― Милая, я вам ни в чём не клялся, ― Тамерлан выглядел довольным.
― Если вы попробуете меня запереть, я поставлю ключ на полное перекрытие потока!
― Мы найдём способ его открыть!
― Как? Руку мне отрежете? — я напрочь забыла, с кем разговариваю.
― Братишка, я тебя просил! ― рыкнул герцог. ― Хочу напомнить! Ты поклялся мне, а я Микаэле, так что этот номер не пройдёт.
― Я должен был попробовать, — сказал император Верихарду, а мне: ― Сядьте, монледи Илвар, так мы ни до чего не договоримся. У меня есть к вам второй вопрос. Имеет ли смысл спасательная операция? Вдруг риск не оправдан и их уже нет в живых?
― Я чувствую брата. Он жив и здоров, и нить так же прочна. Мне даже кажется, что, если открыть ключ и выпустить мой поток на полную мощность, я смогу влить в него немного сил и добиться ответа!
― Оптимизм ― это, конечно, хорошо, но что-то я сомневаюсь в успехе вашей затеи.
Теперь встал и заговорил герцог.
― Тамир, я уже говорил тебе. Никто не собирается глупо рисковать. Мы проведём испытания на полигоне. Разработаем план, проведём тренировки и только в случае успеха отправимся в разлом.
― Тебя не отпущу, не мечтай.
― Вернёмся к разговору позже. Сейчас не время ссориться.
― Хорошо. Даю вам пару недель на всё про всё.
Аудиенция закончилась, а я так до конца и не поняла: мы одержали победу или нет?
В коридоре Верихард взял меня за локоть и придержал, чтоб пропустить графа Креза вперёд.
― Давай прогуляемся по парку, а потом пообедаем вместе?
Я насторожилась и растерялась. Почему-то в голове промелькнули тёмная ниша и чувственный шёпот.
― Зачем? ― выпалила я.
Видимо, герцог что-то прочёл по моему лицу, потому что досадливо скривился.
― Что ж ты такая пугливая? Тебя кто-то обидел из мужчин?
― Кроме вас, никто.
― Нас? Вроде мы были на «ты», когда я узнал, что гад и кобель.
Он улыбался, глядя мне в глаза, а я пропадала в этом взгляде. Какой же он всё-таки красивый и сильный, и не злопамятный совсем.
― Простите. То есть прости. Я неловко себя чувствую, — попробовала я зайти с другой стороны.
― Почему?
― Я не одета, не причёсана, выгляжу, как просительница милостей в день открытых дверей Дворца.
Верих заразительно рассмеялся, и я тоже не смогла скрыть улыбку.
― Глупышка, ― он уже вёл меня к выходу в парк. ― Ты очень красивая, особенно когда улыбаешься. Не бойся, мы просто погуляем, поболтаем, пообедаем, а потом я отвезу тебя домой собирать вещи. Послезавтра мы отправимся на полигон, а сейчас тебе нужно расслабиться и не нагружать свою голову лишними мыслями.
Я сдалась. Верихард повёл меня по волшебным дорожкам парка, рассказывая историю Дворца. Оказывается, Зелёная башня была его домом. В подвалах находились кладовые, подсобные помещения и комнаты для обслуги.
Весь первый этаж был отдан под Службу безопасности Империи, которая находилась под ведомством Десницы.
Выше располагались зал приёмов, большая столовая и бальный зал.
На третьем этаже размещались комнаты для гостей герцога, а четвёртый полностью был личным этажом герцога. Пятый же, который был последним, занимал зимний сад.
Император жил в Синей башне и всё в ней было устроено аналогично, только насчитывалось семь этажей, два из которых предназначались для императрицы.
В Фиолетовой башне располагались важные службы и министерства нашей Империи. Она была самой высокой и насчитывала девять этажей.
Красная, Жёлтая и Оранжевая башни были самыми низкими, являлись фасадом Дворца и служили для приёма большого количества гостей, их развлечения и размещения.
В Голубой же башне находились сокровищница и Большая библиотека, занимающая четыре этажа из шести.
Герцог много шутил и рассказывал смешные истории из детства. Он попросил называть себя по имени и без титулов. Рядом с ним мои тревоги забывались, в какой-то момент он взял мою руку и больше её не отпустил. Мурашки бегали по спине, а румянец не сходил со щёк, я его физически ощущала. Мне было легко и свободно с Верихом. Никогда в жизни не испытывала таких эмоций.
После пары часов прогулки я была усталой, голодной, но счастливой.
― Вижу, ты готова съесть дракона. Идём обедать?
Мы остановились у фонтана, Верихард медленно поднёс мою руку к губам и поцеловал пальцы, не сводя своих колдовских глаз с моего лица. Я думала, что задохнусь от нахлынувших чувств, но нас досадным образом прервали.
С соседней аллейки высыпала шумная компания великосветской молодёжи. Девушки сверкали красотой и модными нарядами, молодые люди от них не отставали. Они переговаривались и смеялись своим шуткам, но, заметив нас, полностью переключили всё внимание на герцога.
― Кого я вижу! Неужели это наша пропажа Верихард Ахилатский!
― Вер, милый, мы скучаем!
― Герцог, вы проводите экскурсии для школьниц?
― Верих, отправь девочку домой и присоединяйся к нам! ― раздавалось со всех сторон, а я была готова провалиться сквозь землю.
― Не сегодня, друзья мои. Это монледи Микаэла Илвар, моя гостья. Прошу любить и жаловать. А теперь позвольте откланяться, у нас дела.
― Свяжись со мной, дорогой. Я прождала тебя вчера весь вечер.
Это сказала потрясающей красоты блондинка своим томным голосом. Верихард сжал мою руку, а я узнала в ней графиню Анияшу Сюкано, светскую львицу и, по слухам, последнюю любовницу герцога.
Настроение резко испортилось. Есть перехотелось. Когда мы отошли от друзей Вера, я попросилась домой.
― Я доеду сама. Можно, я уже пойду? Надо собраться и предупредить друзей, что меня не будет в городе.
― Нет. Я накормлю тебя и отвезу сам, ― голос герцога был полон досады.
Спорить было бесполезно, но обед прошёл в обстановке нервозности. Красоты зимнего сада я даже не заметила. Разговор не ладился, на все попытки Вериха меня растормошить я отвечала односложно, ковыряясь вилкой в своей тарелке, былая лёгкость безвозвратно исчезла. Наконец Верихарду это всё тоже надоело, и он повёз меня домой.
Всю дорогу мы молчали, а подведя меня к дверям дома, он спросил:
― Ну чего ты так расстроилась, птичка?
― Не называйте меня так! Мне не нравится!
Слёзы опять были готовы брызнуть из глаз. Думаю, что вид я имела жалкий со своими влажными глазами и трясущейся губой, потому что герцог заправил мне за ухо выбившуюся из прически прядь, погладил большим пальцем скулу, а потом коротко поцеловал в губы. Даже не поцеловал, мимолётно коснулся, со вздохом произнеся:
― Какая же ты ещё маленькая и глупенькая, птичка моя. Трудно же мне с тобой придётся. Беги домой скорее, пока я не передумал, и будь готова послезавтра к девяти утра.
И я побежала, захлопнув дверь перед его носом. Сердце опять
