Кхорам видел: путь впереди опасен. Шар Зобраса открыл ему многое. Сквернавник исправно вел его к самому благоприятному варианту событий, но чародей был неспокоен. Его последнее общение со сферой проходило в спешке, и он не получил столь богатых откровений, как обычно. Непредвиденная гибель шпиона вселила в чародея чувство, не слишком далекое от паники. До сих пор события развивались гармонично, как идеально сыгранная симфония, а эта фальшивая нота пошатнула его самоуверенность. Он начал задумываться: вдруг Тамузз прав. Вдруг кто–то плетет против Хозяина столь же тонкие и незримые интриги, какие воплощал в жизнь сам Кхорам.
Кхорам приказал диску следовать за Тамуззом, и Сквернавник задрожал от холода большой высоты. Командир Хаоса вел свое окружение к огромному дымоходу в боковой части пика. Демоны–разведчики расселись на толстых стальных прутьях, закрывавших вход в колоссальную трубу, торчавшую из заснеженного склона. Прутья образовывали сетку, а сам зев трубы был достаточно широк, чтобы по нему свободно могли спуститься бок о бок две колесницы. Однако сквозь узкие отверстия в решетке не сумел бы протиснуться даже грот. Демоны ухватились своими плоскими телами за стальное ограждение и сомкнули на них зубастые пасти. Металл поддался быстро.
Рука Кхорама с пальцами–щупальцами совершала резкие движения в том же ритме, с которым глодали решетку демоны: чародей передавал им магическую энергию, чтобы те скорее расправлялись с прутьями. Чем быстрее будет свободен путь, тем меньше вероятность, что Тамузз начнет сомневаться в его стратегии.
Дыра в стальных прутьях достаточно расширилась, и демоны ринулись внутрь. Кхорам пришпорил летающий диск и присоединился к Тамуззу. Командир Хаоса приветственно поднял ладонь, когда чародей подлетел ближе. От Кхорама не укрылось, что другой ладонью Тамузз взялся за рукоять палаша. Метки и благословения, возвышавшие его над остальными, кто полностью отдал себя служению Тзинчу, наделяли его сверхчеловеческой сопротивляемостью магии. В случае противостояния чародея и командира даже самое могучее оружие в руках Кхорама не причинит Тамуззу никакого вреда. А вот Сквернавник Кхорама не сумеет продемонстрировать такую же невосприимчивость к зачарованному палашу.
— Могущественный Тамузз, мои разведчики проложили для нас путь внутрь, — гордо возвестил Кхорам.
Прикрытые шлемом глаза Тамузза насмешливо блеснули.
— Мне не нужны ни ты, ни твоя сфера, чтобы показывать мне то, что я прекрасно вижу сам. Твоя задача — помогать мне замечать незримое. Тени того, что должно произойти и чего произойти не должно.
Он направил кончик клинка на широкий темный проход.
— Ты предлагаешь спуститься внутрь горы. Заставить дуардинов подчиниться. Раз уж ты посмел пойти против моего плана, молись, чтобы твоя затея оказалась удачной. Иначе ты узнаешь, что бывает, когда мне переходят дорогу. — К насмешке в глазах Тамузза прибавились ярость и подозрение. — И с чего вдруг ты позабыл о манипуляциях и стал действовать более открыто? Неужели хитрость великого чародея израсходовала резервы? Или она только сейчас приносит свои горькие плоды?
Кхорам окинул взглядом Тамузза и его приспешников. Тзаангоры с хищным голодом в глазах ощерились в его сторону, щелкая языками по клювам. Люди–культисты носили маски, но даже от них исходило предвкушение. Ожидали ли они триумфа вскоре или им не терпелось увидеть зрелище прямо здесь, в эту секунду?
— Я не получил никаких знаков и предзнаменований, которые заставили бы меня пойти против тебя, — уверил Кхорам Тамузза, — тем более сейчас, когда все наши планы вот–вот свершатся.
Командир поднес руку к боковой стороне шеи и провел пальцами по горжету.
— У меня нет паразита, который изобличал бы для меня ложь. Мне приходится рассчитывать на собственную проницательность.
— В таком случае рассчитывай вот на что, — ответил Кхорам, — награда за служение Тзинчу преумножит твою мощь стократно. Наказание на неудачу тысячекратно ее уменьшит. Ты можешь превратиться в нечто такое же незначительное, как и он, — предостерег Кхорам, гладя Сквернавника по пернатой голове, — в гомункула, порабощенного для службы тем, кому Хозяин благоволит. — Кхорам обвел взглядом и остальных, давая понять, что предупреждение касается также и их. — Ты и я связаны общим великим делом. Я всегда буду верен Хозяину, и нет такой силы, которая заставит меня отречься от него. Ты ищешь славы за служение Тзинчу, для меня же нет большей славы, чем само служение ему.
Тамузз подлетел к Кхораму еще ближе, лишний раз напоминая чародею об охранных знаках, вырезанных на шкуре демонического диска, — дарах, которыми наделил ездового зверя воина их бог. Этот демон не испугается заклинаний проклятыша и не вернется во Владения Хаоса по первому его велению.
— А если я прикажу моим последователям не спускаться внутрь горы? Сообщу им, что планы изменились и мы нападем на корабль? Что помешает мне первым делом захватить судно и лишь после подчинить себе дуардинов внутри горы?
— Я видел и такой вариант, — кивнул Кхорам, указывая на вращавшуюся над ним сферу, — также я видел и угрозу, которую таит подобная тактика. Будет безопаснее, если мы нападем на дуардинов в горе. — Кхорам посмотрел на почерневшее небо. — Я предпринял соответствующие меры на случай необходимости: побег на корабле невозможен, об этом переживать не стоит, — заверил он и добавил, примешав в голос легчайший намек на угрозу: — Одним коротким ритуалом я обращу корабль в ничто.
Угроза предназначалась не для Тамузза, но для его воинов, которые также задрали головы. И зверь, и человек — все знали, кто выжидал там, вверху, невидимый и скрытый. Они знали и другое: свой козырь против дуардинов Кхорам с такой же легкостью может использовать и против них.
— Я надеялся, ты умеешь быть убедительнее, — сказал чародею Тамузз.
Сквернавник забормотал в ухо Кхорама, предупреждая его о том, что командир лжет. Воспользовавшись заминкой чародея, Тамузз резко подлетел к Кхораму, вытянул руку, минуя призванные охранять Кхорама магические обереги и защитные заклинания. Он схватил закованными в сталь пальцами чародея за шею и подтянул колдуна к себе, вперив глаза прямо в глаза Кхорама.
— Ты боишься, — промолвил он.
