Неизвестная магия вдруг отпустила Лира, и тот вздрогнул, перевел взгляд с меня на Арана.
Эльф, окутанный серебряными путами, снова показал взглядом на книгу. Лир замер. Глаза Арана сверкнули грозно. Он что-то сказал, и мой темный маг вздрогнул.
О чем они говорят?
Лир медленно наклонился, поднял книгу.
Нет! Не надо завершать обряд! Я же буду ненавидеть тебя за это всегда, Лир! Нет! Лучше я умру! Лучше…
Заклинание получилось коротким. Или мне так показалось? Серебряные нити замерцали, впились в Арана, превращая его в камень.
— Нет! — крикнула я в отчаянии и бросилась к нему, чувствуя, как рушится невидимая стена.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Кажется, я ревела безумно долго, вцепившись в статую Арана. Меня наконец отвлек Рокот.
— Что тут произошло?
Я всхлипнула и посмотрела на Тира, который сидел на полу и сжимал виски руками. О чем он думал, я боялась и представить. Лир прижался лбом к стене и просто молчал. Мой темный маг впервые не пытался меня успокоить и даже не пробовал подойти. Понимал, что ничем не поможет.
— Ненавижу тебя за это, — тихо сказала я, едва поймала отчаянный взгляд Лира. — Лучше бы я осталась без голоса, чем потеряла Арана. Как ты мог! Никогда не прощу!
Лир пошатнулся, словно его ударили. Рокот посмотрел на нас, перевел взгляд на Тира, со вкусом выругался.
В пещеру вошел хранитель Рил, оглядел нас всех, подошел к статуе Арана.
— Он превратился в камень, но не умер. Сердце бьется, — спокойно сказал хранитель.
— Правда? — удивился Рокот. — Ариадна, я так понимаю, ты готова была умереть, но не отдать жизнь Арандиэля?
Неуверенно кивнула, размазывая по щекам слезы.
— Это и спасло его. Ищите способ, чтобы расколдовать.
Рокот подошел к статуе, прижался к груди Арана.
— Бьется. Ари, послушай!
Он помог мне подняться, заставил поверить в невозможное. Я снова сползла на землю и расплакалась.
— Как можно снять заклятие, не знаешь? — спросил Тир, подходя к Рилу.
— Нет. Книга не даст ответа, иначе бы мы смогли вернуть к жизни Аранатариэль.
— Но она звезда, — возразил Рокот.
— Заклятие то же самое, — ответил Рил.
— Для Аранатариэль есть пророчество, — напомнила я. — Ее разрешили вернуть звезды. И я знаю, что делать. Как исполнить его.
Тир с трудом сдержался, чтобы не выругаться, но запретить мне не смог. Рокот сложил руки на груди и уточнил:
— И ничего не сказали — какое пророчество и кто должен его исполнить?
— Я, Рокот. Именно мне его нашептали в ночи звезды. Я должна возродить к жизни Аранатариэль. И если раньше не собиралась ничего у нее просить, то теперь желание оформилось.
Мой голос звучал на удивление спокойно.
— Сил звезды хватит, чтобы снять заклятие с Арана, — подтвердил Рил. — О цене, полагаю, вы знаете.
Кивнула, обнимая себя руками.
— Есть шанс выжить, хоть и маленький. Все же те, кто просил раньше, не были русалками. Надеюсь, Аранатариэль окажется милостива к своему созданию.
— Мы с тобой, Ариадна. Поможем всем, что нам под силу, — неожиданно сказал Тир, стараясь меня подбодрить.
— Я скажу Даринель и остальным, — глухо произнес Лир. — Амулет полон силы, всплеск после обряда был огромным. Перемещай их. И если останется магия, можно отца и дядю.
Хранитель не возражал, провел еще один обряд. Даринель появилась бледная, встревоженная. И хоть Рокот и попытался загородить от нее Арана, увидела его сразу.
Даринель, шатаясь, подошла к статуе Арана, обняла ее и даже не заплакала. Никто не посмел ей мешать. Силадерь вообще трясло, и Сирин крепко ее обнимал, все больше и больше хмурясь.
— Я перестала его слышать, — прошептала Даринель. — Что произошло?
— Это моя вина, Даринель, — сказал Лир.
— Даже так? — спросила бледная Эридейле, входя в пещеру и обнимая Тира так крепко, что у меня сжалось сердце.
— Живой! — вдруг воскликнула Даринель. — Думала, меня здесь удержал малыш. Но раз Аран не переступил грань, есть шанс его спасти!
Она обернулась к нам, и Лир коротко рассказал о случившемся. Он не скрывал того, что сделал. И я боялась даже представить, что сейчас творится в его душе.
— Ари…
Оборвала связь, не готовая к разговору.
— Почему я перестал тебя слышать, Ари? — забеспокоился Рокот.
— Она поставила ментальный щит, который не пробить, — устало ответил Лир.
Он быстро сократил расстояние между нами.
— Ты ждешь, Ари, когда стану оправдываться? Аран — мой лучший друг! И разве я вправе решать за него? Слишком уважаю его поступки, слишком он мне дорог.
— И ты его предал, — резанула я, не отводя взгляда.
— Ари, разве я отрицаю свою вину? Мне ведь тоже пришлось выбирать…
Пощечина получилась громкой, на этот звук обернулись все. След пальцев остался на щеке Лира. Боль опалила меня моментально, скрутила и заставила задыхаться. Запрет Аранатариэль на физическое воздействие действовал во всей красе.
Лир стоял и смотрел на меня. Не пытался приблизиться и унять мою боль. Или снять ментальную защиту. Он просто стоял и смотрел своими потемневшими, безумно красивыми глазами. Я не знала, любила ли я его в тот миг или ненавидела. Сделать бы к нему шаг, простить… Но сердце разрывается на части, и меня накрывает новой волной боли. Никто не может ранить сильнее, чем тот, кто так дорог.
— Ариадна, — осторожно позвал Тир, но закончить не успел.
Вода в озере пошла кругами, и на поверхность вынырнул Глин.
— Ари, Лир, что тут…
Договорить он не смог, увидел статую Арана и обомлел. Рывками подплыл, выполз на берег.
— А я пришел в дом — никого нет. Леший и водяной сказали, что телепортировались. Я переместился следом.
— Пророчество для отца Арана готово? — спокойно спросила я.
Глин уставился
