— Мама, внуки будут сегодня! Я тебе обещаю! Тебе сколько? — прокашлялась я, чувствуя, как липнет к спине намокший халат. — Цвет, возраст, пол… Напиши в эсэмэске, чтобы я не перепутала, когда буду собирать по всему миру детишек! Я соберу, а потом тебе сгружу! Будешь воспитывать! Кровиночки?.. Да они мне как родные будут!.. Что значит, яжемать? Один раз в месяц всей семьей приезжать, и достаточно? И фотографии высылать? Я могу тебе высылать фотографии чужих детей! С таким же успехом!.. Ты хочешь сказать, чтобы я рожала, как хомячиха, дабы один раз в месяц ты их понянчила?.. Так, все, мама! Прекрати! Мужской голос? Да… Я же тебе говорила! Я живу не одна!
Под холодильником еще оставалась вода, поэтому я ногой затолкала туда тряпку.
— В туалете!.. Что может делать нормальный мужик в туалете? Мама! Страдает? Да не страдает он! Тебе показалось!.. Да нормально я его кормлю! Нормально! Все как положено! Да не выковыривает гвоздем мои котлеты! Прекрати!.. Нет! Он не проклинает меня! Тебе послышалось! И суп здесь ни при чем! — я плечом прижимала к уху телефон, убирая пакет с оставшейся килькой в холодильник.
Из ванной донесся такой горестный всхлип, что дрогнуло бы сердце даже самой матерой мужененавистницы!
— Нет, мама! Ему не плохо! Ему хорошо! — вспылила я, теряя терпение. — Он… кран чинит! Да! У нас вчера потек кран! Да! У него золотые руки!.. На почте была? И что? Кроссовки выслала? Будущему зятю?.. Мам, ты чего? А откуда ты знаешь, какой у него размер? Тетя Зоя отдала?.. Зачем мне кроссовки тети Зои? Что значит, растопчет? А папа что? Не может растоптать? Мама, прекрати! Кем работает? Занимается бизнесом! Все, пока!
Ага, единственное, что светит моему тритону — работа в городском аквариуме. Экспонатом. Но на пособие пособия мы вряд ли проживем! Я бросила телефон на стол, выдохнула и направилась в ванную. На самом несчастном тритоне на свете была пена. Морская капуста валялась на полу, откуда я ее сгребала вместе с чешуей. Вид у Оху был глубоко несчастным, и я решила его утешить и ободрить.
— Тебе тут будущая теща кроссовки прислала, — нежно вздохнула я, включая воду и вынимая пробку из водостока. — У тебя какой размер ласты?
Оху наверняка был рад кроссовкам! Еще бы! Мама сказала, что фирменные!
Пена была смыта, я уже набрала почти полную ванну чистой воды, как кран загудел, выдал последнюю струйку воды, и все…
— Так! — Я осмотрелась по сторонам, крутя краны. — Что это значит? Воду отключили?
Трель звонка нарушила нашу внезапно воцарившуюся идиллию. На пороге стоял знакомый сантехник.
— Надо проверить стояк! А то, кажись, у вас где-то течет! — авторитетно заявил он, оставляя грязные следы огромных резиновых сапог на площадке. — Я тут воду по стояку перекрыл в подвале! Течь не должно! Но я хочу посмотреть!
— У меня там мужик мой… мм… в ванной! — стала упираться я, загораживая проход в квартиру.
— И шо? Шо я там не видел? Вот если бы баба была, тогда другое дело! — фыркнул сантехник, наводя меня на странные мысли.
— Он просто долго купается… Вы тут как раз воду перекрыли… Ладно-ладно, только сперва посмотрите на кухне! — сдалась я, метнувшись в ванную и хватая пену для ванн с запахом розы.
— Нет! — задохнулся от ужаса Оху, пока на кухне чем-то стучали по трубам. — У меня чешуя слезает от этого! Нет! Прошу тебя!
— Заткнись! — процедила я, поглядывая на дверь и взбивая пену рукой. — Попробуй что-то вякнуть! На все отвечаешь «угу»! Ты понял? Иначе воды не будет! А еще он — рыбак… Так что учти!
— Угу, — сглотнул тритон, пока я проверяла маскировку и снимала трусы. С веревочки, разумеется.
— На кухне все нормально! Кран пора вам менять! Могу визиточку оставить! — зевнул он, проходя в ванную и протягивая руку тритону. — Драсте! Хочу стояк глянуть.
Тритон смотрел на него с ужасом, но руку не протягивал.
— Ладно, сейчас гляну… — сантехник погудел краном, полез под ванну. — Тут у вас трубы старые! Менять надо! Мужик, потом глянешь пластиковые! Могу фирму посоветовать!
— Угу! — икнул Оху, страдая неимоверно.
— Сходишь в магазин, приценишься. Только дешевые не бери! Смотри, чтобы качественные были! Иначе — труба! — бурчал сантехник, выползая из-под ванны.
— Угу! — отозвался Оху, слегка поежившись. Я погрозила ему кулаком, когда он попытался поднять хвост.
— Ты рыбалку любишь? Я на выходных такого окуня поймал! — сантехник осматривал колено раковины. — Засорилось! Короче, тут все менять надо! Это тебе тысяч в тридцать с работой выйдет! Если по дешевке брать! Тут неподалеку есть магазин. Пешком — минут сорок. Сходишь, прогуляешься, приценишься…
— Угу! — промычал тритон, опасливо глядя на меня. Ну да! Мама что? Зря кроссовки выслала?
— Да вроде все нормально! — пожал плечами сантехник, когда я закрывала за ним дверь. — Мужику своему скажи, чтобы за коленами следил!
Ага! И за коленами, и за коленями… Воды не было уже полчаса. Мои нервы не выдержали и погнали меня к соседям за новостями.
— Сказал, что завтра-послезавтра включит! — ответила Зинаида Павловна, страдальчески глядя на меня. У нее до сих пор звонко капало с потолка в расставленные по полу тазики. — Опломбировал стояк!
Оху орал полночи. Теперь все соседи наверняка знали, что у меня завелся мужик. Но, судя по горестным крикам, ненадолго. Демонстрируя мне горсть чешуи, глядя на меня самыми несчастными глазами на свете, тритон хлопал жабрами и умолял дать ему воды. И проклинал за то, что я зажала стакан воды на долгую дорожку по темному туннелю.
Я взвыла так, что где-то поджала хвост собака Баскервилей, а в местных лесах передохли от ужаса все волки. Зато мой вой отчаяния нашел поддержку в лице, а точнее, в приплюснутой морде соседского пекинеса, который выл со мной за компанию, пока не был успокоен криками и тапкой!
Я вынесла мусор, обошла соседей-склерозников, пытаясь выяснить, у кого хранится ключ от подвала. Через десять минут я, подсвечивая себе фонариком, торчащим изо рта, пыталась открыть ржавый технический
