Выбор места был не случаен. Усадьба еще в девятнадцатом веке долго меняла хозяев. И в 1839 году великий князь Михаил Павлович Романов, младший сын Павла Первого, выбрал это имение под водолечебницу. Императорская семья долго использовала этот курорт. До прихода новой власти. И только после дом пришел в запустение. Для смертных. Для Избранных здесь все осталось прежним.
С виду усадьба выглядела скромно. Двухэтажный особняк, выкрашенный в желтый цвет. Большие окна, ни колонн, ни портика. Просто дом. Зато внутри все было богато, если не сказать роскошно.
В этот вечер здесь собралось не так много народу, но все были в вечерних платьях и смокингах, как того требовали этикет и личное пожелание великого князя. Играл живой оркестр, официанты разносили шампанское.
Ева, облаченная в платье цвета слоновой кости, почти полностью закрытое, с длинной неширокой юбкой до пола, со скромным треугольным вырезом, опиралась рукой в длинной белой перчатке на галантно подставленную руку своего напарника, одетого в классический черный смокинг и кипенно-белую шелковую сорочку. Девушка сделала высокую прическу, украсив ее двумя одинаковыми гребнями из серебра, на каждом из которых блистали золотистые топазы.
Они с Даном стояли недалеко от камина в центральной зале и, чуть пригубив шампанское, рассматривали присутствующих, ожидая появления князя.
– Ну, что ж, – улыбаясь, заметила маг-артефактор. – Я приятно поражена. Причем сразу по нескольким причинам.
Дан чуть поднял брови, выражая свое любопытство.
– Во-первых, – начала перечислять Ева, – князь не скупится. Здесь просто восхитительное шампанское.
Ее напарник иронично улыбнулся, но все-таки согласно кивнул, пригубив напиток еще раз.
– Во-вторых, – уже серьезно продолжила девушка, – я готова лишний раз отдать дань уважения умению князя организовывать свои дела. Особенно если ему что-то нужно. Здесь, в зале, сейчас только те, кто был связан с Ником. Его коллеги, друзья и родственники, все те…
– Кто может быть записан в подозреваемые? – закончил ее мысль Дан.
– Именно так, – кивнула Ева. – Кто-то коллекционирует произведения искусства, кто-то рукописи, дома или автомобили. Его светлость коллекционирует людей. Или Избранных. Он подбирает тех, кто может быть ему нужен или удобен. И далее играет ими, как ему вздумается. Всегда полагаясь на свои интересы.
– Не самое лестное мнение. – Дознаватель чуть нахмурился. – Вы тоже в свое время оказались в его коллекции?
Маг-артефактор кивнула.
– Конечно. – Ее тон стал чуть суховатым, но ровным. – Я была любопытна ему. Названая дочь Магнуса Скифа, любимая племянница затворника Кира, кузина Главы Стражи. Да еще и артефактор. Он считал меня находкой для своей коллекции. И легкой добычей.
Вот тут она насмешливо усмехнулась. Дознавателю не составило труда понять, как ошибся князь в своем суждении. Заставить одну из безбашенных Куракиных делать что-то против ее воли или использовать ее в своих интересах? Такое представить было трудно.
– И вот третья причина моего приятного изумления. – К девушке вернулось ее благодушное настроение. – Это предоставленная мне кузеном чудесная возможность немного отыграться за те не самые приятные годы.
– Вы перестали злиться на кузена за его указ? – Дан чуть лукаво улыбнулся, подзадоривая ее.
– Да. – Ева улыбнулась еще шире. – Минут через пять после того, как вы мне о нем сказали. Но пришлось скрыть это и немного поиграть с кузеном, когда он звонил мне час назад.
Дознаватель рассмеялся.
– Надеюсь, ему удалось получить ваше прощение?
– Конечно. – Ева пожала плечами. – Он же сразу привел мне серьезные аргументы. Как он всегда поступает. А еще… он просил меня приглядеть за вами. Как я поняла, здесь, в Северной столице, все немного поменялось с годами. Князь теряет свою монополию на управление культурной элитой Петербурга. А заодно и на единоличное управление фондами Пушкина. Есть и другие заинтересованные лица.
– А почему надо приглядывать за мной? – удивился Дан.
Ева уже собиралась ответить ему, но тут заметила приближающегося к ним высокого крупного мужчину с гривой темно-каштановых волос. Даже издали нетрудно было определить, что это оборотень. Еще довольно молодой по меркам Волшебного мира. У него были крупные черты лица, огромные, красивые, почти по-кошачьи желтые глаза и очаровательная широкая улыбка.
– Ева Куракина! – Вервольф сгреб девушку в свои почти медвежьи объятья. – Королева побрякушек, гроза гробниц!
– Гавр! – Ева звонко чмокнула его в щеку. – Повелитель скальпелей, разоритель огородов! Как же я тебе рада!
– А я тебе! – Гавриил Романов отпустил девушку и, галантно наклонившись, поцеловал ей руку. – Жаль только, что при таких обстоятельствах.
– Сожалею. – В глазах мага тут же вспыхнуло сочувствие. – Ты же был так дружен с Ником… И мне тоже будет его не хватать. Ли передавала приветы и соболезнования.
– Наша красотка Ли. – Гавр вздохнул. – Когда все это закончится, вырвусь в Москву на одну из ее вечеринок. Как тогда на ваших похоронах.
Ева рассмеялась. Каждый из Избранных по традиции бурно отмечает свои первые похороны в мире смертных. Люди, наделенные магией, живут значительно дольше остальных. И скрыть это можно, лишь организовывая свои подложные смерти. Так, Ева вместе с Ли инсценировали катастрофу, в которой обе они впервые погибли для мира смертных.
После официальных и очень трогательных похорон молодая ведьма не удержалась от того, чтобы не закатить бурную вечеринку в честь их возрождения в Волшебном мире. Гавр и Ник тогда были в числе приглашенных.
– Это был последний раз, когда мы виделись все вместе, – чуть грустно заметила она.
Гавр согласно кивнул.
– Простите нас, – обернувшись к дознавателю, покаялась Ева. – Я забыла о правилах приличия. Гавр, знакомься. Это мой напарник, главный дознаватель Тайной Стражи Даниил Нарышкин. Дан, представляю вам моего хорошего друга Гавриила Константиновича Романова, старшего сына князя.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
– Приятно знать, что делом Ника занимаетесь именно вы, – церемонно ответил оборотень.
– Рад, – в свою очередь ответил чуть иронично Дан, – что здесь хоть кто-то мне рад.
Гавр радостно рассмеялся и чуть хлопнул нового знакомого по плечу. Дознаватель ничуть не удивился и не был раздражен таким жестом. Старший сын князя очаровывал своим добродушием сразу. Для Дана важно было и то, что этот Избранный является другом Евы.
– Как приятно знать, – прозвучал за спиной дознавателя ехидный
