– Рома так же сказал, – улыбнулся доктор, – так что тут вы с ним полностью солидарны.
– У нас с генералом по многим вопросам мнение совпадает, так что неудивительно, – пожал плечами Истребитель. – А как в целом ситуация? Как зомби? Японцы? Как с припасами?
– Ох, сколько вопросов, – шутливо отмахнулся Агросов, – и боюсь, все не по адресу. Давайте лучше вы расскажете, как у вас снова интерфейс заработал. Да-да, не пытайтесь отнекиваться, я знаю, что он в активном состоянии.
– Ну наномашин у меня в организме нет, – начал Саша, пытаясь сообразить, что можно было бы назвать самым важным, – способности, которые он контролирует, работают. Хотя и не так хорошо, как хотелось бы. Даже новые появились, еще не опробованные…
– Боюсь, – прервал его профессор, – вы не поняли вопроса. Меня абсолютно не интересует, как он работает. Только почему. Что произошло, по какой причине он вдруг заработал?
– Как сказать. – Александр замялся. С одной стороны, он об этом не просил. С другой – парень явно сделал это не со зла. Что будет, если он расскажет доктору? Начнут ли над мальцом эксперименты? С другой стороны, он вроде близок к генералу, его должны защитить от врачебного произвола. – Есть парень один, лет десяти. Псих полный, зомбячку у себя держит…
С каждым его словом лицо доктора вытягивалось. Через минуту он начал пожевывать губу, барабанить пальцами по подлокотнику. Саша старался не называть имен, но, в общем, обрисовал всю произошедшую с ним историю. Включая Кристину, оказавшуюся ассистентом, пробуждение в камере и возвращение интерфейса. Профессор слушал крайне внимательно. Ближе к середине даже отобрал у сестры блокнот и записал несколько предложений.
– Хорошо, осталось главное: вы знаете, где мне его найти?
– Как сказать… – замялся Саша, – в Охе.
– Понятно. – Агросов задумчиво подергал подбородок. Привычка, оставшаяся со времен, когда у него еще была борода. – Вы что же, уважаемый, за изверга меня держите? Что я детей пытаю? Думаете, я на них опыты буду ставить?
– Знаете, профессор. Без обид. Но вы только что предлагали меня резать и конспектировать. А это как-никак – опыты на людях.
– Все верно, вот только я вам это предлагал. А не проводил эксперимент, пока вы находились в бессознательном состоянии. Согласитесь, разница огромна. Я надеюсь на вашу добрую волю. Да и в конце-то концов вы взрослый человек, офицер. Сравнивать вас с ребенком как-то неправильно, не считаете?
– Ребенок ребенку тоже рознь. Племянник Романа – та еще штучка. Говорят, кучу зомби уничтожил с напарницами. Да еще и с контролером совладал, хотя ему всего десять. А это тоже не каждый взрослый сделать в состоянии. Не то что подросток.
– Да-а, – протянул доктор ошарашенно. – Не ожидал. Я еще помню этого пацаненка. Как Роман привел его посреди всего этого апокалипсиса и буквально силой заставил обследовать. Вот, казалось бы, все это было меньше четырех месяцев назад, а будто в другой жизни.
– Вы его что, знаете? – Теперь уже настала очередь Сухова удивляться.
– Так ведь мир, как говорят, маленький. А в последнее время он стал еще меньше, – картинно развел руками профессор. – Тем более что в свете последних событий говорят о нем все чаще и чаще. Попробуй тут не вспомнить.
– И что говорят? – не удержался от вопроса Саша. Судьба минутного знакомого немало его занимала.
– О, об этом лучше у дядьки его поинтересуйтесь, – посмеялся Агросов. – Как главнокомандующий и губернатор Сахалина освободится, скорее всего, придет. По крайней мере, я ему обязательно передам, что вы очнулись. Будьте уверены.
– У него и раньше-то проблем хватало. А сейчас, наверное, и вовсе дел невпроворот?
– Точно, губернаторство для него стало сюрпризом. Как и для многих других. Но Ферронов молодец. Умеет ставить нужных людей на нужные места. Когда они сами себя на них не ставят. Думаю, и для вас местечко найдется.
– Как же оно может найтись для мертвеца? – не понял Саша. – Вы же сами сказали, что я считаюсь мертвым.
– Ну знаете, вы, конечно, выдающаяся личность. Но не настолько, чтобы вас каждая собака на острове знала. Мало ли народу шастает?
– Орков точно немного.
– Это да, не больше сотни. По крайней мере удачных образцов. И все равно, не нужно преувеличивать вашу личную известность. Сейчас зима, и она продлится еще долго, накиньте капюшон, гражданскую одежду, и вас никто не отличит от обычного человека. Если раздеваться не будете.
– Да я как-то полжизни в форме. Носить обычную одежду не с руки.
– Отлично! Заодно и попрактикуетесь. Рано или поздно все устаканится. Не переживайте.
– Доктор, – заглянула в кабинет молоденькая медсестра, – я вас повсюду ищу! Там пациента привезли, тяжелого. Древневым зовут.
– Миша? – тут же вскочил Александр. – Майор?
– Вроде да, – кивнула девушка.
– Все, долг зовет, – кивнул Агросов, вставая. – Как будут новости, я вам обязательно пошлю весточку. А пока отдыхайте. Приятно было пообщаться со старым знакомым.
Профессор торопливо вышел из палаты, махнув на прощание рукой. Обе женщины последовали за ним. А Саше ничего не оставалось, кроме как откинуться на кушетке. Вот и Дерево пришло. Значит, их отряд вернулся из центра. Александр поерзал от нетерпения, уж очень хотелось знать, что произошло со вторым отделением. Понятно, что ничего хорошего, раз его привезли в тяжелом состоянии. А тут еще и он потерял Марка почти на пустом месте. Ну, теперь-то точно на пустом, когда ему башню оторвало. Усмехнувшись воспоминанию, Сухов повернулся на бок и попытался задремать.
Но сон, как назло, не шел. Только воспоминания из прошлого смешивались в причудливую иррациональную картину. Кристина с фиолетовой кожей, ухаживающая за ним. Огромный медведь, разносящий толпу зараженных. Угольный Император, пронзающий одного за другим всех, кого он знал. Вот только не было уже и черного властелина, и невесты. Только он остался да кучка выживших. Наседающая агрессивная толпа. Внезапно появившиеся из ниоткуда стены быстро сужались, словно пресс, грозя превратить и его, и зараженных в однородную кашу.
Проснувшись, когда мешанина бреда достигла крайней степени абсурда, Саша с облегчением поднялся на кушетке. Вот только из одного сна он попал в другой. Комната явно была не та. Стены, отделанные под дерево. Как в дачном коттедже или бане. Широкое окно, распахнутое наружу. Невольно подойдя к подоконнику, Александр заслушался пением лесных птиц. Яркое полуденное солнце играло в кронах деревьев. Листья изумрудно-зеленого цвета трепетали от легкого ветра. И было так хорошо в этом маленьком островке летнего благополучия, что он на секунду забылся.
И пусть снаружи зима. Красный от крови снег. Выжженные, почерневшие дома. Разрушенные города. Миллионы погибших и умирающих. Все это было
