Все, что нажито непосильным трудом, все, что было куплено в качестве тревожного чемоданчика: «Вдруг принц? Вдруг судьба?» — валялось в раковине и на полу! И как теперь жить? Как меня принц опознавать будет? Меня даже на работе не узнают! Меня же на вахте не пропустят!
Нет, не этого надо бояться! Бояться нужно того, что где-то в моей квартире затаился визажист-криворучка, чудовище косметического ада, исчадье художественной преисподней… Я сглотнула, глядя на пустой тюбик из-под тонального крема и опасливо косясь на шкуру-дверь.
Если там прячется то, что я себе представила, то не обессудьте, если потом всю жизнь буду заикаться и мочиться в постельку. На секунду мне показалось, что длинные ресницы с эффектом увеличения способны украсить даже плоскую морду с маленькими желтыми глазками и добавить как минимум десять очков к няшности и кавайности. Но почему-то мне кажется, производители косметики слегка слукавили в своей рекламе.
В комнате что-то загремело, а потом послышался звук, словно кто-то бьет в барабан. Тумс-тумс-тумс… Резко выдохнув, отогнув шкуру, я двинулась в комнату, где застала то, чем долго будут пугать друг друга мои нервные клетки.
На меня смотрела такая рожа, которой можно спокойно отпугивать любую тварь в радиусе километра. Глядя на это, по стеночке ползали все слабонервные чудовища-убийцы, заикались прожорливые твари, а особо впечатлительные маньяки клялись завязать. Некоторые даже на узелок. Алые клыки, размазанные по лицу пудра, тени и тушь оставили неизгладимый отпечаток на моей детской психике. Орк сидел и ритмично лупил досками в тумбочку, что-то уныло подвывая.
— Это боевой клич! Я собираю все племя! Мы идем в набег! — пояснил мне тот визажист, которого я с удовольствием порекомендую на свадьбу злейшим врагам.
— И как успехи? — осторожно осведомилась я, понимая, что Матвевна — это мощное подспорье в любом набеге, особенно на прилавки с уценкой. Остальные боевые соседи тоже как-то не спешили собираться. Один страдалец-пекинес очень хотел в набег, но его заперли дома, оставив наедине с переполненным мочевым пузырем и чувством собственной ненужности.
Полчаса мотивирующих криков типа: «Отомстить неразумным соседям!», «Заработать быстро и без вложений!», «Оттянуться и покуролесить!» успехом не увенчались.
Имхо, далекий от русской классики, выдал что-то вроде: «Да, были орки в наше время! Не то что нынешнее племя!» — и решил идти в одиночку, дабы в случае чего пасть смертью храбрых за родной шалаш и устыдить трусливых соплеменников столь широким и щедрым подарком.
— Баба не имеет права стоять на пути воина! — прорычал орк, возвышаясь надо мной, перегородившей ему дорогу к светлому и обеспеченному неприятностями будущему. — Мужчины племени тотеб всегда воевали и погибали! А бабы рожали новых воинов! Так что готовь и готовься! Если я вернусь, ты родишь мне пятерых детей!
Я посмотрела на Имхо, понимая, что план на ближайшую пятилетку мне уже обозначили. Недовыполнение плана карается перевыполнением его на следующую пятилетку. Так что жизнь у меня будет очень интересная. Я бы даже сказала, увлекательная. Я не знаю, дадут ли нам какой-нибудь шалаш, как многодетной и нищей семье, но я уверена, что органы опеки, завидев наше зеленое клыкастое разнообразие, первыми потребуют пересмотреть принципы ювенальной юстиции. Ладно если мальчики… Мужик чуть красивее орка и чуть страшнее питекантропа в наших широтах тоже долго не залеживается в своей холостяцкой берлоге. А вот девочки… Мысли, что мне их еще замуж отдавать придется, заранее огорчали мое материнское сердце. Нет, со своей стороны я буду говорить им, что они — красавицы и принцессы, но боюсь, что зеркала на всякий случай придется снять и запастись валидолом.
Впервые в жизни я думала послать домашние вооруженные силы в военный поход, но пока еще я не придумала куда…
— Неси оружие, женщина! Снаряжай меня в набег! Мне не нравится этот мир! Здесь плохие племена! — воинственно заорал Имхо, горя желанием что-то вынести. И пока нормальные мужики выносят мусор, этот товарищ решил вынести соседское имущество и мой мозг.
Я приподняла голову, чувствуя себя главнокомандующим зелеными человечками.
— Неси оружие! — зарычал на меня орк так, что я чуть не подпрыгнула на месте. — Живо! У тебя дома должно быть оружие!
Через десять минут в коридоре лежал весь мой арсенал. Вантуз, вилка, зубная щетка, найденная под раковиной, швабра, веник и деревянный молоток для отбивных. Да, тут любой самурай растеряется от такого разнообразия.
— Это что? — подозрительно спросил Имхо, беря в руки вантуз. Ножи я предусмотрительно спрятала, так что придется импровизировать.
— О! Это очень страшное оружие! — я сделала вид, что ужасно боюсь. — Оно засасывает насмерть!
Но орк не захотел вламываться к соседям с вантузом и криками: «Сейчас как засосу вас до смерти!», — и заинтересовался веником.
— Это тоже очень грозное оружие! — заметила я, потрясая им над головой. — Выметайтесь отсюда! Прямо так можешь и крикнуть!
Орк решил не щадить никого, поэтому веник был отложен в сторону. А жаль. Подъезд у нас давно не подметали!
— Это для зачистки. Оружие истинного воина, — усмехнулась я, демонстрируя лысую зубную щетку. — Это швабра. Для головомойки. Вилка… Грозное оружие! Одним ударом четыре дырки! И молоточек! С ним можно спокойно кричать, что сделаешь из них отбивные! Собственно, все.
Имхо растерялся, почесав макушку. В моем кармане завибрировал телефон. Я отвернулась, глядя на мамину фотографию. Мама настойчиво требовала новый повод для волнения, поэтому я вздохнула и ответила на вызов.
— Как мой кто? А! Алкоголик? — замялась я, стараясь говорить шепотом и двигаться в сторону кухни, пока обескураженный воин искал оружие массового поражения. — Нормально… Ну он пообещал, что больше ни капли в рот! Да! Мужик слово держит! Он у меня ответственный… Да! Просто устал на работе… Проблемы… Да тут любой сорвется! Нет, все уже наладилось… Так что ты не переживай! Все хорошо, мам! Все просто замечательно!
— Все! Я выбрал! Я иду грабить соседей! Я вынесу у них все ценное, что есть! — заорал Имхо, размахивая вантузом.
Не сказала бы, что мои соседи очень дорожат тем, что способен высосать вантуз, но за выломанную дверь тоже придется платить мне.
— Они у меня поплатятся за все!
