Но теперь у духов было преимущество и в людях, и в свободе маневра и через пятнадцать минут все стихло. Потом послышались одиночные пистолетные выстрелы. Хунхузы добивали раненых. Наше дозорное отделение втроем валялось недалеко от лагеря и не заметить нас уроды не могли. Шаги мягкая земля поглощала, но приближение духов я слышал отчетливо, так как пока они шли, беспрерывно переговаривались между собой. Гнусавая речь, веселые азартные голоса. Шевелится я уже немного мог, но хорошо понимал, что делать этого нельзя. Убежать все равно бы не получилось, единственный выход – притворится мертвым. Вдруг пулю пожалеют. Серега продолжал стонать рядом и первый выстрел достался ему. Алана слышно не было, и я был уверен, что его убило минометным залпом. Но духи в этом уверены не были, и раздался еще один выстрел. Хотя мои глаза были закрыты, я физически чувствовал, как пистолет направлен мне в голову. Кажется, я даже вздрогнул, когда послышался сухой щелчок. Как я дернулся хунхузы не заметили, послышались ругательства и лязг возвращаемого в прежнее положение затвора. Патроны кончились. Судя по голосам их было двое. Один продолжал ругаться, второй что-то сказал насмешливо и тут меня схватили за волосы, послышался звук извлекаемого из ножен ножа. Сейчас мне буду резать глотку. Я по-прежнему не шевелился. “Вдруг пронесет”, да и просто от животного страха не мог двинуться. Даже когда холодный металл коснулся шеи. С моей шеи срезали серебряный крестик на шнурке, голову небрежно бросили обратно на землю. Забрали оружие, разгрузку, всего обыскали. Расшнуровали и сняли ботинки. И ушли. Я пролежал еще не меньше часа, прежде чем встал и шатающимся шагом двинулся к лагерю. Духи забрали с собой все ценное – оружие, продукты, медикаменты. Утащили рацию. С убитых ребят сняли обувь. Армейские ботинки в здешних условиях – ценность не меньше оружия. Палатки оставили на месте. Тяжелые, разбирать и грузить долго, если не знаешь, как. Но смотрел я не на разгромленный лагерь, а на тела ребят. Нас было чуть меньше тридцати, высадившихся на планете неделю назад и выдвинувшихся к болотам для добычи сведений о противнике, местности. Четыре дня назад мы обнаружили посреди леса деревню, где жило человек двести, в основном бабы и детишки. Координаты передали на орбитальный крейсер “Генерал Скобелев” и сразу получили задание наблюдать за деревней и продолжать поиски базы хунхузов. Далеко от деревни она быть не могла. Пацаны искали ее три дня подряд, прочесывая с превеликой осторожностью леса, но найти не смогли. Зато нашли нас. “Разведбат – это призвание и образ жизни”, говорили нам инструктора. “Мы первые солдаты страны и ее последняя надежда”, – утверждал генерал Ефимцев. “Самые ненужные из бойцов. Расходный материал. Мясо. Те, кого не жалко, потому что умирать их работа”, – цедил сквозь зубы прапорщик Чемерис. И прав оказался именно он. Тошнило, но хотелось пить. Перебирая ватными ногами, я подошел к контейнеру с водой посреди лагеря и увидел, что он пробит пулей у самой земли. Вода еще оставалась, но на самом дне, и чтобы напиться, мне пришлось приставить к пластиковой стенке опустошенный ящик из-под сухпая и забраться на него. Заглянул внутрь, с кружкой в руке, которую подобрал с земли и с хриплым криком дернулся назад увидев свое отражение в воде. Рукой осторожно провел по щеке. Нащупал, как мне показалось, прилипший к лицу большой кусок клеенки и не сразу сообразил, что это моя кожа. Осколок мины срезал ее и теперь она свисала с головы на скулу. Теперь понятно, почему духи не слишком озаботились моим добиванием. За живого меня бы никто не принял. Напившись воды, пережил несколько минут усилившейся тошноты, но блевать не стал, а стал думать, что делать дальше? В случае невыхода отряда на связь в положенное время, инструкция требовала выждать двое суток и высылать дрон, а уж затем, по результатам, решают, когда высылать разведывательно-поисковый отряд. Да и высылать ли? То есть, по идее, в первую очередь, нас должны были разглядеть с корабля, но что-то у них не так с наблюдением, раз не заметили приближающихся к лагерю духов. Да и о каких сутках речь? Здешние были не двадцать четыре, а больше двадцати восьми. Лучше всего остаться здесь. Ждать этот гребаный дрон и спасательный отряд. Но прямо в лагере опасно. Духи могли вернуться. Здесь еще полно вещей. Палатки, мотопомпа и аккумулятор к ней, генератор, куча вполне пригодных ящиков, не полностью выпотрошенный медпункт. В него-то я и сунулся. Из лекарств там остались только капсулы от поноса. Вытянутые цилиндрики черного цвета не были похожи на таблетки и их не тронули, посчитав чем-то ненужным. На покрытой зеленым пластиком земле валялись костюмы химзащиты, токсикологические маски, перчатки. Разбитые термоконтейнеры с кровью и разорванные индивидуальные пакеты. Духи их вскрывали, не понимая, что это. Мне же было нужно обезболивающее. Первый шок прошел и боль в левой стороне лица усилилась. Осколок фосфорного снаряда содрал с головы мясо, кожу и сразу прижег рану, поэтому крови из меня вытекло не так много. Но боль была такая, что хотелось выть. Да я и подвывал тихонько. Мне казалось, из моей головы вырван кусок, торчит голая кость и тлеет, как окурок. Я даже удивился, когда не увидел ничего такого в зеркале. Лекарств не было, и я вспомнил, что Стаканыч всегда держал заначку. Даже в рейды умудрялся таскать, убей бог, не знаю как. Нас тщательно осматривали перед высадкой на каждую планету. И не из-за врожденной суровости отца-командира, а чтобы лишней тяжести в челноке не было. Стаканыч – это не фамилия. Ленька он. Ленька Уваров. И в отношении заначивания любого алкоголя был виртуоз. Еще в учебке, он умудрялся прятать водку в подпотолочных карнизах и в вытяжке на кухне. Здесь на планете, я видел, как он прятал плоскую флягу в ямке под кол, держащий палатку. Бросился туда, но ничего не нашел. Выемка была пустой. Тогда я бросился искать труп самого Стаканыча, надеясь, что фляга была с ним. Я не алкаш. Но мне нужно было хоть как-то притупить боль. Я обошел лагерь, осмотрел всех убитых. Стаканыча среди них не было. Так же не было еще пятерых. Я хоть и контуженный и скрюченный от боли, полностью соображения не потерял. Вышел за периметр и осмотрелся. Пока бродил,
Вы читаете Лес проснулся (СИ)
