Нет, это нужно было прекращать. Я начал себя оправдывать, а это неминуемо отдаляло меня от той, прежней жизни. Словно Максим ушел и его место заполнилось чем-то липким, сладким до тошноты. Мне нужно было срочно позвонить Веронике.
Я взял в руки телефон и набрал номер супруги.
– Да, привет! – ее голос был совсем недружелюбный.
– Прости, пожалуйста, за утро, – начал я. – Не знаю, что на меня нашло.
– Все в порядке, долгий перелет, я понимаю, – ответила она так же бесстрастно.
«Долгий перелет?!» – переспросил я про себя, а вслух сказал:
– Слушай, Ник, давай сходим сегодня куда-нибудь? Или давай японскую кухню закажем?
– А как же твой доклад?
– Ну… – протянул я неуверенно. – Я успею. Тем более что я многое уже сделал.
Вранье было невыносимым. Какой доклад? Какие полеты?
– Хм, ок, – сказала она бодрым, но по-прежнему прохладным тоном, словно мы договаривались с ней о деловой встрече.
– Я закажу столик в ресторане и заеду за тобой!
– А машина? – удивилась она. – Я же здесь ее не оставлю.
– Ничего страшного, оставляй, я завтра тебя отвезу! – предложил я. – Пусть остается у офиса на парковке. Вместе поедем…
– Вань, что случилось? – напряглась Вероника.
– Ничего. Все в порядке, – я подумал, что она может почувствовать мое волнение, поэтому пытался придать своей речи как можно более позитивный настрой. – Соскучился.
– Соскучился?! – Мне показалось, она даже хохотнула вполголоса, – Ну-ну, романтик. Ладно, если хочешь, заезжай, – немного оттаяла она под конец.
● ● ●Я приехал за Вероникой в семь часов и полчаса ждал ее у банка, вдыхая аромат полироли. Ведь когда я вышел с работы заранее, чтобы по дороге успеть купить жене цветов, то обнаружил в машине стойкий запах женских духов. Как я не обратил на него внимание утром? Может быть, за день машина нагрелась и он проявился сильнее? Догадываясь, чьи это могут быть духи, я погнал автомобиль на мойку и попросил сделать «комплекс», после которого мойщик вручил мне 10-рублевую монету, мою карточку на скидку в супермаркете и женскую заколку для волос с синим камешком. Эта вещь абсолютно точно не принадлежала Веронике.
Я запрятал эту находку подальше в бардачок. И решил цветы не покупать, чтобы не выглядеть, как провинившийся муж, который накуролесил в командировке и теперь пытается извиниться букетом.
Я сидел и обдумывал наш будущий разговор. Мне стоило быть очень аккуратным, чтобы оградить Веронику от тех страхов и волнений, которые наполняли меня. Нужно было как-то уйти от разговоров про мою несуществующую командировку и мифический доклад, где я боялся «поплыть». Вместо этого я очень хотел доказать ей, что она очень дорога мне, но при этом не переусердствовать в проявлениях своей любви, что в теории могло показаться ей странным. Словом, я решил сосредоточиться на нашем прошлом.
Вероника вышла из парадных дверей со своей привычной сумкой через плечо. Я мигнул ей фарами и вышел встретить.
– Привет, – подойдя, она чмокнула меня в щеку. – Ты что, решил меня удивить?
– Ну, так, – ответил я уклончиво, открывая перед ней дверь.
– Или я чего-то не знаю и есть какой-то повод? – Она уселась на сиденье, в этот момент я прикрыл дверь, чтобы не отвечать. Обойдя машину, я на секунду задержался, мысленно призвав в помощь светлые силы, и сел в автомобиль.
– Как день прошел?
– Нормально, как обычно. А у тебя? – Она наклонилась вперед, чтобы снять туфли. – А-а-а-а, кайф!
– Я тебе давно говорил, носи кроссовки, – пошутил я. – Все на каблуках, а ты в кроссовках, руководство быстро это оценит.
– Да-да, и переоценит тоже. Ну что, куда едем?
– Я в твоем любимом столик заказал. Обещали сделать вкусную «сушу».
– Сушу? – улыбнулась она. – Большую хоть? А то я есть хочу… аж жуть!
– Самую большую! – Я развел руки в стороны, показывая небывалый размер японского блюда.
– Так ты не рассказал, как твои дела, как слетал?
– Да, нормально, – наигранно пожал я плечами. – Вообще я сегодня поговорил с Шацким, попросил его сократить мне количество командировок. А то, говорю, с любимой женой даже в ресторан выбраться не успеваем. Так он меня и отправил, говорит, езжай прямо сейчас…
Зачем я это болтанул? Зачем соврал про Шацкого? Никакой необходимости в этом не было, но я буквально сочинял «на лету», как будто это была моя естественная среда обитания. Но Вероника ничего не заметила:
– То есть тебе Шацкий сказал? – подхватила она. – А ты сам бы и не догадался, бедный?
– Не, – замотал я головой, сводя к носу глаза.
– Ваня, ну прекрати, – засмеялась жена, – ты же знаешь, я такое не люблю.
– Ф-фто ни любиф? – заикаясь и закатывая глаза, продолжал изображать я умственно отсталого.
– То, что ты ведешь себя как придурок за рулем!
Я улыбнулся и посмотрел на нее. Это была моя Вероника. Такая, какой я всегда ее знал. Отличница из культурной столицы. Прилежная во всем, от финансовых отчетов до уборки квартиры. И сейчас ее обиженный тон был таким родным и близким, что мне вдруг захотелось рассказать ей все.
– Что такое? – заметила она. – Тушь потекла?
– Нет, – очнулся я. – Все в порядке. Слетал я нормально. Дела у меня в порядке. И вообще, я очень рад, что мы с тобой едем ужинать.
– Да, – счастливо кивнула она, – давно не выбирались.
Мы провели с Никой замечательный вечер. Я вспоминал и рассказывал ей какие-то истории из нашего прошлого, впрочем, старательно обходя последние пять лет совместной жизни. Она беззаботно смеялась, выпив белого вина и съев порцию своих любимых «унаги маки». Мы с ней были близки, как всегда, и все было почти хорошо. Это «почти», как маленький червячок, словно язвочка, точило меня изнутри. И, стараясь быть веселым и радостным, я все же чувствовал тупую боль, поселившуюся во мне сегодня утром.
Мы вернулись домой ближе к полуночи. Вероника побежала в ванную, а я еще раз подошел к двери детской и открыл ее. В тусклом свете уличных фонарей я увидел блестящие ручки турника и очертания беговой дорожки на фоне окна. Глубоко вздохнув, я прошел к шторе, отодвинул ее и выглянул во двор. Под окнами стоял мой автомобиль, место рядом, на котором парковалась Вероника, пустовало. Хотя нет, я вдруг заметил, что прямо посредине этого пятачка сидит кот, поджав под себя хвост. Какого цвета он был, разобрать было трудно – ночью все кошки серы. И в этот момент он вдруг поднял голову и посмотрел на меня. Не то чтобы в мою сторону, а
