Маскелейн подавил нетерпение и задумался. Касприн не сделал ему ничего плохого, и все же не стоило появляться во владениях другого волшебника, не приняв кое-каких мер предосторожности. Он сверился со своими книгами и выбрал три достаточно сильных заклинания: «Полное разрушение Буакса», «Непроницаемое платье Цайнцена» и «Всепроникающий луч Уиллифанта». Зафиксировав все три в свободных отделах памяти, он открыл портал дороги Мрака и сделал шаг. Перед ним лежала бледная призрачная дорога, ведущая через темное болото и лес. Маскелейн, бывалый путник дороги Мрака, четко держал в уме образ пункта назначения. Он быстро миновал опасный путь и вдруг оказался в туннеле, глубоко под горой Касприна. Волшебник подошел к двери, распахнувшейся перед ним, за которой узколицый чародей ждал его в слабо освещенном зале для приемов.
Касприн шагнул в сторону, впуская гостя. Маскелейн оглядел скудно обставленную комнату, не заметив ничего опасного, и теперь ждал, что предпримет хозяин цитадели.
Касприн закрыл дверь, провел рукой черту от косяка до косяка, тихо произнося заклятье, и, судя по положению руки, гладившей поверхность двери, чародей использовал «Непроницаемый буфер Шлетцеля». Маскелейн ничего не сказал: ни к чему ранить самолюбие хозяина, если надеешься на его помощь.
Теперь Касприн повернулся к нему, пряча руки в рукава шелкового халата.
– Так чего же ты хочешь? И что дашь за это?
– Расскажи мне все, что ты знаешь о Подлбриме.
На второй вопрос Маскелейн почти не отреагировал, небрежно бросив:
– Возможно, тебя заинтересует череп ниграва.
Таким же безразличным тоном Касприн заметил:
– У меня, конечно, тоже такой есть.
Он словно бы обдумывал поступившее предложение, потом добавил:
– Но мой – молодой, с шишкой вместо рога.
– У моего – рога взрослого самца.
Касприн развел руками.
– Какой длины рога?
Маскелейн широко развел руки. Искра алчности промелькнула во взгляде хозяина цитадели.
– Согласен. Мои провидческие способности повысятся.
Волшебники исполнили ритуал заключения сделки и обговорили обоюдное проклятие – «Фурункулы Хоха», призванное покарать любого из них, если тот не выполнит обязательств.
Дело сделано. Маскелейн обернулся к чародею:
– Рассказывай.
– Присядем.
Касприн указал на два внезапно выросших на голом полу стула. Маскелейн уселся, не сводя глаз с задумчивого лица собеседника.
– Увы, я не так уж много знаю, в основном это слухи. Говорят, что начинал Подлбрим у Чейчея Прозорливого…
– Красная школа. Как же, помню.
– Точно. Но после двенадцатой ступени Подлбрим ушел от Чейчея в ученики к Гроффеску Упрямому.
– Но ведь это Синяя школа! Не хочешь ли сказать, что этот простак удостоился знаний Лиловой школы?
– Понятия не имею. После нескольких лет у Гроффеска Подлбрим вернулся в Ардоллийский лес и посвятил себя частным исследованиям.
Маскелейн наклонился вперед.
– В какой сфере?
– Однажды я посетил его домишко. Тогда он искал способ соединения несопоставимых флюксий. Считал, что это в значительной степени увеличит их силу.
– Абсурд! – заявил Маскелейн. – Синюю и Красную соединить невозможно. Они всегда конфликтуют, хотя усилием воли можно достичь неких напряженных отношений.
– Я тоже так думал, – проговорил Касприн. – Однако Подлбрим был убежден, что это возможно, и, по некоторым признакам, таки добился успеха.
– По каким?
На лице Касприна появилась презрительная гримаса.
– Разве ты не видел прямого доказательства этому сегодня? Древо сокровенных желаний?
Маскелейн пренебрежительно фыркнул.
– Я видел, как дерево сформировалось из столба дыма. Оно дало побеги со стеклянными плодами. Я тоже так умею.
Касприн отвел взгляд, затем искоса взглянул на волшебника.
– Мне сказали, что ты не заглянул в свое яблоко.
Маскелейн ощетинился.
– Я был не в настроении в игрушки играть.
– Тогда ты даже не представляешь, что мог увидеть.
– И что такого я мог увидеть?
Касприн покачал головой.
– То, что могло исполнить твое сокровенное желание.
– А откуда Подлбриму знать о моем сокровенном желании?
На этот раз Касприн пожал плечами.
– Для этого, полагаю, надо причаститься тайн Лиловой школы.
Маскелейн подавил раздражение, борясь с порывом жгучего желания завернуться в непроницаемое платье Цайнцена и применить луч Уиллифанта.
– Еще что-нибудь?
– Я вспоминаю, что в самом начале своих занятий Подлбрим увлекался земной магией, – сообщил Касприн. – Ну, знаешь, все эти корешки, ветки и тому подобное – все, что может жить и бурно разрастаться среди экстраполяций.
Маскелейн презрительно выдохнул:
– Земная магия! Деревенщина!
Касприн пожал плечами. Ему нечего было добавить.
– Чего же хочет добиться этот тупой крестьянин? Каково его сокровенное желание?
Касприн не нашелся с ответом. Помолчав, все же кое-что сообщил:
– Помнится, я слышал, что Подлбрим обращался к Хуа-Сэнгу насчет старинного клавиконта, который Хуа-Сэнг унаследовал от Вантуниана, когда тот ушел в мир иной. Но то было давно.
Новость поразила Маскелейна нелепостью.
– Клавиконт? Подлбрим – любитель скрипуче-визгливых фуг?
Очередной взлет и падение облаченных в шелка плеч.
– Такой прошел слух. Подлбрим очень расстроился, получив отказ.
– В самом деле, – заметил Маскелейн. – Что такого ценного крестьянин из Ардоллийского леса мог предложить мудрейшему Хуа-Сэнгу?
– Вряд ли причина была в этом. Ну, вот и все, что я могу сказать.
Полученная информация не тянула на череп ниграва, но Маскелейн успокоил себя тем, что у него остался второй экземпляр лучшей сохранности. Ведь Касприн, дурачина, не задал вопроса о состоянии черепа. Левый рог треснул и не выдержал бы тряски, но Касприну только предстояло это узнать.
Маскелейн попрощался и подошел к двери. Касприн хотел было снять «буфер Шлетцеля», но гость сам снял заклятие. Он шагнул в туннель и отправился домой по дороге Мрака.
* * *– Хуа-Сэнг, говорит Маскелейн Неотразимый!
– Узнал по тону, – прозвучал четкий голос из аспектона, – ладно, поговорим.
Аппарат сверкнул, и подобие Хуа-Сэнга появилось в кабинете, повиснув в воздухе. Миниатюрный волшебник, казалось, маячил над Маскелейном. Хозяин настроил автоматику, и нога видения коснулась пола, теперь Маскелейн был выше гостя.
Оба волшебника обменялись приветствиями, как того требовали приличия, и Хуа-Сэнг перешел к делу:
– Так о чем речь?
– Я решил организовать квартет или квинтет, еще не знаю точно, чтобы исполнять погребальные песни и легкие пьесы Восемнадцатой эры. Я приступил к обучению сильфид, но мне бы хотелось использовать настоящие инструменты, а не их копии.
– Не знал, что у тебя столь глубокие музыкальные интересы.
– Я их не афиширую.
Хуа-Сэнг сохранял вид полнейшей невозмутимости.
– Ну а я тут при чем?
– Говорят, у вас есть клавиконт Восемнадцатой эры.
– Да, есть.
– Интересно, не хотели бы вы с ним расстаться?
– Ну уж нет, он мне очень дорог.
– Я подумал, может, у меня есть что‐то ценное для вас, на обмен.
Лицо Хуа-Сэнга выражало безмятежное спокойствие.
– Вряд ли это возможно. У меня есть все, что мне нужно.
Хуа-Сэнг слыл волшебником независимым. Маскелейн ожидал, что тот не заинтересуется его запросом, однако слуги тщательнейшим образом проверили все запасы, чтобы найти то, перед чем волшебнику трудно будет устоять. Дворецкий проштудировал инвентарную книгу и посоветовал предложить гостю одну штуку, выигранную когда-то на дуэли и пылившуюся в кладовке за ненадобностью.
Маскелейн спросил Хуа-Сэнга:
– А вы знаете о змеях острова Бальбеш, тех, что вырастают до невероятных размеров?
– Кажется, что‐то слышал.
– А слыхали ли вы, что у взрослых особей в желчном пузыре растут камни?
– Гм-м.
– И камни эти обладают интересной особенностью: они резонируют на любое изменение скорости движущегося предмета или жидкости. Резонируют и увеличивают громкость.
Хуа-Сэнг приподнял правую бровь. Маскелейн заметил это и сделал паузу.
Молчание висело в воздухе несколько долгих секунд, пока Хуа-Сэнг не сдался, хрипло спросив:
– У тебя есть один из тех камней?
Маскелейн, не говоря ни слова, вытащил из кармана своего одеяния камень размером с кулак и подержал его перед аспектоном.
– Вот это да, – ахнул Хуа-Сэнг.
– Да уж, – согласился Маскелейн.
* * *– Если будешь разговаривать с Подлбримом, – сказал Маскелейн, – дай ему знать, что я приобрел клавиконт у Хуа-Сэнга.
Призрак Касприна старательно выдерживал маску безразличия на крысином личике.
– Ты хочешь, чтобы я был посредником?
Маскелейн помахал рукой,
