Двадцать шестой. Двадцать седьмой.
Что же делать? Только не паниковать, Ариадна! Сил на новые щиты не осталось. Значит, надо решать вопрос иначе. Не могу разрушить замок, на которые наложены чары? Тогда надо снять их по-другому! Остатков магии хватит, чтобы их расплавить! Я сосредоточилась, и огонь пробежал по цепям. Кандалы упали, Лир руками и лбом уперся в столб, пошатнулся.
Двадцать восьмой.
Я обхватила его руками, поддерживая.
Он развернулся и посмотрел на меня, а потом не удержался, впился в мои губы поцелуем. Горячим, страстным, нежным… Сопротивляться было бессмысленно. Мысли почти исчезли под напором Лира. Отпустил… Мы же на краю гибели! Хотя толпа, вон, ликует.
Двадцать девятый.
Лир выдохнул. Я сосредоточилась, чувствуя, как дрожат коленки.
К Арану и Даринель, к нам домой! Вместе!
Мы не успели совсем чуть-чуть. Последний щит лопнул, маги рванулись к нам и… перевернулись в воздухе, разлетаясь в стороны.
— Лимфил, — тихо сказал Лир, понимая мою растерянность.
Медлить было нельзя. Дождалась, когда Лучик сел на плечо, прижалась к темному магу, чувствуя, как под рукой бьется сердце Лира.
Мой. Не отдам никому. Только мой.
К Арану. К Даринель. Домой. Я вызвала знакомый образ. Ведь это так просто — переместиться! Если бы не на пределе своих возможностей… Но у Лира нет сил, чтобы помогать.
Мир перевернулся, рассыпался на осколки. Я падала, не отпуская Лира. Удар… Боль… Не сразу поняла, что вокруг вода. Сил все-таки не хватило. Не рассчитала.
Вынырнула, удерживая Лира, чувствуя, как перед глазами все расплывается. Последнее, что я запомнила, — мчащегося к нам Арана со спутанными волосами и мелькнувшего за ним незнакомого мужчину с безумно красивыми светло-лиловыми глазами. А потом меня накрыла темнота.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Темнота на этот раз меня убаюкивала и утешала. Густая, антрацитовая, непроглядная. Не было ни голосов, ни видений из прошлого и настоящего, ни снов. Но почему-то я все помнила и чувствовала, лишь ответить не могла. Слышались встревоженные голоса Силадерь и Даринель. Аран читал заклятия. Лучик пушистым котом свернулся под боком, мурлыкал, переживая и посылая тепло. Как же там Лир? Зачем друзья тратят силы на меня, когда надо помочь моему темному принцу? Но голос я отдала, сказать ничего не могла, и накатывала слабость, ни рукой пошевелить, ни ногой. Глаза не открывались, я тонула в каком-то странном безвременье. И ничего не изменить.
Внутри жила одна-единственная мысль: мы успели и Лир не умер. Это приносило мир в душу, заставляло бороться. Из тьмы меня всегда вытаскивал мой принц, но сейчас он не поможет. Придется выбираться самой.
Легкий сон, светлый и приятный, пришел спустя некоторое время. Он был наполнен мурлыканьем Лучика, который щекотал мои пальцы, а потом… Меня стали звать те, кто так дорог и желанен. Аран, Даринель, Силадерь… И ответить бы, что просто пока нет сил, чтобы вернуться, но голос потерян.
Глаза я открыла с трудом. Даже такое простое движение далось нелегко.
— Ари…
Голос Арана звучал глухо, но я смогла разглядеть его безумно-синие глаза, в которых плескалось облегчение напополам с тревогой. Попробовала улыбнуться.
— Скажи что-нибудь, пожалуйста, — попросил он.
С тоской и сожалением посмотрела на своего лучшего друга. Если бы я только могла, Аран…
— Не тревожь ее, — раздался рядом голос дриады, — пусть поспит, Ариадне силы нужны. И ты, Аран, отдохни. Вы с Сирином давно на ногах. Мы с Силадерь приглядим за Ари.
Голос Даринель убаюкивал, звучал мягко и певуче. Видимо, Аран не решился спорить с беременной женой, но и уйти не пожелал. Так и улегся рядом со мной, мгновенно заснув. Мои глаза тоже закрылись.
Я не знала, сколько прошло времени. Несколько раз Аран уносил меня к воде, где я просто лежала, проваливаясь в сон. Даринель отпаивала какими-то отварами из трав, Силадерь шептала целительские заклинания. И наступил момент, когда мне действительно стало лучше. Я окончательно пришла в себя глубокой ночью, рассматривая знакомую комнату, освещенную свечами.
— Ари! — Аран тут же оказался рядом.
Я попыталась сесть, но слабость еще оставалась, поэтому приняла помощь друга.
— Поплавать? — совсем тихо спросил он.
Оглянулась, пытаясь понять, где Лир.
— Не переживай, с ним все будет хорошо. Просто восстанавливаться придется дольше, чем тебе.
И когда это мы начали понимать друг друга с полуслова? Больше Аран ничего не стал спрашивать, просто подхватил меня на руки и понес к озеру. Вода почти сразу принесла силы, которые я утратила. Несколько минут я просто сидела, любуясь хвостом, потом соскользнула на дно. Я плавала долго. Ныряла и показывалась на поверхности, просто отдыхала в озере, за сутки так и не выбравшись из него.
На берегу постоянно кто-то находился. То Аран появлялся, то Сирин, тот самый мужчина со светло-лиловыми глазами — жених Силадерь. Даринель появлялась реже, видимо, была занята.
Магия полностью вернулась к утру третьего дня, и я оттолкнулась от дна и отправилась в русалочий полет. Мысли о Лире не отпускали, даже несмотря на переполнявшую радость, которая всегда возникала в такой момент.
Аран смотрел на меня с берега. Он был потрепанный, в помятой рубашке, немного заспанный, с синяками под глазами. Я улыбнулась, взмахнула хвостом и оказалась рядом, протягивая руки. Эльф вытащил меня из воды, крепко обнял. Затем молча стянул свою рубашку, помог надеть и накинул на хвост приготовленное полотенце.
— Почему ты молчишь, Ари? — спросил он, начиная подозревать что-то неладное.
И как мне ему все объяснить? Я задумалась, сосредоточилась, сотворив бумагу и простой карандаш. Брови эльфа поползли вверх.
«Морская ведьма. Ритуал обретения истинной силы. Цена — голос».
Протянула лист Арану. Он пробежал текст глазами, выругался. Кажется, знал и о том, как ритуал проводится, и насколько сложен и опасен. Интересно, скажет Лиру или промолчит? Мой темный маг явно не обрадуется, что я рисковала собой. Но был ли у меня выбор?
Аран вздохнул, провел рукой по встрепанным
