– В чем дело? – спрашиваю.
Она выглядит бледнее, чем обычно; рот тонкой полоской выделяется на лице. Веснушки на таком фоне напоминают яркие звездочки. Руки судорожно сжимают руль.
– Туне? – спрашиваю я немного тише.
Сначала та ничего не отвечает. Просто сидит молча и таращится на брешь среди деревьев, еле заметную в темноте.
– Я и представить не могла, что когда-нибудь увижу это, – говорит она наконец еле слышно.
Я кладу ладонь ей на руку. Под тонкой тканью лонгслива мышцы натянуты, как струны.
– Хочешь, я поведу? – предлагаю.
Мой взгляд падает на зеркало заднего вида. Другие тоже остановились. Второй фургон стоит сразу за нами, а Макс в своем синем «Вольво» (во всяком случае, так я полагаю) – позади него.
Туне отпускает руль и наклоняется вперед.
– Пожалуй, так лучше, – говорит она, не глядя на меня. Затем, сняв ремень безопасности, открывает водительскую дверь и выпрыгивает на дорогу.
Я следую ее примеру – отстегиваюсь, вылезаю из машины и обхожу ее. После душной атмосферы кабины воздух снаружи кажется чистым, свежим и очень холодным. Пусть царит полный штиль – этот воздух мгновенно проникает сквозь мой свитер.
К тому моменту, как я запрыгиваю на водительское сиденье, Туне уже успевает пристегнуться. Я жду – может, она скажет что-то; но поскольку этого не происходит, осторожно выжимаю газ, и мы начинаем скатываться на сильно заросшую дорогу.
В машине царит тишина. Когда деревья обступают нас и, словно пытаясь не пустить вперед, сцепляются над узким проселком своими ветвями, Туне внезапно обращается ко мне в полутьме, заставляя вздрогнуть.
– Думаю, лучше тебе въехать в город, – говорит она. – Это же твой проект. Ты очень хотела туда. Верно?
Кошусь на нее уголком глаза, одновременно стараясь не пропускать многочисленные корни и камни, попадающиеся на нашем пути.
– Да, я тоже так считаю, – говорю.
Мы минуем тропинку, которая, извиваясь змеей, уходит в лес. Сначала у меня возникает сомнение, не на нее ли нам надо, но потом я понимаю, что она, вероятно, ведет к шахте, и продолжаю ехать вперед, ползу по-черепашьи по упавшим веткам. Фургон жалуется и стонет, но не сдается.
Хорошо еще, что мы потребовали гарантий надежности, когда арендовали машины. Они определенно не предназначены для таких условий. Но нам требовался транспорт, способный доставить вместе с нами все необходимое оборудование, а обладающие повышенной проходимостью машины слишком дороги и пробили бы в нашем бюджете глубокую брешь.
В любом случае техника нас пока не подводит, и мы, пусть и медленно, но двигаемся вперед. Правда, время идет, и я уже начинаю волноваться, что мы повернули не там и что это обычная туристическая тропа, которая заведет нас неизвестно куда, где мы в конечном итоге застрянем с нашими машинами, оборудованием, идиотизмом и амбициями.
Хотя, похоже, зря я волновалась – деревья внезапно, как по мановению волшебной палочки, расступаются перед нами. «Там», – шепчу я, больше самой себе, чем Туне. И даже осмеливаюсь увеличить скорость – немного, совсем чуть-чуть. Чувствую, как кровь начинает пульсировать в висках, когда перед нами начинает разрастаться багряное апрельское небо.
И вот мы оказываемся на лесной поляне. А ниже в долине, скорее напоминающей небольшую низину, как на ладони, видим цель нашего путешествия.
Над всеми прочими постройками восточной части городка, подобно великану, возвышается кирпичная церковь. Ее венчает изящный крест, блестящий в лучах заходящего солнца, а вокруг рядами стоят полуразрушенные и сгнившие дома. Между ними медно-красной лентой извивается река, впадая в виднеющееся вдалеке маленькое лесное озеро, давшее название этому месту[1]. Когда-то, пожалуй, оно выглядело серебристым пятном на фоне окружающей растительности; сейчас же более напоминает черную грязную лужу, несмотря на свой блеск.
Не раздумывая, я отстегиваю ремень безопасности, открываю дверь, прыгаю вниз на мягкий весенний перегной и окидываю взглядом город. Вокруг царит тишина, нарушаемая лишь рокотом моторов и тихим шумом ветра в кронах деревьев.
Слышу, как Туне выбирается из машины со своей стороны. Она ничего не говорит, даже не закрывает за собой дверь.
Я же раскачиваюсь на месте и, как заклинание, повторяю лишь одно слово:
– Сильверщерн.
Сейчас
Я никогда не видела Сильверщерн собственными глазами. Мое представление о нем строилось на рассказах бабушки. Я много сидела за компьютером и рьяно «гуглила» его, пытаясь найти хоть какие-то описания в Интернете, но практически впустую.
Услышав, как заработала камера, поворачиваюсь. Туне подняла ее к глазам, закрыв себе половину лица.
Собственно, было бы хорошо, если б она снимала наш въезд в город. Это может стать сильным началом, способным привлечь внимание, что просто необходимо, когда надо найти деньги. Сколько бы мы ни выкладывали фотографий в «Инстаграм» и как бы ни пытались заманить в свои сети народ через сайт «Кликстартер», в любом случае нам все равно нужен грант, чтобы сделать фильм в том виде, как я его себе представляю. Без помощи государства у нас нет ни единого шанса.
Впрочем, я не сомневаюсь, что в конце концов мы получим нужные средства.
Ведь кто сможет отказать в таком деле?
Заброшенные постройки, утопая в свете опускающегося за горизонт солнца, приобретают оранжевые и красные оттенки. Кое-где они на удивление хорошо сохранились, вопреки всему. Их ведь строили иначе, чем это делается сегодня. Но даже отсюда, сверху, видно, какой урон им нанесло время. Некоторые из домов полностью развалились, и природа явно начала всерьез отвоевывать их территорию себе. Уже трудно различить границу между лесом и поселением. Улицы сильно заросли, а уходящие от станции в лес ржавые рельсы напоминают кровеносные сосуды, местами выступающие из-под кожи.
Представшее перед нами зрелище красиво – и одновременно производит тяжелое впечатление. Сродни увядшей розе, которая вот-вот потеряет свои лепестки.
Щелчки камеры прекратились. Я снова смотрю на Туне и вижу, что она перестала снимать. Ее лицо залито золотистым цветом. Небо над нами начало темнеть; я вижу, как его заливает лиловая краска. Ночь принимает эстафету у дня. Если мы хотим успеть разбить лагерь, пока она полностью не вступила в свои права, нам надо спешить.
– Как твои успехи? – спрашиваю Туне.
– Для такого вида хорошо подошла бы камера «Айфона», – говорит она, обходит машину и, становясь рядом со мной, выводит снимки на маленький прямоугольный экран.
Мы договорились, что Туне будет отвечать за фотографирование. В отличие
