Лес проснулся (СИ)

бы продолжить зачистку, но сначала включу наконец, “Суету”. Когда отпер кухонную дверь моему взору предстала Рита, сидевшая на стуле у открытого хмельного холодильника. Перед ней стояла бутылка самбуки и бокал наполненный кофейного цвета жидкостью. Я настолько ошалел от этой картины, что замер на пороге с открытым ртом. – Будешь? – она приподняла бокал. – Ты как его открыла? – Холодильник? Ключом-карточкой, – она пожала плечами и сделала приличный глоток из бокала. Руки ее дрожали. – Каким ключом? Где ты его взяла?! – С собой был. Универсальный. Он бар в нашем гостиничном номере открывает, – она отвернулась, бокал наполовину скрылся за спутанными светлыми волосами, торчащими во все стороны. Я переваривал информацию продолжая смотреть на нее. Она поймала этот взгляд и нахмурилась: – Ты чего? – Где ты карточку прятала? Она усмехнулась и налила себе еще. – Женский секрет. Она приходила в себя на глазах. Страх уходил, появилась развязность. Алкоголь спаситель страждущих, напуганных, одиноких. – Так будешь или нет? – она снова подняла бокал. Я покачал головой. Ароматной, крепко пахнущей жидкости мне хотелось, но не хотелось пить с ней. Может позже. – Как хочешь, а мне надо выпить, – она снова наполнила бокал и усмехнулась размазанной помадой, – как сказал Толстой, – если человек не курит и не пьёт, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он? – Это Чехов сказал. Она повернулась ко мне. Несколько секунд удивленно смотрела, потом растеряно спросила: – Квазимодо? Вот теперь я ее вспомнил. – Тесна Вселенная. Странно, почему Сергей Эдуардович, описал ее, как “девушку” “малолетнего балбеса”. Я думал она ему жена. Он вроде, как собирался прилететь, пострелять ей на шубу. Значит не ей? Тогда о какой квартире она говорила? Он на два дома живет? Это сколько же он получает на этом месте? – Что ты ищешь? – спросила она, наблюдая за мной. Тему цитат классиков мы больше не развивали. – Планшет. Здесь лежал где-то. – Вот он, я его сдвинула, когда бутылку доставала. Она повернулась, координация движений у похмелившегося организма была нарушена, она задела рукой эту самую бутылку и та, со звоном опрокинулась. Кофейного цвета жидкость залила стол и лежавший на нем планшет. Слово из пяти букв означающее женщину легкого поведения. Я снова орал “Б...ть”, только еще эмоциональнее, чем пару часов назад. Она смотрела на меня со вновь вернувшимся испугом. Стоит бандитская рожа, разоряется. – Эдик тебе новый купит, обещаю. Хочешь самый дорогой?! Ничего страшного. А планшет разве не служебный? Тем более все в порядке. Хотелось обругать ее последними словами, еще более сильными, чем только что потребил, но на это требовались силы, а их у меня уже не было. Я лихорадочно стряхивал с сенсорного рулона крашеную водку, но поздно. Экран погас. Я выскочил из кухни и бросился в комнату связи, включил компьютер. Загружался долго, секунд десять. Затем появился приятного салатного цвета экран с пустой строкой, предлагающей ввести пароль. Я шарахнул кулаком по столу. Пароль был текстовым сообщением на рабочем столе планшета, посмотреть которое я ни разу не удосужился. Я вбивал “1234”, “4321”, “1111”, а также “йцукен”, “пароль” и “привет”. Вбивал просто любые слова которые мог вспомнить. Компьютер вежливо отвечал “Неправильный пароль”, после чего возвращал салатное поле с пустой строчкой. Я в бессилии наклонил голову и заметил голые лодыжки, перевязанные ремешками босоножек. – Говорю же, ничего страшного. И Эдик на вас не обидится, обещаю. Я с ним поговорю. А зачем вам вообще компьютер? Я объяснял предельно кратко, стараясь не психануть, иначе распалившись, мог ее прибить. Объяснил про “Суету” и ее действие, и что включается она только через компьютер – планшетный или стационарный. – Ты думала, я рогатых пострелял и все закончилось? Нет. Я просто диверсионно-разведывательную группу спугнул. Карательный отряд. А теперь, когда троглодиты знают, что мы можем за себя постоять, вернутся с подкреплениями. Только их буде гораздо больше, – закончил я. Рита слушала раскрыв глаза и рот. – Когда за мной Эдик прилетит? – наконец спросила она. – Через пару дней. Может позже, по его словам. Но запись об этом пришла день назад. Так, что минимум через сутки. Может быть позже. – А когда эти, – она ткнула в сторону леса, – вернутся? – Раньше, – коротко бросил я, прикинув про себя время которое уйдет у них на путь туда-обратно. – Почему Эдик сразу не прилетел за мной?! Почему вы не сказали ему, что здесь происходит?!! – Связь односторонняя, – ответил я, игнорируя первую часть вопроса и тон которым это было сказано. – А о том, что именно здесь происходит я сам узнал только пару дней назад. – А почему вы...?!!! – Тихо! – прервал я, зная, что будет дальше. Бесконечный поток невнятных претензий. И не ради того, чтобы получить ответ, а просто истерика. – Я пытаюсь как-то справиться. Она замолчала. Когда я сдался и перестал терзать клавиатуру, повернулся, увидел ее стоящую на том же месте. Она стояла бледная, держа в дрожащих руках стакан, с которым пришла. – Что мы будем теперь делать? На мгновенье мне пришло в голову, как мы бросаемся друг другу в объятья и наслаждаемся последними часами жизни прежде, чем нас настигнет смерть в виде каменного топора, но почти сразу отпустило, в связи с ярко выраженным идиотизмом сюжета. – Пока тебе одежду найдем, – вздохнул я, – в неглиже ты, конечно выглядишь шикарно, но непрактично. Да и отвлекает. И завязывай бухать. Была вероятность, что планшет просохнет и заработает, но это только ждать. Будь просто вода, еще ладно. Современные продвинутые планшеты могли разворачиваться даже под водой. У армейских, это и вовсе было необходимым условием. Но мне выдали самый копеечный, бюджетный, чуть ли не одноразовый, с минимальным набором функций и в общем-то были правы. Я и этим-то толком не пользовался. Но он боялся воды, а уж этиловый спирт для рассеивателя экрана просто убийственен. – Почему ты думаешь, что они вернутся? – спросила Рита. В те моменты, когда она была напугана она обращалась ко мне