Тот покачал головой:
— Не уверен, что сейчас смогу с нее вернуться.
Плохо, подумал Гор, всё очень плохо. И эти заявления, и то, что призраки ощущались вокруг — те призраки, которые должны были спокойно путешествовать по дорогам Дуата в своем посмертии.
— Может… может, мне не место здесь, — негромко сказал Анубис. — Стоит остаться в Дуате.
— Не говори глупостей! — резко сказал Гор.
— Давай тогда возвращаться, пока Амон не решил, что надо нас спасать.
Луизы с Эбби в квартире уже не оказалось, а лицо Амона было предельно серьезным, когда он выяснял у Анубиса, бывали ли такие провалы раньше. Анубис даже растерялся от напора, но отвечал, что ничего подобного.
— Поехали к Энди, — заявил Амон, натягивая свитер горчичного цвета. Почти что в тон нашивкам на светлых джинсах. — Я позвонил ему, он сказал, что дома, и ему есть что сказать. Я хочу разобраться с этим делом, а потом придумаем, что с Дуатом.
В этот момент Амон не был солнечным мальчиком, он руководил решительно и уверенно, как тот, у кого в пантеоне появились проблемы. И он ни минуты не сомневался, что они их решат — просто надо выработать правильный план действий. И начать двигаться в нужном направлении.
— Я на мотоцикле, — сказал Анубис.
— Езжайте, возьму такси, — махнул рукой Амон. — Только дождитесь меня. А то вечно ты слишком торопишься!
— Я маневренный.
Лондон был цвета дождя. Тумана, который едва заметно будто подергивал рябью синеватые дома с яркими росчерками магазинов и цветных афиш. Мелкая морось оседала на стекле шлема, и Гору постоянно хотелось смахнуть ее с глаз, но он знал, что это бессмысленно.
Хотя бы дождя не было.
Они стояли на всех светофорах, зато с легкостью обходили машины. Анубис действительно не торопился — если Гор правильно понял, он даже сделала небольшой круг, примерно представляя, к какому времени стоило приехать к дому Энди.
Мотоциклы Гор никогда особенно не любил — просто не понимал, а может, недостаточно ездил. Но с Анубисом всё оказалось иначе. Дороги его любили, а он отвечал им взаимностью. Они раскрывались, расстилались, а на языке будто появлялся привкус, напоминавший о Дуате, хотя это было невозможно.
Гору нравилось. И скорость он любил, это почти что полет, еще чуть-чуть, и можно взлететь. Хотя Анубис так делал только за городом, где никто бы не обратил внимания, что стремительно пронесшийся мотоцикл не достает шинами до асфальта, и его несут невидимые крылья и сила бога.
Единые принцы Дуата. Такими они были, когда ехали вместе. Так ощущалось Гором.
Так что он добродушно воспринял Амона, уже ожидавшего у дома Энди. Нахохлившийся, сунувший руки в карманы, Амон смотрел с раздражением:
— Я давно жду! А на улице мерзко!
— Тебе всё мерзко, если без солнца.
— Мне холодно!
Анубис хмурился и, кажется, не слушал Амона. От Гора, начавшего спрашивать, в чем дело, только отмахнулся. Поднял голову, как будто к чему-то прислушивался.
— Здесь смерть, — коротко сказал. — Близкая смерть.
— Наша? — приподнял брови Амон. — Опять барышня с пистолетом?
— Нет. Не угроза, а смерть.
Он быстро скользнул к дому, чернильный росчерк на фоне дождливого города, сейчас куда больше бог, чем пару минут назад.
Гор догадывался, что они увидят. Поэтому ничуть не удивился луже крови, в которой лежал Энди — видимо, это был именно он, с красными волосами и татуированными руками. Гор даже не понял, что с ним случилось, пытались ли скрыть убийство, или Тесса и ее культисты даже не заморачивались.
Энди оказался молодым парнем, он лежал с закрытыми глазами, и Гор чувствовал, что он еще жив, но ему остались последние мгновения.
Амон встал, ошарашенный. Его глаза расширились, и он только растерянно сказал:
— Да что он им сделал…
Гор не стал говорить, что Энди мог знать слишком много — кто такая Тесса, что им нужно и зачем. Может, он даже состоял в их культе. И по какой-то причине не хотел сбегать или помогать.
У Гора невольно по спине пробежала дрожь: до этого момента он не относился к культистам серьезно. Да, они убили его, но знали, что он бог и вернется. Энди же обычный человек, он не переродится.
И эта Тесса, которая действительно способна на убийство, наставляла пистолет на его брата. Она могла его убить, пусть и тоже не навсегда.
Сам Анубис опустился на колени около тела. Положил ладонь на закрытые глаза Энди и негромко сказал на древнеегипетском:
— Услышь мой голос. Иди за ним в страну смерти.
Врата и проводник к смерти. Которой не обязательно быть холодной и одинокой. Она может быть теплой и ласковой.
Она может быть возвращением домой.
Гор слишком хорошо чувствовал жизнь, поэтому ощутил последний вздох Энди. Почти услышал, как затихло сердце. И его человеческая сущность прошла сквозь Анубиса в один из загробных миров, не обязательно в Дуат.
Где не будет боли и тьмы.
Анубис выпрямился и обернулся. Его глаза казались черными, но выражение лица оставалось умиротворенным — как у настоящей смерти, которая вовсе не мрак и тьма, а покой, который наступает в конце.
— Он перешел в загробный мир. И нам стоит убираться отсюда. Он показал, это была Тесса, Энди и правда слишком много знал. Он не успел бы сообщить много, но эти культисты называют себя Храмом ока Гора.
========== 9. ==========
— Нам нужно отыскать Энди.
— Тебя не смущает, что он умер?
— А должно? — искренне удивился Амон. — Ты же бог смерти. Просто найди его, делов-то. Сам сказал, он перешел в Дуат.
Анубис закатил глаза. Он последние минут десять терпеливо рассказывал Амону о том, что невозможно вот так просто взять и отыскать человеческую душу после смерти, но Амон оставался непреклонен. И Гор понимал, с чего такая уверенность: раньше Анубис не мог говорить с мертвецами в Дуате, но с тех пор, как царство мертвых перешло к нему, стал их слышать. Хотя пока еще не очень-то привык с этим управляться.
— Я такого не делал, — вздохнул Анубис.
По интонации Гор понял, что брат хотя бы попробует. Амон тоже явно это уловил и просиял:
— Тогда надо попробовать! Давай прямо сейчас.
— Можно хотя бы кофе допить?
— Ой, да хватит копаться. Быстрее попробуем, быстрее узнаем о культистах. Ну, или поймем, что этот способ не работает.
Анубис вздохнул, но и правда залпом допил кофе и протянул руки Амону и Гору. Для последнего переход был мягким и привычным: вот вокруг светлая квартира-студия Амона и перезвон музыки ветра, а вот уже кажущийся простор Дуата и сумерки.
Амона ощутимо качнуло, он
