– В общем, убийца явно не профессионал.
– В наши дни таких профессионалов не бывает, – заметил Ча. – Так что круг подозреваемых остался прежним.
– Может быть, вы еще что-нибудь заметили? – спросил Пакс.
Эллис поднялся на колени.
– У этого парня были проблемы со зрением. Очки носил.
– Что-что?
– Он… она… то есть… Ох, не знаешь, как и назвать. На этом человеке были очки. Видите вмятины на переносице и полукруглые следы под глазами?
Пакс и Ча обменялись озадаченными взглядами.
– Погодите минутку. – Эллис поставил перед собой рюкзак, выудил из бокового кармана очки и водрузил на нос. – Вот это очки. Если долго их не снимать, то на коже останется отпечаток.
– Я понимаю, о чем вы, Эллис Роджерс, – ответил Пакс, – но сейчас очки никто не носит.
Слегка осмелев, Ча шагнул поближе и присмотрелся к трупу.
– Хм, и правда. На носу вмятины, и на лбу тоже видна полоска.
– Как от шляпы, – сказал Эллис и показал на Пакса. – Их-то носят по-прежнему.
На лице у того мелькнула улыбка, и Эллис улыбнулся в ответ.
– Так куда же делись шляпа и очки?
Рядом с телом их не оказалось.
– Убийца мог забрать их с собой… Хотя нет, у него в руках ничего не было. А, точно!
– Что? – тут же спросил Пакс.
– Только сейчас вспомнил! У убийцы не хватало двух пальцев. На правой руке, если не ошибаюсь.
– Получается, преступника интересует проект «Рой», у него нет двух пальцев, и убил он впервые. А на жертве были очки и шляпа.
Эллис пожал плечами.
– Говорил же, толку от меня маловато.
Тошнота усиливалась. Эллис решил, что его все-таки вырвет.
– Пять минут назад мы и этого не знали. Спасибо вам.
– Не за что. К слову, о времени и осведомленности, какой сейчас год?
– Ах да. – Пакс смутился. – Сейчас 4078-й.
– Четыре тысячи семьдесят восьмой? Но это же… больше двух тысяч лет. – Эллиса покачнуло, и Пакс ухватил его за плечи.
– Прошу прощения. Не ожидал, что для вас это будет шоком.
– Нет-нет… То есть да, шок, но… Что-то мне нехорошо. Надо прилечь. – Эллис растянулся на траве.
– Что с вами? – поинтересовался Ча.
– Болезнь легких, – ответил он, глядя в небо. – Идиопатический фиброз. В наши дни никто не знал, как его лечить. Смертельный случай.
Ча подошел еще ближе, чтобы внимательней его рассмотреть.
– Сейчас вам уже лучше?
– Как прилег, полегчало немного.
– Встаньте.
– Лучше не надо.
– Надо-надо, – не желал уступать Ча.
Эллис покосился на Пакса, и тот кивнул в ответ:
– Ча очень хороший врач.
С усилием Эллис поднялся на ноги и едва не упал обратно в траву. Мир кружился с удвоенной силой.
– Ладно, присядьте, – велел Ча. Подошел вплотную, больше не пытаясь сохранять безопасное расстояние, и коснулся шеи Эллиса. – Кожа сухая и горячая. Когда вы что-нибудь пили в последний раз?
– Рано утром, кажется. Пару глотков.
– И, говорите, прошагали пять или шесть миль через лес?
– Ага.
– А потом потеряли сознание прямо на солнце.
– Точно, – кивнул Эллис.
– Может, вы и вправду страдаете от фиброза, но сейчас дело не в нем. У вас солнечный удар и обезвоживание.
– Вот как?
– Поверьте, такое здесь часто случается. Когда люди выходят на поверхность, им невдомек, что с настоящим солнцем шутки плохи.
– С настоящим солнцем?
Не удостоив Эллиса ответом, Ча повернулся к Паксу.
– Дарвину нужна тень и прохлада. Надо восстановить баланс жидкостей и электролитов. – Он стянул флягу, висевшую на шее Эллиса, открутил крышку и принюхался.
– Там обычная вода, – пояснил Эллис.
– Тогда пейте, – распорядился Ча.
– Меня тошнит.
– И неудивительно. А если не попьете, то скоро и дышать станет трудно. Давайте-ка, по глотку, не торопясь.
Пакс поднялся и вытащил из кармана какую-то штуковину.
– Куда ты собираешься его отвести? – спросил Ча.
– Домой. А ты свяжись с ИСВ и подожди, пока они кого-нибудь пришлют.
– Ты ровным счетом ничего не знаешь об этом дарвине.
– Хочешь забрать Эллиса Роджерса к себе?
– Ну, уж нет. Делай, что хочешь.
Сверкнула вспышка, что-то загудело, и перед ними открылся портал, за которым виднелась комната с кроватью, подушками и одеялом.
– Подними-ка его, – скомандовал Ча, и они с Паксом взяли Эллиса под руки.
Мир вращался все быстрей и быстрей, в ушах звенело, и на полпути сквозь портал Роджерс опять провалился в темноту…
Глава пятая. Времена меняются
Эллис проснулся со страшным похмельем, хотя никакой гулянки накануне не было и в помине. Некоторое время он просто лежал в кровати, не желая вылезать наружу. После того как стремительный ураган зашвырнул его в страну Оз, Эллису хотелось немного побыть одному. Непонятно, где он очутился и что с ним произошло. Сколько он спал? Сколько времени прошло после разговора с врачом? С одной стороны, всего несколько часов. А с другой – две тысячи лет…
Две тысячи! Как такое могло случиться? В десять раз больше, чем рассчитывал Гофман! Или просто нолик где-нибудь потерялся? Эллис никак не мог поверить, что добился своего. Наверное, именно так чувствует себя олимпийский чемпион, с удивлением разглядывающий золотую медаль, или актер, получивший «Оскара», – речь-то у него заготовлена, а от шока все равно никуда не деться. В глубине души никто до последнего не верит в свою победу, и чудо не укладывается в голове. У Эллиса все получилось, он стал путешественником во времени… но Гофман сильно промахнулся в подсчетах.
Эллис хотел переместиться всего на пару сотен лет вперед, примерно как от основания США до начала двадцать первого века. Конечно, думал он, за это время мир успеет преобразиться, но самое главное останется неизменным. Однако вместо двух сотен лет он разом одолел промежуток, отделявший эпоху Христа от эры Интернета. Как будто римлянин, привыкший к рабам, лошадям и ежедневным походам за водой, вдруг очутился в мире компьютеров и глюкозного сиропа. Повезло еще, что можно погрузиться в новую жизнь постепенно.
Кровать оказалась на редкость удобной, безо всяких пружин, как те высокотехнологичные матрасы, которые иногда показывали в рекламе. Постельное белье было мягким – куда мягче хлопка. С размышлений о подушках и наволочках Эллис быстро переключился на окружающую обстановку. Он видел много фильмов: «2001 год: Космическая одиссея», «Бегущий по лезвию», «Бегство Логана» и «Стар Трек», и потому твердо знал, что будущее бывает двух видов: суровое, холодное и стерильное – или ржавое, в потеках машинного масла и разводах грязи. Неизвестно, что творилось снаружи, но его спальня не подходила ни к одному из этих вариантов.
Интерьер комнаты больше напоминал убранство готического замка. Огромную кровать с балдахином окружали роскошные драпировки и резное дерево. Снизу стены были обиты панелями из темного дуба, а наверху красовались яркие средневековые фрески с дамами и рыцарями. Куда ни глянь, всюду резьба и лепнина: львы, лебеди, короны и лилии. А на высоком потолке было нарисовано небо в обрамлении покатых холмов. Свет пробивался в комнату сквозь узкие длинные окна, украшенные затейливыми решетками, и на изножье постели падали тонкие сверкающие лучи. Занавески слегка
