Словно весь мир поворачивался так, как они захотят, если при этом между ними царило единодушие.
Когда Деста спрашивала их, кто разбил зеркало, одна или другая отвечала: «Это не мы, мамочка. Это все гул».
«Гул? – переспрашивала она. – А что это?»
Девочки удивленно смотрели на мать.
«Теплая и яркая штука, которая связывает нас, как струна. Разве у вас с папой ее нет?»
Нет. У Десты и ее мужа не было никакого гула. Но когда она рассказала об этом супругу, тот лишь пожал плечами и списал все на фантазию детей, которые слишком много времени проводят вместе. Ведь, что ни говори, сестры играли вместе, учились вместе, спали вместе… вряд ли за весь день нашлась бы минута, когда они были бы врозь.
«Им было бы полезно завести друзей», – сказал он жене.
Деста согласилась. Она написала своей старинной подруге Амине, чей сын Дакс с каждым годом все больше отставал в учебе. Учителя сдались, объявив его неспособным к обучению невеждой, что ужасно расстраивало Амину. Деста уговорила ее отправить мальчика в Поющий Дом на лето.
«Может быть, дружба с мальчиком избавит дочерей от этого гула», – думала Деста, с сожалением вспоминая погибшие розы.
И, может быть, если у девочек появятся друзья, ей не придется постоянно покупать новые зеркала.
2
Никто не понимал, откуда взялась связь между Роей и Эсси. До несчастного случая люди считали это странностью или еще хуже – тем, чего следует остерегаться. Хотя для Рои их связь была просто данностью. Она никогда не задумывалась, что могло бы быть по-другому.
Эсси первая назвала эту связь «гулом», потому что так она ее чувствовала: что-то глубинное и яркое, словно песня, льющаяся изнутри.
После несчастного случая гул изменился. Они больше не могли отделять свои мысли, чувства и особенно боль.
Они стали единым целым.
Почти восемь лет Эсси жила в голове Рои, а Роя – в голове Эсси.
Поэтому молчание сестры выглядело так странно.
«Может быть, она вернулась в Поющий Дом», – подумала Роя, мчась обратно и вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь прерывистым дыханием Маковки.
Роя всматривалась в горный массив, вздымающийся вдали, чьи темно-синие вершины торчали, как острые пики, над землей. Над горами поднялась половинка луны, заливая равнины серебристым светом; шкура на загривке Маковки заиграла мягкими переливами.
Время от времени в вышине проносились чьи-то тени.
Роя знала, кто это.
Драконы.
Когда-то их было много в здешних краях. Не так давно люди Дакса летали в небе верхом на свирепых существах. Но во времена правления его бабки драконы обернулись против драксоров. Бывшие союзники стали непримиримыми врагами. Так длилось до тех пор, пока Аша, сестра Дакса, не положила конец разрушительному правлению своего отца.
Драконы начали возвращаться.
Время близилось к полуночи, когда они зашли в знакомые конюшни Поющего Дома. Лошади приветствовали их мягким фырканьем и помахивали хвостами. Стойла были вычищены, пахло свежим сеном и сухой глиной.
Роя быстро сняла седло с Маковки и завела ее в стойло, а потом направилась по дорожке к дому. Огни в Поющем Доме были погашены, только в главном зале горел очаг, который зажигали на ночь.
– Эсси? – тихонько позвала Роя, снова потянувшись за гулом.
Собаки – Нола и Нин – при ее приближении залились лаем, но, узнав хозяйку, бросились ласкаться. Роя проскользнула мимо них, миновала ряды фиговых деревьев и вошла в дом.
Внутри было темно. Роя провела ладонью по пыльным каменным стенам. Камень. Такое отличие от белой штукатурки комнат в Фиргаарде… Рое больше нравились простые каменные полы и грубо высеченные проемы окон в ее жилище, чем мозаика и арочные своды во дворце. Ей больше нравился запах дыма и акаций, чем мяты и лайма.
Здесь был другой мир. Ее мир. Тот самый, что она скоро покинет – во второй и последний раз.
Снова она позвала сестру.
Снова осталась без ответа.
Эсси не могла улететь, не предупредив Рою.
Они были неразлучны. А завтра утром Роя отправится через пустыню с мужем, которого не любит, в место, которое никогда не станет ее родным домом. Она не может ехать одна.
Ей необходимо, чтобы сестра была рядом.
Роя остановилась перед дверью в их с Даксом спальню, еле сдерживаясь, чтобы не удариться в панику.
«Она просто злится, что я сбежала, – убеждала она себя. – Завтра утром ты проснешься, и Эсси будет сидеть на своем обычном месте возле твоей подушки».
Войдя в комнату, Роя глубоко вздохнула, отогнала прочь беспокойство и закрыла за собой дверь. Лунный свет лился из окна, широкой полосой ложась на постель.
Постель была пуста.
Рою это не удивило. Она избегала ложа Дакса, как чумы, и в ответ тот искал общества других женщин.
Ее семейство об этом не догадывалось. Никто не знал, какие слухи ходили по дворцу в Фиргаарде – что ее муж каждую ночь берет в свою постель новую девушку.
Рое было все равно, сколько женщин побывает в постели Дакса, по крайней мере, до тех пор, пока он не лезет в ее. Так ей было легче оставаться его женой.
Но сегодня? Может, виной было так болезненно воспринимаемое отсутствие сестры, а может, ее унизительное положение в течение пяти дней… но сейчас пустая постель выглядела как издевательство.
Здесь был ее дом. Почти каждая девушка под этой крышей связана с ней родственной связью.
Рое безумно захотелось швырнуть что-нибудь в стену – но тогда она перебудит всех родных, и они примчатся узнать, что случилось.
Взяв себя в руки, она вытащила из-под кровати старинный сундук, инкрустированный слоновой костью, – подарок матери.
Роя сняла льняное платье и быстро натянула через голову ночную рубашку. Проверив, на месте ли нож, хранившийся в ножнах из телячьей кожи, – нож Эсси, который она пообещала сберечь, – она принялась задумчиво застегивать пуговицы.
Внезапно за дверью послышались голоса.
Кто-то переговаривался в коридоре, голоса звучали приглушенно, но было понятно, что один принадлежит молодому человеку, а другой – девушке.
Они хихикали, словно были нетрезвыми, шикали друг на друга, и хотя Роя не могла с уверенностью сказать, кто это, она вполне догадывалась.
Они подходили все ближе к ее двери.
Кулаки Рои сжались. Отчасти ей хотелось, чтобы он открыл дверь.
Хотелось, чтобы у нее появилась причина выхватить нож Эсси из ножен и ждать. Но та часть, что была несчастнее и слабее, прошептала: «Беги».
Так она и поступила.
Распахнув окно, она вскарабкалась на подоконник, а голоса раздавались уже за самой дверью. Прежде чем Роя смогла увидеть, с кем был Дакс, она спрыгнула в сад, и, когда дверь открылась, она уже шагала к комнате Лирабель.
Она ночевала у нее всю неделю. Одной ночью больше, одной меньше…
Прятаться у Лирабель в кровати стало ее привычкой после несчастного случая с Эсси. Чувствовать, что кто-то лежит
