– Как это не может? Да пусть только прикажет, вся стража за него! И войско тоже… Уж я-то послужил, знаю.
– И что? Всех придворных порежете? А кто будет тогда приказы исполнять?
– Ну, других людей найти, не таких подлых.
– И через некоторое время они точно так же будут лебезить и подличать. Ничего тут не сделаешь. Надо менять все с самого начала.
– Это откуда?
– Ну вот смотри, дворянин – это хорошо?
– Ну так что же плохого? У тебя и права всякие, и защита, и жалованье для вас выше, если что…
– А то, что дворянство изначально не права и привилегии подразумевает, а обязанность. Вот сюзерен почему над вассалом власть имеет?
– Ну клятва же…
– Клятва, конечно. Только главное не вассальная присяга, а клятва сюзерена. Вассал к нему под руку идет потому, что сюзерен защитить обещает. Заботиться о нем, о семье. Потому вассал и идет воевать за него. А ныне что? Дворяне лишь о вольностях своих думают. А то, что у них есть обязанности перед троном, перед страной, уже почти никто не помнит.
– Ну почему никто. Вот ты же помнишь… Неужели ты такой один?
– Не один, – согласился Альбин. – Вот только я никто, и звать меня никак. У тебя и то больше влияния, чем у меня.
– Ну вот, за чем дело стало, становись кем-то, зарабатывай влияние, чего сетовать-то. Знаешь, я тебе что скажу, парень. Хотя я тебя и знаю всего ничего, но ты мне нравишься. Я скажу тебе, что нечего жалеть о том, что ты исправить не можешь. Надо просто делать то, что должен.
– Разумно.
– А то, – Стэн улыбнулся. – Это, друг мой, мудрость народная. Делюсь с тобой щедро, цени.
– Ценю, – Альбин вежливо качнул кубком с соком. – Скажи мне, кстати, ежели не секрет, а вот эта штука, что вы делали на Часовой, ну с призраками, это вообще как?
– Вот, понравилось? – Стэн приосанился.
– Не то слово. Только не понял, как это вообще возможно. Сам бы там не был, решил бы, что просто иллюзия.
– Короче, как оно правильно работает, я не знаю. Тут тебе к магам надо. Наш-то приписной к команде – молчун еще тот. Да и загружают его не кисло. Парень вечно на грани истощения. Его уже жены ребят из нашего официума подкармливать пытаются. Но я сбился. Вот ты знаешь, что наши тела постоянно что-то излучают?
– Конечно, у меня были вполне хорошие учителя.
– А действительно, что это я? В общем, наши тела постоянно излучают какие-то энергии: тут и тепло, и запах, и мозгом что-то излучается… Короче – много всего. Ну вот, сейчас в Аркаиме происходит установка специальных устройств-артефактов. Они эти излучения ловят и в себе хранят слепок. А потом приходят маги и их как-то распаковывают так, чтобы можно было увидеть.
– И что, везде так можно просмотреть, что было?
– Не, пока не везде, не хватает финансирования, чтобы установить эти артефакты везде. Да и нелегкое это дело. Вот нам и дали указание везде, где можно, использовать эту новую штуку. Да и так, чтобы зрителей поболее было округ.
– Реклама, понимаю, умно, – Альбин покивал своим мыслям.
– Не, не реклама, а… – Стэн собрался, приготовившись произнести непривычное слово, – популяризация, во. Типа и ворам видно, что ежели чего, то всех поймаем, и народец видит, что под защитой.
– Ладно, – отмахнулся Альбин. – А то, что в доме произошло, можно углядеть?
Кодар оглянулся по сторонам и наклонился к Альбину, прищуриваясь и понижая голос:
– Тсс, пока нельзя. Вернее, можно, но там столько помех, что не разобрать. Какие дома, тут и улицы пока не все. Да и сбоит часто система-то. Но маги обещают, когда все готово будет, амулеты эти сами будут кричать о том, где душегубство произошло. Останется только бежать и хватать.
– Ну вот, таким образом вы вообще без работы останетесь, – ухмыльнулся юноша. – Разгонят стражу, оставят только артефакты.
– Смешной ты человек. Артефакты артефактами, а хватать все равно нам. А опрос провести? А пострадавшего успокоить, толпу сдержать… Нет, брат, на нашу жизнь забот хватит с лихвой. Еще и правнукам останется. Но что полегче будет, тут не спорю. Да и, видишь ли, не верю я в эти штуки.
– Это отчего?
– Не, против простака какого или двух пьянчуг, сцепившихся из-за бабенки – оно, конечно, и сработает. Но вот умелый воришка по-любому в итоге придумает, как обойти. Лет пять назад стали замки магические богатеи устанавливать, с сигналками, а некоторые даже с ловушками магическими и механическими. Молниями там, ядами. И что, пару воров-то убилось, конечно, еще кого-то поймали. И что? Меньше стало?
– Мне почем знать? Я с ними в кабаки не хожу.
– Не стало. Сейчас у каждого умелого вора в сумке такой инструментарий, никакие замки не спасают. А то некоторые и вовсе со способностями. И кому их ловить? Людям ловить, таким как я, как ты, может быть. Ты подумай, мы ведь не зря жалованье получаем… Может, все же рванешь к нам?
– Я же сказал, подумаю.
– Ну и добро.
Альбин со Стэном досидели до поздней ночи, прослушав весь нехитрый репертуар молоденькой исполнительницы, что пела по вечерам забавные и местами похабные песенки. И, договорившись о новой встрече как-нибудь на неделе, отправились по домам.
Стэн на всякий случай проводил Альбина к новому месту жительства. Конечно, юноша не заплутал бы и сам, но капитан был весьма настойчив, и нор Амос не осмелился спорить. Сам капитан жил через две улицы, где-то там, где Синташта делала свою знаменитую дугу, проклинаемую лоцманами и излюбленную городскими мальчишками.
Проскользнув короткой лесенкой с задней части дома до тяжелой двери, никак из лиственницы, не иначе. Альбин повозился с замком и ввалился в комнату. На небольшом столе под окном сиротливо пристроилась масляная лампа. Проверив ее и убедившись в предусмотрительности хозяйки, Альбин запалил фитиль и, скинув сапоги, рухнул на кровать.
На завтра он наказал себе пробежаться по лавкам. Собрать пару смен белья, да и в общем разнообразить гардероб не помешало бы. С собой в сумках у него было не так много тряпья, зато всякого смертоносного железа – хоть лавку открывай.
Бережно расположив содержимое сумок на полках встроенного стенного шкафа, Альбин кинул сверху тряпки и бумаги.
Несмотря на сложность и конфиденциальность дела, которое ему предстояло, он все же не верил до конца, что сам может представлять для кого-либо интерес. И прятать свои записи пока не приучился. Хозяйка же разве что от
