– Эта маленькая вспышка может стать огромной, – говорит Мато. – Да, еще мало кто заразился, но вирус ничто не сдерживает. Нам дали три дня в «Картаксе», чтобы найти Лаклана и исправить вакцину, иначе они запустят протокол «Всемирного потопа».
Регина замирает, а ее рука застывает на прутьях клетки, но затем она качает головой, будто отгоняет эту мысль.
– Бринк этого не сделает, – говорит она. – Уверена, Лаклан пришлет ему код. Это просто ссора старых друзей.
– Это реальность, Регина, – отрезает Мато. – Люди умирают от вируса, а в «Картаксе» всерьез обсуждают протокол «Всемирного потопа». У Бринка теперь есть «Коса», и он воспользуется ей. Ты слишком долго прожила в своем пузыре.
– Может, это ты слишком долго пробыл в «Картаксе», – резко отвечает она. – Очевидно, вся загвоздка в «Нулевом коде», который Лаклан добавил при расшифровке.
– «Нулевой код»? – переспрашиваю я.
Она явно говорит о тех четырех миллионах строк, которые добавились к вакцине, – присоединенная процедура Лаклана.
Регина кивает:
– Да, «Нулевой код». Путеводитель человеческого разума. Я разрабатывала свою версию много лет, но, судя по тому, что мне уже удалось разобрать, она не такая продвинутая, как у Лаклана. Мы изменяли наше тело десятилетиями, но никогда не могли изменить наш мозг. И я безумно рада, что ему удалось создать алгоритм, который позволит нам это делать.
Меня распирает смех. У меня на руке манжета, а в мозгах имплант, разработанные Региной. Она возглавляет город, населенный генхакерами, которые считают ее своей королевой. Она, наверное, один из самых инновационных инженеров в истории человечества.
Но при этом совершенно не от мира сего.
– Лаклан не хочет, чтобы мы это делали, – говорю я. – Он добавил этот код к вакцине, чтобы повлиять на сознание каждого человека на земле. Это не инструмент, которым мы можем воспользоваться, а оружие, которое он запустит, чтобы изменить нас, потому что считает нас несовершенными.
Регина выглядит искренне удивленной:
– Вы в этом уверены?
– Конечно, я в этом уверена. Мато, покажи ей записку.
Его глаза стекленеют, и между нами вспыхивает записка, которую Мато обнаружил во время взлома импланта. Меня снова пробирает дрожь до костей, когда я вижу последнюю строчку: «Для человечества наступила новая эра, и мир уже никогда не станет прежним».
Регина долго в тишине смотрит на записку, а затем разворачивается и принимается расхаживать по комнате.
– Я хорошо знаю Лаклана, он идеалист, но даже для него это слишком. – Она задумывается, словно просчитывает что-то в голове. – Мы должны найти способ связаться с ним.
– Он в твоем городе, – говорю я.
Она поднимает голову:
– Почему ты так думаешь?
– Потому что у меня в голове стоит один из твоих имплантов с маячком, сигнал которого привел нас сюда.
Прищурившись, она всматривается в мое лицо, а затем поворачивается к стоящей у двери охраннице, покрытой бледным мехом:
– Медведица!
Она делает шаг вперед, сжимая в когтистых руках винтовку:
– Да, мэм.
– Отправь дронов патрулировать входные тоннели. – Регина подходит к шкафчику над одним из лабораторных столов и проводит пальцем по черной линзе, встроенной в дверь. А затем достает оттуда металлическую коробку. – Достань все записи с камер видеонаблюдения в городе и просмотри их. Возможно, он вновь изменил черты лица, поэтому все тщательно проанализируй. – Она открывает коробку и достает обойму с какими-то странными пулями. – Если вычислишь его, попробуй подстрелить вот этим.
– Да, мэм.
Медведица делает шаг вперед и берет обойму, а затем разворачивается и быстро выходит из лаборатории.
– Что в той обойме? – спрашивает Мато.
– Долгоносики, – закрывая коробку и стискивая ее в руках, говорит Регина. – Только твой запрограммирован держать тебя подальше от города, а эти не выпустят Лаклана из него, если нам удастся его подстрелить.
– Так ты поможешь нам найти его? – спрашивает Мато.
– Я этого не говорила. Его найду я, – отвечает она. – Не думаю, что он так ужасен, как вы считаете, но это убедило меня поговорить с ним.
– Тогда впусти нас в город, – просит Мато. – Мы сможем помочь.
– Ты все еще изгнанник, – говорит Регина. – Хотя, возможно, я разрешу тебе ненадолго сюда попасть. В обмен на кое-что.
– Ты не в том положении, чтобы торговаться, – отрезал Мато. – Протокол «Всемирного потопа» убьет тебя и твоих людей. Даже если ты мне не веришь, так рисковать глупо.
– Это мой народ, – скрестив руки, говорит она. – И я буду поступать так, как захочу.
– Хорошо, – вздыхает Мато. – Что тебе нужно? «Комокс»? Какой-то код? Я смогу достать тебе это к концу дня.
Размышляя, Регина приподнимает голову:
– Я возьму Катарину.
Я отступаю назад, ударяясь локтем о невидимую стену убежища.
– Что значит «ты возьмешь меня»?
– Твоя ДНК уже давно очаровывает меня, – объясняет она. – И я десятилетиями бьюсь над способом изменить естественную ДНК людей.
– Я думала, что в этом городе запрещено проводить эксперименты на людях, – говорю я.
– О, так и есть, – подтверждает она. – По крайней мере, против их воли. Но ты станешь не испытуемым, а одним из ученых. Я видела твои коды. И знаю, что ты способна проводить исследования на собственном теле. Я просто буду контролировать и направлять тебя. Приходи и поработай со мной в этой лаборатории, пока твои друзья ищут Лаклана. Вы все станете желанными гостями в Энтропии. Возможно, тебе здесь даже понравится.
– Она не разменная монета, – говорит Мато. – И тоже часть этой миссии.
– Кажется, твоя миссия провалилась, раз ты не можешь попасть в город.
Мато поднимает руки вверх:
– Я не променяю Катарину на возвращение домой и твое спасение. Мне жаль, что я пытался устроить переворот, но сейчас ты в опасности – все жители города в опасности. Но если ты не понимаешь этого, то явно не заслуживаешь быть их лидером.
На лице Регины вспыхивает боль, но она тут же отворачивается.
– Отлично, – скрестив руки на груди, говорит она. – Если
