Инквизитор нахмурил брови, обдумывая сказанное мной. Он встал с кресла, прошёлся по кабинету и задумчиво уставился в окно. Глубокая межбровная складка, свидетельствующая о напряжённой работе мозга, постепенно разглаживалась. Видимо, весна имеет особое воздействие не только на меня.
— Ри, вы никогда не задумывались о том, что поют птицы?
«… Жук навозный вкусен очень,
расколбас полон горючей,
угр-р-р-р-х, солнышко, б**,
перо вылетело, здесь земля,
почему мне не дает трясогузка,
Гузка, гузка…
У сыча короткий хер
Спа-а-а-ать, оладушек,
моншер. Чирик-чирик».
Нет уж. Если я ещё раз буду слушать поток сознания мелких пернатых идиотов, то точно сойду с ума. Я представила, в каких муках будет корчиться инквизитор, слушая эту невнятную чушь, доносящуюся со всех сторон или мест, куда проникают звуки улицы.
— Хорошее настроение, Ри?
— Нет. Просто когда-то я пробовала зелье, которое позволяло понимать птиц, зверей и букашек. Это не те сокровенные секреты, которые нам, разумным, стоит знать.
Юнг расхохотался. Отсмеявшись, он спросил.
— У вас есть рецепт этого чуда? Я слышал, что кое-что было раньше в имперских библиотеках, но сейчас этим секретом владеют немногие.
— Мне его давал попробовать мой учитель — мастер Аарон. — Я внимательно посмотрела на Юнга, который даже не изменился в лице.
Весьма странно… Если моё личное дело он читал, то должен знать, где я родилась. И что Аарона забрали как раз совсем другие стражи, не имперские. Точнее, не забрали, а убили. Но и он десяток с собою прихватил. Хороший был дедушка. Жаль, настоящего имени своего так и не открыл.
— Я знаю, что на начало обучения у тебя был бонус в виде хорошей базы, — кивнул головой Юнг, задумчиво глядя в окно.
— Тогда, может быть, вам дать рецепт зелья? — съязвила я.
— Нет. — Он развернулся и медленно направился ко мне.
Было неуютно. Я вцепилась в подлокотники кресла, будто из него меня сейчас выкинут. Неведомый, животный страх заставил моё сердце биться чаще. Расширенными от ужаса глазами я наблюдала за инквизитором, который неспешно приближался.
Он присел на одно колено и больно ухватил меня за запястье. Резкая боль от пяток до кончиков ушей прошлась по моему телу внезапной волной. В глазах потемнело, тёплый дневной свет сменила чернота, рассыпавшаяся в одно мгновение тысячами ярких искр.
***
В себя я пришла в глухом подвале. Как эта тварь доставила меня за пределы школы?!
Тянуло сыростью. Бетонные стены, порядком выщербленные от времени, в свете тусклого светильника красовались зелёными островками растительности и тёмными кровоподтёками.
Судя по тому, что я не достаю ногами до пола, а руки, скованные кандалами, предательски болят, дело плохо.
Тяжёлая дверь, скрипя, приоткрылась. Вошёл Юнг. Не тот красавчик, от которого исходили слюнями некоторые одногруппницы. Усталый, потрёпанный жизнью мужчина с абсолютно равнодушным взглядом без какого-либо выражения смотрел на меня и молчал.
Ситуация такая, что слова здесь и вправду становились излишними.
Наконец он после минуты ожидания просьб и мольбы с моей стороны, заговорил:
— Я просил тебя выяснить, кто покровитель Лексы, — голос Юнга звучал сухо и буднично. — Ты выяснила, и сейчас явно что-то скрываешь. Даю тебе шанс рассказать мне всё. Это в твоих же интересах.
— Я не понимаю, что вы хотите, — всё еще пребывая в оторопи от происходящего, ответила я, стараясь не выдать охватившего меня ужаса. — Всё, что вас могло бы заинтересовать, вы услышали в кабинете.
— Ответ неверный. Я до последнего не хотел применять к тебе меры, Ри.
Инквизитор прошествовал к столу, который прятался во тьме дальнего угла. Металлический лязг и мгновенно разгоревшаяся жаровня, отсвечивающая на стену оранжевыми бликами, не предвещали ничего хорошего.
Холодная, будто изо льда, рука коснулась моей спины.
— Итак, Ри. Расскажи-ка мне о мастере Аароне.
Тонкое лезвие скользнуло вдоль позвоночника от шеи до поясницы. Капли крови слились в тёплый ручеёк, с противным звуком по капле срывающийся на каменный пол.
Я мысленно поблагодарила своего учителя. Оберег молчания пригодится, и сейчас, даже если очень захочется, не скажу этой подлой твари ни слова.
Спина начала болеть. Не так, как затёкшие от оков руки, но это только начало.
— Говори! — Я почувствовала, что Юнг бросил мне в спину какой-то порошок, и тут же закричала.
Соль.
— Ещё? — Из равнодушно-отстранённого голос инквизитора превратился в ехидный.
Я замотала головой.
— Наш сосед. Я помогала ему по хозяйству с десяти лет. Он был очень старым и плохо видел. Двигался с большим трудом. Все над ним смеялись, а мне почему-то стало его жалко, поэтому…
— Чему он тебя учил? — Лезвие упёрлось в подмышку и устремилось вниз, рассекая кожу на рёбрах, боках и бедре.
— Всему. Сначала делать с помощью магии простые бытовые вещи, а когда сосуд Силы подрос, мы перешли к зельям.
— Не хочешь, значит, по-хорошему. — Вдобавок к объятой огнём спине присоединился правый бок.
Я вскрикнула, на глазах выступили слёзы.
— Не надо…
Юнг присел на корточки, и захватил в клещи мизинец на ноге.
— Времени у меня мало, — небрежно бросил он. — Даю тебе ещё один шанс. Аарон учил тебя древнейшему диалекту?
— Нет.
Рывок — и хруст сломанных костей, парализующая сознание боль и мой голос, заходящийся в вое.
— Хорошо. Повторю вопрос ещё раз.
***
Ледяная вода привела в чувство.
Говорить я больше не могла. Тело превратилось в зияющий, пульсирующий кусок боли. Кажется, на таких моментах некоторые осознают, что у них есть ещё и душа, но это не ко мне. Прозрение заключалось в том, что сейчас я умру.
— Рабство покажется тебе раем по сравнению с нашими казематами… — Смысл речей инквизитора был далёк и неважен, будто фоновый шум.
Рабство… Знакомое слово. Слово, всколыхнувшее во мне всю злобу, на которую может быть способна молодая, но очень разгневанная кошка.
Я разлепила спёкшиеся губы и ответила, зная, что на это уйдут последние силы, связывающие вместе тело и разум.
— Ублюдок. Я за тобой ещё вернусь.
— Заб…
***
— …удь. — Голос будто из другой реальности.
Я сидела в кабинете Юнга, он так же с силой держал меня за запястье.
— Мразь! — выкрикнула я, отвесила ему оплеуху и выбежала из кабинета прочь.
Жива!
За спиной послышался недоумевающий тон и грязные ругательства инквизитора.
«Забудь». Ха! Этот убогий змей не рассчитал силы. В иллюзии, которую он создал, я умерла, а потому фокус с потерей памяти не прошёл.
Жива!
Прочь, подальше от этого изверга.
Стемнело. Будто в тумане, я добежала до своей комнаты в общежитии и без сил завалилась на кровать.
Сон — лучшее лекарство…
Глава 25. Ночной визит
Выспаться мне не удалось. Разбудил меня всплеск чужой портальной магии. И кого это принесло глубокой ночью.
Кто бы это ни был, пока я была не в состоянии дать достойный отпор, пришлось притвориться, что сплю. Вёл себя гость очень аккуратно. Ноздрей коснулся его запах… Обычный человек, к аромату мужского молодого тела примешался другое знакомое амбре: бумага. Скорее всего, человек пришёл сюда благодаря магическому свитку. Это
