— Эйс, хорош завидовать! Неужели твоя «латиночка» была недостаточно хороша для тебя? — подтрунила над ним сестра, внезапно вынырнув из холодильной камеры, вход в которую был справа от обычного холодильника, что значило, весь их «приятный» разговор был услышан, обработан неуёмной фантазией сестры, и теперь оставалось лишь гадать, когда она решит начать испытывать рыжеволосую девушку, чтобы понять, насколько та подходит их драгоценному младшему братику. Кстати, цвет её кожи стал всего на полтона насыщеннее, что почти неотличимо от первоначального оттенка, но всё-таки Луффи искренне порадовался, что не поехал тогда вместе с ними.
— Оставь Оливию в покое, — в кусочек мяса безжалостно ткнули вилкой, опустили в кетчуп и зверски надкусили, дабы добавить кровожадности общей картине. Однако весь этот жуткий жест был жестоко проигнорирован, ибо черноволосая девушка, безумно соскучившаяся по младшему братику, полезла к тому обниматься. Весь процесс сопровождался замечаниями о том, как Луффи возмужал, и что, похоже, подрос ещё сантиметров на шесть (что, кстати, было правдой).
Покончив с церемонией душещипательного приветствия, девушка вернулась колдовать над ещё одним блюдом на плите, напомнив Луффи, что лучше бы тому поторапливаться, если он, конечно, хочет попробовать мясо ламы, привезённое ими и, как оказалось, половину которого Эйс уже успел прикончить. Это обстоятельство напомнило Луффи, что стряпня их сестрёнки непунктуальных людей не любит, а по сему долго на тарелках не задерживается. Нужно было поспешить, если он хотел хотя бы попробовать — о том, чтобы наесться, речи уже не шло. Оставалось только придумать, как встать с дивана так, чтобы ненароком не разбудить Нами. Шестое чувство подсказывало Луффи: девушка не обрадуется новости о том, что обзавелась бойфрендом пока спала, да и побудки, особенно после такого количества тостов, отзвеневших в хрустале вчера, она вряд ли любила.
При воспоминании о количестве выпитого в горле у Луффи сразу же стало суше, чем в пустыне Виктории, фотографии которой родители присылали ему на мыло в прошлом месяце, и он не без зависти покосился на вновь наполненный водой стакан Эйса.
Стараясь игнорировать пульсирующую боль в висках, брюнет бережно приподнял голову Нами и, поднявшись сам, подсунул подушку свободной рукой так, чтобы высота, на которой девушка благополучно спала до этого на его коленях, не изменилась. Судя по тому, что Нами даже не пошевелилась во сне, задумка удалась как нельзя лучше. Поэтому Луффи, довольный собой, добрался, наконец, до стола, но к немалому удивлению брата с сестрой, первым, что отправилось в его рот, оказалась ледяная вода. Только после этого парень пристроился на стуле напротив брата и без малейшего угрызения совести пододвинул блюдо с оставшейся частью тушёной ламы к себе, совершенно не обращая внимания на озабоченность во взглядах родных.
— Луффи, ты не заболел? — первым не выдержал Эйс.
Брюнет, не глядя в сторону брата, отрицательно покачал головой, не забывая тщательно пережёвывать пищу, которая, кстати говоря, оказалась невообразимо вкусной и даже ещё горячей.
Боа так же покачала головой, будто бы передразнивая их младшего брата, похоже, на этот счёт у неё нашлись свои объяснения:
— Эйс, неужели ты не знаешь, как сильно людей может изменить любовь? — она с упрёком взглянула на всё ещё пребывающего в лёгком шоке старшего брата.
— Неужели нельзя говорить с утра пораньше на менее сопливые темы? — внезапное появление четвёртого голоса заставило всех троих синхронно повернуть головы к его источнику. Рыжеволосая девушка ещё сонно потирала глаза, но уже умудрилась каким-то образом выпутаться из покрывала, в которое её заботливо обернул Луффи в несколько слоёв, чтоб если проснётся раньше, чем он прикончит свою часть завтрака, то у него была фора хотя бы в пятнадцать секунд. Как раз успеет сныкаться в одном из коридоров и уже там спокойно обдумать план дальнейших действий. Такие меры предосторожности, кстати говоря, лишними не были, по крайней мере судя по ворчливому тону девушки, ей и без «ошеломляющей новости» хватало головной боли.
— Так ведь не утро уже, — хмыкнул Эйс, наматывая на вилку второе кулинарное творение сестры в виде ароматного итальянского спагетти, приправленного нежным соусом из пармезана, сливок и молотого душистого перца. Похоже, его не сильно удивило перевоплощение спящего «ангела».
«Наверное, его Оливия подарочек тот ещё… Вон, даже бровью не повёл» — отметил про себя Луффи, стараясь избежать участия в новом повороте диалога с помощью еды.
— Для меня, пока не позавтракаю, утро не наступит и уж тем более не пройдёт, — спокойно заявила девушка и недвусмысленно встала рядом с Эйсом, дабы того укусила совесть, и он уступил место даме.
«Что ж, похоже, у них гораздо больше общего, чем кажется, но всё-таки выдержать характер брата…» — брюнет освободил место и окинул девушку оценивающим взглядом: она не выглядела такой уж слабой и нуждающейся в защите, какой показалась вначале, однако, на одной внутренней силе далеко не уедешь, если речь идёт об отношениях с его младшим братом (если они ещё действительно у них есть, что Эйс проверит в ближайшее время, уж он постарается). Это он для окружающих эдакой инфузорией туфелькой прикидывается, а на деле устроен, пожалуй, даже сложнее, чем их дед Гарп, находящийся на высоком посту в Японской полиции. Что ж, девочке оставалось лишь посочувствовать.
— Ценю твою отвагу! Крепись! — с мрачной решимостью старший брат Луффи похлопал её по плечу и покинул кухню, отправившись проверить свою почту, а заодно и сообщить своим друзьям, которых он успел завести в Аргентине с десяток, что добрался он отлично, и чтоб они там не убивались по нему слишком сильно.
Нами проводила его задумчивым взглядом и повернулась к капитану, который всё ещё потягивал макароны:
— О чём это он?
Брюнет с недоумением пожал плечами и поспешил набить рот так, чтобы даже промычать, не то что ответить в словесной форме, оказалось невозможно.
— Луффи, ты бы хоть представил нас что ли, — укоризненно заметила темноволосая девушка, поставив перед пробудившейся тарелку с дымящимся спагетти и тонкими ломтиками буженины, которое ей каким-то чудом удалось сохранить от проглотов-братьев. — Всё-таки твоя девушка заслуживает к себе уважения, так же, как и мы.
Вилка с макаронинами на зубцах так и застыла на полпути ко рту брюнета. Она сказала это вслух! Теперь даже подумать страшно, на смерть в каких муках изощрится мозг Кошки-воровки специально для незадачливого «бойфренда».
— Да, Луффи, все мы заслуживаем уважения, — голос девушки прозвучал на удивление спокойно, да и выглядела она соответственно. Брюнет даже стал надеяться на чудо.
«Может, пронесёт…» — помечтал он.
— И поэтому не
