– Что? Нет, не может быть!
Я замолчала. Но, к счастью, Рион принял мое восклицание за удивление. Нет, это не могло быть правдой! Папа сказал, что Регина его оболгала.
– Может, – ответил Риональд. – Вина принца была доказана. Он действительно собрал группу заговорщиков, которые были готовы поддержать его в борьбе за трон. И если бы матушка не услышала тот разговор, на следующий день вспыхнул бы мятеж. Мне говорили, было заклинание, которое позволяло Кейдену предъявить права на трон. Не хватило каких-то суток. Все думали, что отец казнит брата, но он пощадил его – как бы в преддверии свадьбы – и отправил в изгнание на двадцать лет. Двадцать лет прошло, принц вернулся.
– Но, если они виделись, значит, примирились? – Я никак не могла понять и поверить.
– Да. Отец говорил, что примирились они достаточно давно, и он даже предлагал брату уменьшить срок его наказания, но тот отказался.
– И почему же брат короля стал заговорщиком? Из-за власти?
– Как я понял, дело было в чем-то другом. Отец говорил, что молодость – плохой советчик. И когда он сам узнал истинную причину поступка брата, они помирились. А потом отец умер, и я, признаться честно, как-то забыл об этой истории. И если бы матушке не доложили, что принц вернулся в Бальвиль, не было бы никакого отбора.
– Думаю, тебе стоит поговорить с дядей, – сказала я.
– Возможно, но сначала хочу присмотреться, что это за человек. Его появление было эффектным. Чего стоит один этот зверь…
– Гускус, – добавила я.
– Ты разбираешься в чудовищах?
– Я жила в краю, где таких много. Они водятся в горах, нападают на путешественников – всегда внезапно, обездвиживают ядом, и затем жертва умирает.
– Какое милое создание, – пробормотал Рион.
– Тсс. – Я прислушалась и явственно различила шаги. – Сюда кто-то идет. Надо уходить.
– Поздно, не успеем. Сюда.
И Рион увлек меня к повороту лабиринта. Мы спрятались среди цветов, стараясь не помять их, но так далеко никто заходить и не стал. Видимо, те, кто решил погулять в столь поздний час, выбрали нашу скамейку.
– Вот видите, здесь никого нет, – раздался девичий голос.
– Карина Леондоссо, – шепнула я Риону, он кивнул. Мы стояли так близко друг к другу, что я щекой чувствовала его дыхание. Рион осторожно привлек меня к себе, чтобы нас не заметили.
– Такое чувство, что во дворце везде уши, – говорила вторая.
– А это – Ингирда Данесская, – узнал Рион.
– Точно-точно.
– Ульдина Веросская, – заключила я. Все три принцессы собрались тайком. Интересно, для чего?
– Я так волнуюсь, – продолжала Ульдина. – Понятия не имею, что нас ждет за испытание.
– Зато знаю я, – ответила Ингирда. – У меня есть во дворце свои глаза и уши. Только молчок, никто не должен знать.
– Правильно, не дадим этим… леди, – с презрением сказала Карина, – занять наше место в финале. Наша задача – дойти до финала втроем.
Я фыркнула. Объятия Риона стали крепче – но он вряд ли об этом даже задумывался, прислушиваясь к разговору.
– Нет, это же надо! – бушевала Ульдина. – Я, принцесса крови, должна сражаться за руку короля с какой-то торговкой. Унизительно!
– Тише ты, – остановила ее Карина. – Ингирда, что за испытание?
– Создание сложных заклинаний. Всего их восемь, вот список. Нам надо за ночь выяснить, как они создаются, и потренироваться. Насколько я поняла, будут учитываться скорость и правильность применения. Запоминайте. И главное – никому ни слова.
Принцессы изучили список – и поспешили обратно во дворец. Я обернулась к Риону. Казалось, что он вот-вот запылает от ярости.
– Принцессы? Да я лучше женюсь на торговке, чем на любой из них! – воскликнул он.
– Тише, – взяла его за руку. – Не принимай так близко к сердцу. Вполне ожидаемо, что принцессы приехали сюда только ради брака и будут использовать любые методы, чтобы достичь своего.
– Не тут-то было! Я немедленно иду к матери, и завтра будут совсем другие испытания, клянусь!
Хорошо бы, потому что я не уверена, что смогу применить хотя бы одно из заклинаний в списке.
– Прости, Диана, мне надо идти. До завтра.
И Рион умчался, прежде чем успела его остановить.
Как бы я поступила, если бы от отбора зависела моя судьба? Наверняка так же. Поэтому не обижалась, что Рион исчез так быстро. Ему надо было поговорить с матерью, а я опасалась встречи с отцом. Потому что у него тоже возникнут вопросы. А еще потому, что Рион заронил во мне сомнения в его искренности. Почему папа́ не сказал мне о заговоре? Побоялся, что не стану ему помогать? Но он ведь мой отец. Если бы он объяснил, я бы поняла.
Тихонько поднялась в свою комнату, открыла дверь спальни – и отпрянула, увидев черный силуэт у окна.
– Тише, это я.
Папа́! Он пришел, как я и думала. И что-то подсказывало: разговор будет не из легких.
– Где ты была? – сурово спросил отец.
– Дышала воздухом, – ответила я. – В комнате душно.
– Одна?
Сказать правду? Солгать?
– Нет, не одна.
Отец нахмурился. Сейчас он больше не играл роль, как днем, а был собой. И я прекрасно видела, что он на самом деле злится.
– Диана, я просил тебя соблюдать осторожность? Просил. Но ты снова гуляешь наедине с посторонним мужчиной.
– Рион – не посторонний! – вспыхнула я. – Более того, ты хочешь, чтобы я стала его женой. Не значит ли это, что мы должны хотя бы подружиться?
– Брак, основанный на дружбе? Забавно, – хмыкнул отец. – Я хочу, чтобы ты победила в отборе, а не разгуливала ночами напролет с мужчиной, подвергая опасности свою репутацию. Что мне сделать, чтобы ты меня услышала?
– Я и так слышу тебя, папа́.
Вот только я не собиралась прекращать общение с Рионом. Я была нужна ему сейчас, после этого покушения, когда весь дворец стоял на ушах. И не понимала, почему папа́ против, если сам же меня сюда отправил. Или его план мести не включал нашей дружбы?
– Почему ты решил вернуться во дворец? – задала наиболее волнующий меня вопрос.
– Узнаешь в свое время. – Отец отвернулся к окну.
– Ты ничего не хочешь мне рассказывать. Как я тогда могу понять, что делаю что-то неверно? И зачем тебе гускус? И к чему иллюзия?
– Слишком много вопросов, Диана, – хмуро отвечал он.
– Потому что ты не даешь ответов. Ты мне не доверяешь?
– Ты еще слишком юна, девочка моя.
– А для замужества – не слишком?
Отец сел в кресло и потер виски руками. Мне стало стыдно – ему и без меня приходилось нелегко. Что бы я делала, если бы мы поменялись местами? Если бы я была вынуждена вернуться домой спустя двадцать лет после
