Лес проснулся (СИ)

вас. – Черт, у него даже оружия нет. – У него “Суета” с собой. Ручной АСНП ... да вон он! Леша спускался с поросшего невысокой травой холмика, и с блаженным видом, пряча фотик в чехол, говорил: – Ребята, здесь такая природа! Цветы душистые... что с вами?! Объяснили и ему. – Валим, – быстро сказал он, не дожидаясь окончания рассказа. Они втроем направились к вельботу. – Подождите! – остановил я их. – Чего ждать, дядя? – У тебя “Суета” с собой? Я правильно понял? – По инструкции не положено, – коротко ответил Леха, сразу поняв, что я задумал. – У тебя нет инструкций на подобную ситуацию. – Есть. В случае столкновения с представителями агрессивно настроенной фауны постараться осторожно покинуть участок. И еще пункт. Избегать любой конфликтной ситуации. Подходят оба. И в обоих случаях АСНП применять только в случае непосредственной угрозы жизни. Леха повернулся, чтобы уйти. – Стой! – Что еще? – Отдай мне прибор, а сам иди. – Ты умрешь. – Просто отдай “Суету”. – Не положено. – Слушай, как человека прошу. Это прибор, вещь бездушная. Объяснишь начальству, при каких обстоятельствах ты без него остался. Тебе максимум выговор за потерю имущества, а там люди гибнут. Да и выговора уверен не будет. Если твои боссы не совсем уроды конченые. Он нехотя снял с пояса усеченный конус с рукояткой и протянул мне. Я схватил, проверил настройки и снова попросил: – И челнок оставьте. Вельбота вам хватит. Леха кивнул и с опаской оглядываясь по сторонам, дернул в сторону выпуклую дверь инженерного катера. Стас вдруг крякнул и преувеличено бодро похлопал себя по кобуре: – Я с вами пойду. – Хорошо, – не стал спорить я. – И я! – вдруг сказал Игорь. Я окинул его взглядом. Молодой, хорохорится, хоть и боится до ужаса. – Нет. Не обижайся, но ты больше мешать будешь. – Я нож у Алексея возьму. – Все равно, нет. Да и не даст тебе Алексей нож. Игорь открыл рот, собираясь еще что-то возразить, но его окликнул Леха: – Полетели давай, герой. Если останешься, то навсегда. Они уже не вернутся. Сам слышал, – несколько сотен дикарей. К базе мы со Стасом неслись, слыша за спиной шипение поднимавшегося вельбота. Я бежал мысленно проклиная свой возраст и молясь услышать стрельбу. Значит жив еще. Я сильно переживал, поэтому, когда бахнул выстрел, обрадовался. Еще я сильно устал, поэтому, когда мы снова выбежали на поляну, хрипел и задыхался. – Вы в курсе, что эта штука не различает, где свои, где чужие? – Стас сжимая пистолет, ткнул в АСНП в моей руке. – В курсе. Конкретно таких, я еще не видел, но здесь панель простейшая, разберусь. – Я не о том. Хочу сказать, когда вы ее включите, она и дикарям по нервам врежет, и вашему парню. И девице, если она с ним. – Выхода нет. Если ничего не делать, их убьют. А так-то они в здании. Когда начнется паника, мозги им отключит. Они просто не смогут сообразить, что выбежать надо. А вот дикарей сметет. Я повторно осматривал прибор в руке. Вычурный конус, смесь плексигласа и керамики. На удивление мощный, для такого размера. Почти как полноценный датчик, что на заборе висит. Вот еще вопрос, кстати, почему Олег “Суету” не включил, когда... хотя, что я знаю? Может эти дикари для него сюрпризом оказались. Или ради спасения дуры-Риты? – Надо поближе подойти, – выдохнул я. – Пойдем, – тоскливо ответил Стас, – может и не убьют. Подойдя ближе разглядели многообразие людей (если это люди) атаковавших базу. Мы вошли в ее открытые ворота и на мгновение я показался себе древним священником, изгоняющим нечисть. Только вместо библии в руках инфранизкочастотное распятие. Нас увидели, никто не удивился, несколько глоток орали что-то гортанное. Дикари из тех, что не облепили отель как муравьи бросились к нам, размахивая сучковатыми дубинками и каменными копьями. Грязные шкуры развевались, когда рогатые мчались по разгромленному двору мимо разбитых фонарей, развороченной клумбы и гудящего перевернутого робота Тяни-Толкая. С чердака снова раздался выстрел, затем крики. Я нажал кнопку. Знал, что стоя по ту сторону прибора мне ничего не грозит, но все равно, отодвинул его от себя на всю длину руки. Те что бежали на нас, не успели остановится. Не успели, не смогли. Ноги им отказали, а туловище еще летело вперед. Упали, покатились по земле, вскочили и бросились в обратную от нас сторону. Странно, но никто не кричал. Рогатые отрывисто дышали, протяжно выли, заглушая гул Тяни-Толкая, толкались сами, вылезая в многочисленные дырки в заборе. Несколько дикарей выпали с этажей, прыгая из окон и выбегая сквозь разбитые стеклянные стены здания. Падая на землю, ломая руки, ноги и все равно ползли, пытались спастись от неведомого ужаса. Я стоял на месте не меньше минуты, понимая, что те, кто находятся сейчас в гостинице переживают худшие мгновения своей жизни. Их трясет, бешено колотится сердце, давит пустота в животе, и им СТРАШНО. Но был вынужден продолжать, чтобы дикари убежали как можно дальше. Наконец посчитав, что теперь уже можно, выключил АСНП, хотел вбежать в разбитые двери отеля, но меня остановил Стас. – Я первый. У меня все-таки пистолет. Пистолет пригодился. Несколько дикарей были внутри. Ползали по полу, вдоль стен, скользя в собственных блевотине и нечистотах. Стас хладнокровно их пристрелил. У меня мелькнула мысль, что ему уже доводилось чем-то подобным заниматься. Не иначе воевал где-то. Лестничный пролет заливало водой. На последнем этаже и чердаке сработала система пожаротушения. Перед входом на чердак, посредине паркета сожженная ковровая дорожка и остатки кострища. Я так понимаю Олега и Риту выкурить пытались. Олега и Риту мы нашли на промокшем чердаке. Оба лежали у стены и мои первые мысли были нерадостными. Потом Рита что-то промычала и не открывая глаз, затрясла ногой. Олег лежал буквально под кучей дикарей, держа одного за горло. Когда мы его вытащили, оказалось, что второй рукой он держит штык, погруженный в живот другого. (Я уже отписывался, откуда на территории лесничества старинное