Байю потянулась и ласково погладила Хоути по черепу. Слониха зарокотала от удовольствия, заставив зазвенеть колокольчики на браслетах, обвивающих ее ноги.
Бразен, сжав губы, с подозрением посмотрел на Байю.
– Тебя нисколько не удивляет то, что она здесь.
Теперь, когда все немного успокоилось, у Байю появилась возможность оглядеть зал более тщательно, и она заметила накрытые столы с закусками и напитками, множество коллег и старых своих знакомых, а также присутствие – насколько она могла судить – всех ее творений, что остались с ней, и даже нескольких из тех, что были проданы ею за долгие годы.
Это был своего рода вечер воссоединения.
Она подозревала нечто подобное, когда Бразен так решительно таскал ее за собой по всей Мессалине, явно отвлекая и задерживая.
– Я догадалась, что будет вечеринка-сюрприз, – призналась она. – Но вот покушения-сюрприза я не ожидала.
Он ухмыльнулся, вытирая кровь с уголка губ.
– Ну, если ты чего-то ожидаешь, это уже нельзя назвать сюрпризом.
– Ты выбрал себе подходящее имя, Магистр.
Она с непреклонным видом повела плечами, стряхивая свой изодранный плащ на пол. Ее бывший ученик ткнул пальцем в мучнисто-белый мазок на плече своего щегольского кафтана.
– Бесстыдник ты и есть. Это тоже было частью твоего плана по отвлечению меня от работы?
– Нет, – возразил он. – Боюсь, что выдуманная мной загадка превратилась в настоящую. Но кому может прийти в голову убить тебя?
– Кроме твоего отца?
Он невесело усмехнулся.
– Тучи скворцов. Не похоже на работу некроманта.
– А почему в Музее?
Бразен обвел рукой разодетых гостей и толпу великолепных творений Байю. Даже Лежебока, блестя, как начищенное зеркало, развалился на опоре, поддерживающей круговой мезонин.
– Я решил, что воссоединение твоих творений немного тебя приободрит. А для того, чтобы привести Титана в другое место, пришлось бы разбирать все здание.
Между тем к ним приближались доктор Азар и доктор Манкидх. Байю с изумлением заметила, что доктор Манкидх довольно нежно обнимает свою вечную соперницу за плечи. Они подошли, улыбаясь и явно наслаждаясь обществом друг друга.
– А я думала, что вы не ладите, – заметила Байю, что, конечно, было не очень умно, с учетом ее собственных романтических увлечений.
– Так и есть, – подтвердила доктор Манкидх, чмокнув доктора Азар в макушку.
Доктор Азар, несмотря на свое имя бывшая такой же бледнокожей иностранкой, как и Бразен, покрылась румянцем удовольствия.
– Видите ли, мы обе были так вами недовольны, Магистр…
– Что нашли много общих тем, – решительно вмешалась доктор Манкидх.
Байю искренне рассмеялась, не обращая внимания на тени скворцов, которые кружили у окон высоко над головами, через которые в зал попадал естественный свет.
– Я смотрю, вы хорошо заботитесь о своем тезке.
Она махнула рукой на Титана Приливов, который в ответ радостно замотал огромной башкой.
– Мы хотели бы извиниться за попытку провести вас, Магистр, – сказала доктор Азар. – Но вы отвечали отказом на каждое приглашение, присылаемое нами, на протяжении десяти месяцев.
Байю удивленно моргнула. Не может быть. Затем опустила взгляд, подсчитывая что-то на пальцах.
– Ну ладно, – признала она, дважды проверив расчеты и осознав, что они верны, – попытка и впрямь была неплохая.
Неужели она на самом деле так тщательно отгораживалась от мира? Постепенно становилась сумасшедшей затворницей? И настолько в этом преуспела, что Бразену пришлось тратить собственное драгоценное время на изготовление дешевой безделушки для того лишь, чтобы выманить ее из дома?
Она, похоже, слишком увлеклась самозащитой.
Но, с другой стороны, ее ведь действительно пытались убить. И воспользовались первой же подвернувшейся в этом году возможностью довести дело до конца, что говорит либо о немалом терпении ее недоброжелателей, либо об имеющихся в их распоряжении соглядатаях.
И это точно не Каулас Некромант, отец Бразена, поскольку ни одна птичка не стала бы приносить ему секреты на хвосте – или слушаться его приказов, если уж на то пошло. И не сам Бразен, поскольку он был, пожалуй, единственным человеком в мире, который мог бы просто воткнуть нож ей в спину. Не доктора Азар и Манкидх – по крайней мере, до тех пор, пока между влюбленными не начались размолвки и они не обвинили во всем старушку Магистра.
Тогда кто?
– Птичка на хвосте принесла, – пробормотала Байю.
– Что? – переспросил Бразен.
– Да так, ничего, – ответила Байю. И встряхнулась, заставив себя улыбнуться. – Идем. Пора насладиться вечеринкой, не так ли, господин Великий Магистр? А скворцы, скорее всего, разлетятся с приходом ночи.
– Совы гораздо крупнее, – цинично заметил Бразен, снимая бокал с ближайшего подноса.
* * *– Не хотелось бы вмешиваться в ссору двух Магистров, но я пришла сообщить, что мне не нравятся твои попытки прикончить моего бывшего ученика.
Байю опустилась в удобное кресло рядом с жаровней. Садиться пришлось осторожно, чтобы не побеспокоить ни обвившую ее талию Амброзию, недавно перенесшую замену ног, ни скрытых под мантией крошечных механизмов в крабьих панцирях. Утреннее солнце заливало светом небольшой, прекрасно обставленный кабинет.
– Хотя, можешь мне поверить, я прекрасно понимаю, откуда у тебя такое желание.
Женщина, сидящая напротив, откинула прядь роскошных черных волос с лица правильной овальной формы и едва заметно улыбнулась. Высокий лоб и округлые щеки гармонично сочетались с узкими глазами, полуприкрытыми тяжелыми веками. Руки женщины лежали на коленях, вместе с вязаньем – изящной ажурной сетью из грубой шелковой пряжи белого и алого цвета.
– Я должна была догадаться, что ты тоже маг, – продолжила Байю. – Наджима. Звезда. Но для мага, говорящего с животными, у тебя довольно странное имя.
– Только с птицами, – поправила Наджима. – Они ведь тоже украшения небес.
– Бразен об этом не знал? – спросила Байю.
Наджима пожала плечами. В клетке за ее спиной запела канарейка. Ее крылья переливались всеми оттенками ярко-красного, словно драгоценные агаты. На окнах, ведущих на террасу в саду, стояли бамбуковые клетки с белыми и полосатокрылыми зябликами. А за садом, в некотором отдалении, раскинулся город, укрытый вуалью струящегося из каждой трубы и жаровни дыма. Люди с утра пораньше пекли хлеб и заваривали чай.
– Мог бы, если бы удосужился уделить мне побольше внимания.
– Значит, возлюбленным он был отвратительным. Но разве теперь за это убивают?
– Ну…
Казалось, любое свое действие Наджима сперва тщательно обдумывает. По крайней мере, чай она пила именно так.
– Если бы я действительно хотела его убить, то, скорее всего, придумала бы что-то понадежнее стаи птиц.
– Твоих птиц, – заметила Байю, прикрыв рукой глаза.
– Чай правда очень хорош, – сказала Наджима.
– Так ты просто… пыталась привлечь его внимание?
Байю попробовала так настойчиво рекомендованный напиток. Он на самом деле оказался удивительно хорош.
– Скорее напомнить, что у ошибочных решений могут быть неприятные последствия.
Наджима поставила чашку на столик и взяла в руки моток пряжи.
– Из женской солидарности. Ради тех, кто придет за мной.
– И, возможно, немного из мести?
Белозубая улыбка Наджимы была весьма недоброй. Байю… нравилась эта женщина.
– Некоторые мужчины медленно учатся.
Байю вспомнила о Кауласе Некроманте и вздохнула.
– Это точно.
– Я понимаю, что он вырос без матери, а отец у него – злобный некромант. Но разве ты не могла…
– Лучше его воспитывать?
Наджима утвердительно отсалютовала ей мотком пряжи.
Эти мысли уже не раз посещали Байю. О ее собственной матери, которая, скрестив руки на груди, стояла и смотрела, как дочь уходит из родной деревни в неизвестность, осыпаемая градом камней. О том, что сама Байю решила
