Мы выехали на проспект примерно в центральной его части и повернули в противоположную от Зимнего дворца сторону. Так что нам с Евсеем пришлось разворачиваться назад под ехидный смешок извозчика.
Да и плевать!
Укрощенная каменными берегами Пахра на трехкилометровом участке вытянулась в струнку, как солдат на параде, дабы соответствовать окружению. По набережным с обеих сторон реки шли широченные улицы, а еще дальше были разбиты великолепные парковые аллеи. Но главным чудом этого места являлся огромный дворец. Он буквально оседлал реку и тянулся к небу двумя башнями, стоявшими на противоположных берегах. Башнями это только называлось, потому что двадцатиэтажные здания имели в ширину как минимум сотню метров. Высотки между собой соединяли три уровня мостов. Нижний — каменный и массивный — склонялся к воде, давая возможность проплывать под ним только лодкам. Верхний мост был подвесным и выглядел отсюда тонкой ниточкой. Между ними тянулась хрупкая на вид металлостеклянная галерея.
Если учитывать, что обе башни начинали строить еще во времена Андрея Второго, гений архитекторов был неоспорим.
Наконец-то оторвав взгляды от башен и других не менее впечатляющих строений дворцового комплекса, мы с Евсеем сели ровно.
— Это сколько же золота они сюда ухнули? — переваривая впечатления, проворчал практичный казак.
— Оно того стоит, — ответил я на его неоднозначное заявление.
Мы все еще пребывали в легком шоке, когда коляска пересекла один из множества мостов через Пахру и подъехала к массивным воротам из кованого железа, в которые некто параноидально настроенный вмонтировал защитные руны.
Хотя кто его знает, что за жизнь у них тут в столице, — может, в грызне между дворянскими домами дело доходит и до штурма зданий?
Перед воротами нам пришлось задержаться, но ненадолго. Из скрытой за кустами будки выскочил мужчина крепкого сложения, одетый в удобную для резких движений ливрею.
— Чего желаете, господа? — вежливо поинтересовался он, хотя на господина из нас троих похож только я, да и то с натяжкой.
— Я — Игнат Дормидонтович Силаев. Прибыл по приглашению графини Скоцци.
— Одну минуту, — все так же вежливо попросил охранник и скрылся в своей будке.
Оттуда послышалась приглушенная речь.
Похоже, там у него телефонный аппарат.
Вместе с возвращением охранника начали открываться ворота. Он не стал подходить к пролетке, лишь слегка поклонился и сделал приглашающий жест.
Даже документов не испросил. Или они тут расслабились от безделья, или же за нами внимательно следят и любые резкие движения с нашей стороны закончатся крайне плачевно.
К массивному четырехэтажному зданию с двухэтажными крыльями мы подъезжали через маниакально облагороженный сад. Кажется, такой называют английским. Редкие деревья остригли в извращенной форме, как выставочного пуделя. Досталось и кустам, но почему-то в меньшей степени. Ну а трава вообще выглядела как персидский ковер в плане замысловатости узоров разного оттенка зеленого и высоты ворса. Все это имело немного приглушенные цвета и было тронуто сезонной ржавчиной.
Еще раз убеждаюсь, что осень — это не моя пора, потому что мне тут же стало интересно, как выглядит этот сад весной.
Извозчик не выглядел впечатленным — может, умел держать лицо, а может, уже не раз возил гостей столицы по таким местам.
У широченной мраморной лестницы, которую охраняли два сфинкса, нас дожидались пять человек — целая делегация. По нарядам в них можно было безошибочно опознать слуг.
— Господин видок, — поклонился хоть и седой, но все еще крепкий старик в дорогой ливрее, — их светлости в отъезде, но они оставили распоряжения на ваш счет. Прошу пройти в отведенные вам покои. Вашего…
Тут лакей запнулся, явно почувствовав непростую ситуацию. Евсей вообще болезненно реагировал на разные эпитеты, обозначавшие его привязку ко мне. Ему не нравились ни «человек», ни «охранник», а уж на «слугу» он реагировал как бык на красную тряпку.
— …компаньона, — лихо выкрутился старик, — проводят в его комнату.
Вперед тут же шагнула одна из двух горничных — миниатюрная шатенка с озорными глазами. Ее улыбка тут же стерла с лица казака хмурое выражение и заставила его расправить плечи.
Неплохо здесь вышколены слуги — вона как манипулируют не очень окрепшими умами.
— Прошу следовать за мной, господин видок, — как только увели Евсея, шагнула ко мне вторая горничная.
Русая девушка, тонкая как тростинка, скромно опустила взгляд, приседая в книксене. Нашим багажом тут же занялись два оставшихся молодых лакея, так что за вещи можно было не переживать.
Щелчком отправив серебряный рубль извозчику, я последовал за горничной.
Не знаю как там дела у Евсея, а мне апартаменты на втором этаже правого крыла здания очень понравились. Большая и светлая гостиная в итальянском стиле. Просторная ванная комната с чугунным унитазом и большой ванной. Ну и спальня с широченной кроватью, в которой мне, надеюсь, составит компанию великая княжна.
Или это я слишком раскатал губу, переоценивая собственную привлекательность и значимость в глазах ее высочества?
Разобравшись с багажом, который притащили слуги, я уже хотел было позвать их седовласого начальника и спросить о том, где поблизости можно обновить гардероб, но тот явился сам и пригласил меня на обед к вернувшимся хозяевам.
— Амико мио! — воскликнул Антонио, встречая меня у двери в столовую.
Он с радостной улыбкой подошел поближе, широко раскинув руки, но обнимать не стал, помня мое, так сказать, сдержанное отношение к его предпочтениям. Граф позволил себе лишь рукопожатие, положив левую ладонь мне на плечо.
Поздоровавшись с графом, я повернулся к Даше. Выглядела великая княжна, она же графиня Скоцци, как всегда, великолепно. Кремовое платье плотно облегало высокую грудь и живот, при этом собиралось множеством складок сзади, подчеркивая тонкую талию. Также привычным было и отсутствие декольте — высокий воротник не только добавлял строгости, но и скрывал дорогое украшение в виде плотно охватывающего горло витого ожерелья. Хотя, как ни называй это устройство, ошейник — он и в Африке ошейник. Артефакт сдерживал вторую, темную ипостась княжны, которая контролировала энергент-симбионт стриги. И это делало Дарью относительно безопасной для окружающих.
Великая княжна вела себя намного сдержаннее супруга и снисходительно подпустила меня к собственной ручке, которую я аккуратно облобызал.
И как все это понимать? Неужели не видать мне ночных утех с великосветской львицей, как своих ушей? Их с мужем предельно странные для обоих миров отношения позволяли любые вольности, так что присутствие Антонио точно не мешало намекам великой княжны на нашу особую связь.
И чего это я разволновался? Спокойнее нужно относиться к отказам — на нет и суда нет. Когда мы закончили с положенными этикетом приветствиями и получили по миске черепахового супа, мои друзья тут же приступили к расспросам:
— Амико мио, поведайте же нам, как вы сумели сбежать с дирижабля и как вернулись домой?
— А вы не знаете? — с подозрением спросил я, задумываясь о том, что можно им рассказывать, а что
