая какая вещица. Не вся жизнь Кащея была в этой. Большая часть – но не вся.
– Правильно, – подтвердил Кащей. – Я веками над этим работал. Хотел повысить надежность. Но все не решался приступить к ритуалу. Слишком велик был риск, мне казалось. Возможно, я бы никогда и не решился, если бы вы не похитили мое яйцо с Буяна. Благодарю вас за это.
– Ах ты ж!.. – стиснул рукоять меча Иван. – Еще и потешается!..
– А чего над дураком не потешаться? – холодно спросил Кащей. – Дурак ты. И все вы здесь дураки. Кащея победили, ишь. Герои сказочные. Жалко, не доработал я немного ритуал. Совсем немного не успел. Еще бы пару месяцев – и стала бы моя старая игла обычной иглой. А так получилось, что в одной игле – сила, а в другой – жизнь. И силы вы меня лишили. Радуйтесь, что же. Смейтесь. Хохочите. Прыгайте от счастья.
– И где она, вторая твоя игла?! – закричал Всеволод.
– В яйце. Где ж ей еще быть?
– Что, опять в яйце?! А яйцо тогда где?!
– А яйцо… ищите сами. Может, когда и найдете.
До самого полудня продолжались попытки уничтожить Кащея окончательно. Уже из чистого упрямства придумывал ему все новые казни Всеволод. Но в конце концов проголодался князь, и взгляд его стал усталым. Безо всякого интереса смотрел, как подвешивают Кащея вверх ногами, как надрезают на шее жилы в тщетной надежде обескровить.
– Все бесполезно, – покачала головой Василиса. – Не убить его никак.
– Ну так закуйте его в цепи, положите в свинцовый гроб и заройте как можно глубже! – рявкнул князь. – И пусть живет там хоть до Гаврииловой трубы!
Так и сделали. За три дня сорок кузнецов сковали гроб в сорок пудов и цепи такие, что Великого Змея удержат. Опутали ими Кащея Бессмертного так, что живого места не осталось.
И крышку надвинули.
– Я буду ждать, – донесся из-под нее голос. – Я могу ждать вечно. Я бессмертный. Когда-нибудь все это забудется. Ваши потомки не будут помнить, кто я и кем был. Я стану просто страшной сказкой. И вот тогда я освобожусь. Тогда я вернусь.
– Угомонись, сморчок трухлявый! – шарахнул кулаком Всеволод. – Ты проиграл!
– То, что я проиграл, еще не значит, что вы победили. Хек. Хек. Хек.
Эпилог
Вскоре после войны выморенное и обезлюженное Тиборское княжество отошло к Владимиру. Развалины Тиборска заросли лесом и канули в безвестность. Со временем забылось даже само имя этого города.
Всеволод Большое Гнездо прожил еще пять лет и скончался в 1212 году после тяжелой болезни.
Алеша Попович погиб 31 мая 1223 года на реке Калке.
Выжившие поляницы рассеялись по русским княжествам и утратили былые обычаи.
Древний демон Вий Быстрозоркий, лишившийся большей части могущества, исчез в земных недрах и почти перестал появляться в мире живых.
Молодильная яблоня, выращенная Всегневом Радонежичем, исправно приносила плоды, пока брошенный сад не разорили случайные тати. Спустя несколько месяцев на этом месте нашли несколько младенческих скелетов.
Кот Баюн жил при дворе императора Генриха, пока не вырос до прежних размеров. После этого его стали опасаться и даже попытались посадить на цепь, но он сбежал и удалился в Понтийские горы, где его след и затерялся.
Василиса Премудрая, ставшая последней бабой-ягой, поселилась в дремучем лесу и прожила там многие века. Говорят, ее избушка на курьих ножках и посейчас бродит где-то в глухих чащах.
Княжич Иван в 1208 году отправился в Кащеево Царство, где и пропал без вести. Меч Самосек сгинул вместе с ним.
После падения Кащея его подданные быстро захирели и погрязли в междоусобицах. Оплетаи, дивии и горные карлы скрылись в недрах Каменного Пояса. Псоглавцы, людоящеры, самоядь и жлезнокоготные коршуны вымерли. Нечистая сила растворилась в Нави. Костяной Дворец был всеми оставлен и со временем обратился в руины, а несметная казна его хозяина – разграблена.
В 1237 году на Русь напали монголы, прошедшие на своем пути через остатки Кащеева Царства и вобравшие в свою орду народ татаровьев, с радостью присягнувший им на верность. Немногочисленные нелюди и чудеса были стерты с лица земли окончательно, и память о них сохранилась лишь в народных преданьях.
Кащея Бессмертного три года держали в темнице Владимирского кремля, а потом тайно перевезли в дальний острог и замуровали заживо в глубоком подземелье. Точное его местонахождение неизвестно по сей день.
И только где-то в недрах земли, в каменном мешке, в кромешной тьме, все еще звучит иногда тихий смех.
– Хек. Хек. Хек.
