— Ты думаешь, я…
— Галь, вот скажи честно, ты прошлую ночь спала?
— После нападения тех уродов? Смеешься? Меня всю ночь трясло.
— И в самолете даже не вздремнула, я все видел. Галя, ты больше суток на одних нервах и без сна. И чего ты хочешь? Короче, так, плотный обед, обязательно сто грамм для снятия стресса и в постель. И даже не вздумай возражать. Я постоянно буду рядом. Лично прослежу.
— Господи, Костя, как мне с тобой повезло. Будь рядом.
— Буду.
— И я думаю, два номера большая роскошь. Нам хватит одного.
— Галка! — засиял Константин.
Галина притянула к себе парня, приникла к нему всем телом и крепко поцеловала в губы…
* * *— Как я их?
— Лихо, — одобрил я девчонку.
В отличие от Коростылева офис «Южной компании» мы с Варькой покидали с гордо поднятой головой. Майор же недовольно хмурил брови, о чем-то напряженно размышляя.
— Что-то не так, Александр Сергеевич? — поинтересовался я.
— Многое чего не так.
— Что именно?
— Поджигателя мы до сих пор не установили, а значит, опасность еще не устранена.
— Ну, думаю, теперь это не будет так уж сложно, — осторожно сказал я. — Кстати, Митрич и Семенов — это кто такие?
— Конкуренты Гедеоныча. У Семенова строительная компания «Мой Дом», Митрич владеет «Инвестстроем» и, кстати, метит в мэры.
Мы с Варькой переглянулись.
— Ну да, Крашенинников Андрей Дмитриевич. Митрич, — сообразила Варька.
— Совершенно верно. — Майор разблокировал дверцы машины, но сесть в нее мы не успели.
На нас как вихрь налетела Нелли Заимова, выскочившая, словно чертик из табакерки, непонятно откуда, и начала тыкать нам микрофон под нос:
— Ваше посещение «Южной компании» связано с ночным поджогом?
— Вы что, так и будете гоняться за нами по пятам? — разозлился Коростылев.
— Осоченская Варвара теперь человек публичный, и свободная пресса имеет право…
Я, не дожидаясь щелканья фотоаппаратов, поспешил нырнуть в машину.
— …а кто этот молодой человек? — сразу переключилась на меня свободная пресса.
— Мой телохранитель, — гордо сказала Варька.
Черт! Я на мгновение высунулся наружу, сцапал девчонку за руку и бесцеремонно втянул ее внутрь на заднее сиденье, чуть не завалив охраняемое тело на себя. Майор поспешил захлопнуть за нами дверцу.
— Без комментариев, — строго сказал он.
— Господин майор!
— Товарищ майор! — рыкнул Коростылев.
— Товарищ майор, поджоги в Осоченске в районах под застройку наблюдаются все чаще. Это уже не первый случай, и в связи с этим жители города хотят знать, какие профилактические меры предпринимает наша доблестная полиция для предотвращения такого вида преступлений.
— Вопрос не по адресу. Лучшая профилактика преступления — это устранение причин его возникновения. Достаточно одного волевого решения властей города, как это сделал в свое время губернатор одной из областей Центральной России, и вопрос будет решен.
— И что он сделал?
— Запретил строительство на тех участках, где произошел поджог. С того момента ни один дом, на которые точили зубы застройщики, не заполыхал. Строительные компании вынуждены были соблюдать закон и договариваться с домовладельцами. Подкиньте эту простенькую идею нашему мэру, глядишь, у полиции работы и убавится.
— А этот поджог не связан с расследованием дела о…
— Интервью закончено! — рявкнул майор, сел в машину и захлопнул дверь.
Заурчал мотор. «Нива», плавно набирая скорость, двинулась по направлению к центру города. В кармане майора заверещал мобильник.
— Да? — приложил он трубку к уху, продолжая рулить. — Это так срочно? Хорошо. Через пятнадцать минут буду. — Майор отключил связь, убрал телефон. — В управление срочно вызывают, — с досадой сказал он. — Придется визит в НКО отложить. Меценатом займемся позже. Я вас сейчас подброшу к дому, крюк небольшой, и чтоб оттуда ни ногой.
— Да мы и сами доберемся, — попыталась было вякнуть Варька.
— Нет уж, до места довезу. Мне так спокойней будет. Пока с поджогом до конца не разберемся, остеречься надо.
Обратная дорога заняла гораздо меньше времени, так как пробка на центральной улице успела рассосаться. И вскоре «Нива» затормозила возле калитки нашего дома.
— Выметайтесь. И помните: из дома ни ногой!
22
Телевизор громогласно вещал о событиях на Украине, где набирал обороты махровый, первобытный национализм, а если называть вещи своими именами, то самый натуральный фашизм. Зверства добробатов на оккупированной нацистами территории Донбасса и откровенная махновщина на Украине вызывали искреннее возмущение у той части зрителей, что еще была на ногах, павшие в борьбе с зеленым змием выражали свое возмущение многоголосым патриотичным храпом.
Широкая по пьяни душа Артиста не позволила бросать на произвол судьбы коллег по бомжевому бизнесу, а потому практически все бомжи Железнодорожного района, побросав свои рабочие места возле помоек, собрались здесь, предоставив конкурентам из других районов осваивать освободившиеся территории. Теперь, когда забота о хлебе насущном отошла на второй план, появилась возможность поговорить о жизни за бутылочкой текилы и пофилософствовать. Очень быстро определились политические пристрастия оказавшихся за бортом жизни индивидуумов, и скоро в просторном помещении неведомо какой конторы заброшенной промзоны начались жаркие дебаты о внешней и внутренней политике родного государства. На начальном этапе в дебатах участвовали представители самых разных политических течений, но по мере поглощения элитного алкоголя рос накал страстей, повышая градус политической борьбы, и, когда он достигал критической отметки, в строгом соответствии с законами эволюции, за каким-то чертом придуманными господином Дарвином, начинался естественный отбор. Морды друг другу били конкретно, разудало, со всей широтой русской души, отвешивая своим политическим противникам и прочей рвани (в смысле всем, кто просто под руку попался) увесистые аргументы, после чего победители праздновали победу и продолжали дискуссию в уже более узком составе.
К тому моменту как новостной канал переключился на освещение событий на Украине, на ногах оставались представители только двух партий — коммунисты и социалисты, всех остальных объединенными усилиями они уже забили или вусмерть упоили. Был среди них, правда, один недобиток — анархист с очень характерной фамилией Кропоткин, за что, кстати, его в анархисты и записали, хотя
