Пришлось убирать препятствие, извиняться и помогать ей подняться. Хотя сама виновата. Слишком уж решительно ко мне в комнату рвалась. Но извинился и даже «малое исцеление» на пострадавшее место наложил. Девушка явно о чем-то важном поговорить пришла, ни к чему, если ее неприятные ощущения отвлекать станут. К тому же мне данное действие почему-то настроение подняло.
Усадил гостью в единственное в комнате кресло.
– Еще раз прошу меня извинить. Не ждал вашего визита, а в углу, сами видите, золото валяется. Вот и подстраховался.
Та как-то очень естественно поежилась, видимо, проверяя ощущения:
– Ничего, все в порядке. Сама могла догадаться. Спасибо, что ничем более серьезным не «угостили».
– Что вы, никаких атакующих заклинаний… Это называется «стена пыли», оно тут постоянно висело, как и на входной двери. Просто никакой пыли на самом деле не видно, вот и кажется, что ничего нет. Кстати, в комплексах Ушедших проходы перегораживают именно такие заклинания.
– А там… впрочем, я решилась вас побеспокоить не поэтому. Хотя мне, конечно, очень интересно. – Амалия как-то немного жалко улыбнулась. – Я пришла спросить…
Она снова замялась. Совершенно в этом не похожа на уверенную в себе светскую львицу, которую я знал в Удаке. Мое интеллигентское воспитание требовало, чтобы я ее ободрил и поддержал. Здравый смысл подсказывал, что ей от меня что-то нужно, причем такое, что мне может не понравиться. Полностью сдержать вбитые родителями инстинкты мне не удалось. Я поощряюще улыбнулся.
Графиня-баронесса продолжила:
– Я вижу, что сильно разочаровала вас…
По идее тут я должен был начать протестовать, но снова сумел ограничиться улыбкой. Теперь без выражения.
Амалия некоторое время молчала, то ли подбирая слова, то ли просто пытаясь привести в порядок собственные мысли и чувства. Наконец она продолжила:
– Мы второй раз с вами встречаемся, и опять я чувствую, что веду себя глупо и неправильно, сама себя загоняю в невыгодную ситуацию, предстаю перед вами в не лучшем свете. Вот как сейчас; спасти меня могло только чудо, и оно пришло в вашем лице, а я даже не знаю, как с вами говорить… И я вас совершенно не понимаю. О чем вообще можно говорить с человеком, который живет уже четыреста лет, все видел, все может, все знает… Чем ему может быть интересна бестолковая девочка, которых он в своей жизни встречал сотнями, если не тысячами…
В голосе и эмоциях были вполне искренние растерянность и даже отчаяние. Или все-таки играет? Наверное, речь свою она продумывала, но, как себя со мной вести, действительно не знает. А мне как на это реагировать? Хранить молчание и загадочно улыбаться, изображая древнего мага? Совершенно не вижу преимуществ в том, что меня принимают за одного из последних императоров погибшей Империи. Впрочем, здесь от меня, боюсь, уже ничего не зависит. Взаимного доверия с местными королями мне уже не достичь. Но быть самозванцем все-таки не хочу. Противно. Очень не люблю врать. Терпеть не могу выдавать себя за кого-то другого. Я есть какой есть. Неплохой археолог, как маг тоже стою уже немало, а захватывать мир не собираюсь. Так что лучше останусь самим собой. Правда, я из другого мира. И что? Быть иномирянином никак не хуже, чем претендентом на престол. К тому же не вижу, чем мне это может повредить такая откровенность с хозяйкой этого замка. Она уже и так в опале. Так что кричать обо мне на каждом углу она точно не станет: выгоды никакой, а неприятности могут добавиться.
– Простите, Амалия, а почему вы решили, что мне четыреста лет? Вроде я не так плохо выгляжу. Вообще-то мы с вами примерно ровесники, просто я из другого мира, где учебные артефакты Ушедших еще сохранились и для одаренных нет никаких ограничений в изучении магии.
Не меньше чем на минуту моя собеседница зависла в прострации. Затем произнесла:
– Вы шутите?
– Нет.
– Но ведь перед замком…
– Применил заклинание «кольцо праха» – одно из списка «Астра видье шастрике» («Небесное оружие»). На него моих сил впритык, но хватило. А вот «абсолютный ноль» – замораживающее заклинание оттуда же – мне пока не потянуть. Но я развиваюсь. Не буду скромничать: судя по всему, потенциал у меня очень неплохой, и прогрессирую я довольно быстро. До полноценного сура мне еще далеко, но старшим упсуром артефакты комплексов Ушедших меня признают не просто формально, а по делу.
– То есть вам только двадцать пять лет?
– Уже двадцать шесть.
Опять минутная пауза.
– А вы… человек?
Я даже вздрогнул от такого заявления: вроде магов здесь все-таки людьми считают. И сам я себя совершенно точно считаю человеком. Или она имеет в виду полную несовместимость культур в разных мирах?
– Думаю, что все миры, входившие когда-то в Империю Хасти-Набур, заселены именно людьми. Очень возможно, что именно Ушедшие их по своей Империи и расселяли. Наши миры не имели между собой связи сотни лет, так что они, естественно, несколько различаются. В основном в области научных, технических и культурных достижений. Но не так чтобы принципиально. По-моему, люди всюду остаются одинаковыми. Кое-что мне здесь казалось странным и непривычным, но основные проблемы возникают не из-за различий условий жизни, а из-за того, что в новом мире ты чужак. Думаю, если переехать, не имея связей, в какую-нибудь далекую страну внутри одного мира, столкнешься с теми же проблемами.
Амалия меня сосредоточенно слушала, но, по-моему, думала не о том, что я говорю, а о чем-то своем. И лицо у нее при этом прояснялось, а эмоции от растерянности постепенно смещались в сторону все большей радости:
– Но тогда… все понятно. Похоже, я полная дура!
Интересно, к каким выводам она пришла? Впрочем, сейчас узнаю. Девушка снова приняла смущенный и даже виноватый вид, хотя в эмоциях я этого совершенно не ощущал. Наоборот, сосредоточенность и немного азарта.
– Скажите, я же вам нравлюсь?
Это что? Предложение объясниться в любви? Не готов. С другой стороны, отрицать очевидное – глупо.
– Вне всякого сомнения.
– Вот! Я же это видела, но… Хотя вы мне тоже с самого начала понравились. Вы же сразу выделялись своей необычностью. Очень вежливый молодой человек, вежливый до трепетности, но при этом с графами и герцогами держится как с равными. Даже газетчики себе такого не позволяют. За их показной развязностью лишь сильнее заметно заискивание. А тут всего лишь маг-ученик, не сдавший на первую ступень… то есть никто. И при этом вы были уверены в себе и своем праве. Ввели моду на физические упражнения и исторические исследования. В общем, стали главным событием этого сезона.
Когда тебя хвалят, это приятно. Амалия явно понимает, что делает, но говорит, похоже, искренне.
– Некоторые считали вас просто забавным авантюристом, но не осаживали, так как вы действительно внесли в курортную жизнь разнообразие. Я же сразу заметила, что вы знаете в магии
