– Это что? Все настоящее?! Блин, да у них ложи деревянные! – Да нет, конечно. Реплики. Но в рабочем состоянии. Их все еще и адаптировали до одного калибра, чтоб не заморачиваться. Семь шестьдесят два. Я озадаченно посмотрел на него. Он уточнил: – Это один из основных калибров двадцатого века, откуда родом все эти малютки. Очень кровавый век, давший серьезный толчок развитию оружия. В том числе и стрелкового. – Где вы берете этот калибр? Его же не выпускают. – Выпускают. И не только этот. Некоторые компании снабжают древним оружием небольшие частные шарашки на контролируемых планетах. Технологии освоены, производство дешевое. Знаешь, иногда даже мятежникам поставляют. – Знаю, – я отвернулся, вспомнив Ремингтон 1911. И снова он странно на меня посмотрел. – Вряд ли понадобится, но хрен его знает, что здесь за зверюги? Вдруг волки какие-нибудь? Или вроде того. И на базу полезут, когда ты “Суету” отключишь. Они же непуганые здесь. Короче, имей ввиду, что у тебя это есть. Патроны вон, – он ткнул в железный шкаф в углу. – А штыки зачем? – я рассматривал холодное оружие за бронированным стеклом. – Ни зачем. К винтовкам прилагались. Не выбрасывать же. Прощались по-быстрому, без обниманий. – Все. Дальше сам. Планшет с управлением держи. И в моем личном распишись сразу. Я расписался. – Местность-то толком неисследованная. Я тебе только скриншот карты оставлю, здесь и компьютер допотопный, – он пожал мне руку. – К лучшему, а составлением карты сам займусь. – Есть телек с хардом. Там фильмы, мультики. Хрень всякая, но скучно не будет. И еще, – Сергей Эдуардович смущенно помялся, – такое дело. В руководстве просили, чтобы ты лишний раз не заходил в отель. То есть не поднимался на этажи. – Почему? – Ну... – он вздохнул, – понимаешь, они такие, мать их, снобы... – Ясно. Хорошо, я сдержу порыв пойти и нагадить на банкетном столе, сразу после вашего ухода. – Да почему же? Если очень хочется, то можешь. Только убрать не забудь. Ну и еще это... – Сергей Эдуардович. – Чего? – откликнулся он. – Спасибо. – Да не за что. – Он махнул рукой, – не провожай. Я пойду. Так, что пока “Суету” отключи. Оружие и Тяни-Толкая и с собой возьму. Через час он вернется, где дробовик будет, ты помнишь. Мы еще раз пожали друг-другу руки. – На полгода ты один. Завидую тебе в чем-то. Тоже иногда хочется от всего смыться. Всего и всех. И пожить в таком вот раю. Он окинул взглядом окрестности. – Это ведь самое спокойное место во Вселенной. Глава 23 Первую ночь на планете, я провел в роскошном номере люкс. Я не хотел насолить Сергею Эдуардовичу, но возмутило требование его начальников, не шляться по отелю. То есть сначала я сунулся на кухню, где обнаружил, что холодильник со спиртными напитками закрыт на ключ. Все остальные были открыты. Видимо Сергей Эдуардович не забыл ни те сто грамм в кафе, ни пьянки с экспедитором Толиком на корабле. Я стоял перед дверью злой и внимательно разглядывал замок. Обычный электронный. Чтобы разблокировать, надо поднести карточку. А ее у меня нет. Сквозь прозрачную дверь можно было разглядеть множество разномастных бутылок. Виски, коньяк, водка, текила и так понравившийся мне джин. Голубые буквы Bernard Bakewell на прозрачной этикетке литровой бутылки. Рамка этикетки изображает завязанный синий бант. Рядом три золотые медали, лихая роспись и цифры 46%. На корабле я пил другой, но теперь мне очень хотелось попробовать этот. Он и более дорогой, судя по всему. Я постоял минуту, разглядывая бутылки, сглотнул и вернулся в свою лачугу. Открыл все двери, прижав входную вытащенным из клумбы кирпичом и стал разбирать кладовку. Странный это был хлам. Будто некоторые из строителей привезли с собой чемоданы со старыми вещами, и здесь же выбросили. Может для того и привозили? Банки с лаком. Почти все пустые, часть ополовиненные, но к счастью, все хорошо закрытые. Не хотелось бы свой новый дом отмывать от пролитой краски. Банки, вместе с пакетами, тюбиками, пластиковыми бутылками-колбами, а также с испачканными тряпками, рванными губками, вытаскивал во двор и складывал на кусок черного целлофана. Поднялся ветер и неровный, лохматый целлофан махал краями, напоминая силившегося взлететь ската. За банками и прутьями железной арматуры, валялись кипы перевязанных рисунков и тетрадей. Не иначе строители с космических глубинок работали. Они часто путешествуют со стройки на стройку вместе с детьми. Не все первые колонии стали процветающими. Многие создававшиеся как аграрные центры для начинавшей голодать Земли, со временем угасли из-за разросшейся конкуренции. Кто-то улетал обратно или на другие планеты, кто-то оставался, считая планету, в которую было вложено столько сил, своим домом. Как правило это планеты классификаций Вертажо и Хербо. Такие, где климатические пояса достаточно обширны для организации сельскохозяйственных производств. На планетах, разумеется, были и другие природные зоны – горы, пустыни, что засушливые, что арктические, но такие ландшафты, как правило, были малоинтересны обычным исследователям, благо в космосе такого добра более чем достаточно. Лет десять назад был случай, обошедший все новостные порталы. На Глизе 72 Йейтс геологи-разведчики наткнулись на людское поселение. Деревянные домишки, сплетенные из толстых гибких лиан. Пашни, для обработки которых использовались одомашненные животные. Первая мысль была, что наконец-то найдены собратья по разуму. Но насторожило, что собратья не просто похожи на людей, а именно как люди и выглядят. Одомашненные животные -лошади и коровы явно земного происхождения. А когда один из аборигенов заговорил с геологами на искаженном, но безусловно английском языке, радость по поводу первого контакта с инопланетянами пришлось отложить. Инопланетяне, да не те. Выяснилось, что одна из многоотраслевых транснациональных компаний Северо-Атлантической коалиции сто лет назад открыла планету, организовала аграрную колонию, разрослась за десять лет, а за следующие три года полностью разорилась. И компания и соответственно колония. Люди на планете остались. Люди и аграрная культура. В семенах недостатка не было. Не только выжили, но и разрослись. Еще через десять лет долину, где они жили и выращивали зерно, затопило. Никто из людей не пострадал. Но новоявленные фермеры переселились за ущелье, вглубь континента. За несколько десятилетий сменилось два поколения напрочь забывшее о своих корнях. Так
Вы читаете Лес проснулся (СИ)
