— Нечисти. Ее я тоже спасла от проклятия, — ответила, усаживаясь между ними. — Вопросы еще есть?
— Да, — отмер Глин. — Расскажи, как ты жила до того, как стала русалкой, и как прошла инициацию?
Не стала отказывать в его просьбе. Поделилась историей и о Ленке, и о детском доме, и о том, как попала в этот мир. О Лире тоже пришлось рассказывать, но его имя я не упоминала. Слова лились плавно, легко, но свои чувства я старательно скрывала, и Глин немного хмурился и временами становился задумчивым. Но расспрашивать подробнее русалы не решились, явно понимая, что я этого не желаю.
— Я хочу привести дом в порядок, — сказала я под конец, поднимаясь.
— Мы поможем.
— Не хочу пользоваться магией, — сочла нужным предупредить я, наблюдая, как лимфил в очередной раз превратился в белку и ест из рук Глина орехи.
Русалы кивнули, словно ожидали услышать от меня нечто подобное.
— С чего начнем? — спросил Глин.
— Принц собирается мыть полы? — на всякий случай осведомилась я.
Глин рассмеялся и кивнул.
— Так с чего? — спросил принц.
— С башни. Мне там жить.
Мы отправились наверх. Я наколдовала швабры, щетки, веники, чистящие средства с Земли и попросила русалов переместить кровать вниз.
Пока принц занимался транспортировкой моей единственной мебели, мы с Тиром принялись за уборку. Управились к середине дня; засверкали окна, был вымыт потолок и пол, выметена пыль.
— Ты какую мебель хочешь? — поинтересовался Глин, когда мы спустились, чтобы пообедать.
Мое мастерство в приготовлении еды возросло, и мы с русалами ели макароны с сыром и мясной салат.
— Пока думаю, — отозвалась я.
Настроение было преотличное, и когда мы отправились еще раз осматривать комнаты, я стала напевать себе под нос какую-то мелодию.
— Ариадна, у тебя мама была сиреной? — спросил принц, незаметно оказавшийся рядом.
— Скорее всего. Я и Арана спасла песней, — чуть растерянно улыбнулась в ответ.
— Споешь для нас?
Пожалуй, отказываться было невежливо, и я кивнула. После обеда требовалась передышка, да и неплохо бы подумать, как обставить дом.
Едва мы оказались в саду, я заметила, что неподалеку прогуливаются русалы.
— Ну до чего же любопытные создания! — возмутилась я.
— Ариадна, мы четверо суток провели у тебя в комнате, отлучались только, чтобы привести целителя, — тихо пояснил Глин.
Я резко обернулась, уставилась на принца.
— Зачем мне нужен был целитель?
— Мы не смогли тебя разбудить, послали за Юстусом.
— И что же?
— Он посоветовал дать тебе отдохнуть и набраться сил.
— И поэтому на меня все так заглядываются? — не выдержала я.
Глин смутился, а Тит весело хмыкнул, явно что-то предвкушая.
— Они думают, что ты выбрала меня своей парой, Ариадна, — осторожно пояснил Глин и посмотрел в сторону. — У русалов ведь как: один раз — и на всю жизнь!
Я почувствовала, как внутри закипает злость. Решительно поднялась. Глин и Тит тут же подскочили, словно почуяли мое настроение. Молния слетела с моих ладоней сама и сожгла яблоню. Русалы, которые находились за забором, зашептались, но не ушли. Даже хуже! Они с интересом уставились на меня, перестав делать вид, что гуляют.
— Ваш принц предложил дружбу, и я ответила согласием. На этом все. Между нами никогда и ничего большего не будет. Путь к его сердцу свободен. А теперь я прошу перестать проявлять столько любопытства и интереса к моей жизни.
Русалы и русалки заулыбались, захихикали, но с места не сдвинулись. То темное, что давно жило во мне, но усиленно пряталось, встрепенулось, расправило крылья… Нет, я не сотворила молнии, просто вдоль забора вырос березовый лес. Деревья переплелись ветвями, образовав красивый узор и закрывая всю территорию, где находился мой дом, от посторонних глаз. Заклинание на эльфийском я шептала уже спокойно, накладывая особые чары. Теперь никто без моего приглашения не сможешь попасть внутрь.
Глин и Тит стояли молча и смотрели на лес. Даже не стали интересоваться, что за чары я наложила. Вспомнив, что мы не успели добраться до кухни, решительно направилась туда. Внутри так и клокотала злость. На принца, русалов, на ситуацию в целом.
Зачем он сидел возле меня четверо суток? Неужели не понимал, что поползут слухи!
Тит и Глин присоединились, тихо переговариваясь, и ни о чем меня не спрашивали. Видимо, решили дать время остыть.
К вечеру, когда весь дом сверкал чистотой, я спустилась в сад. Эльфийская магия была послушна, чары я призывала легко. Вдоль берез вырастила разноцветные тюльпаны, справа от входа в дом оставила зеленую лужайку, а слева сотворила небольшое озеро, заросшее белыми кувшинками и надежно укрытое по берегам в заросли роз. Не хватало для счастья лишь мотыльков да стрекоз, но и с этим удалось справиться.
Остановилась, рассматривая сотворенное и чувствуя, как внутри растекается горечь. Это место безумно напоминало дом, оставленный там, на поверхности. И в то же время оно было совсем другим. Но пытаться изменить что-то не стала, все равно мои чары, если я применяла эльфийские заклинания, закреплялись и не поддавались уничтожению.
С яблоневым садом я возилась дольше. Выращивала каждое деревце, представляя, как смогу гулять здесь и наслаждаться тишиной и спокойствием. Злость отступила. Я даже не заметила, как снова запела, возвращая в душу мир. Светлая, чистая песня, которую так любила Аранатариэль, лилась свободно и легко. Но в какой-то момент нахлынули воспоминания, и я расплакалась.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Глин приобнял меня, утешая и поглаживая по волосам. Он ничего не говорил, просто стирал с моих щек слезы и ждал, когда успокоюсь.
— У нас есть особый источник, Ариадна. Достаточно испить из него воды, и боль исчезает. Печаль, что хранит твое сердце, утихнет.
Я покачала головой. Это моя боль, моя память, моя жизнь. И я учусь принимать ее со всеми радостями и бедами.
— Если что, если вдруг передумаешь, — просто скажи. Я не стану ни о чем спрашивать, лишь отведу к источнику забвения.
— Испив из него,
