Анубис проснулся к обеду.
Выполз в гостиную, еще помятый, встрепанный и зевающий. Уселся на диван, скрестив на нем ноги: Гор подумал, что и сам иногда так садится. Но только наедине с собой, когда никто не видит.
— Я всё проспал, — заявил Анубис и, кажется, с трудом подавил зевок. — Где остальные?
— На работе, в Подземном мире… Амон с Эбби в комнате. У нас с тобой сегодня выходной.
— Круто. Как ты?
— Я? Серьезно? Это не я чуть не вырубился прямо в ванной, где меня от крови отмывали.
— Ладно тебе, я еще не разваливаюсь.
— Да ты себя видел?
Анубис закатил глаза, хотя активно возражать перестал. Он и правда вчера чуть не уснул прямо в ванной, где Сет смывал с его лица начавшую подсыхать кровь. Сейчас Анубис тоже выглядел погано: слишком бледный, с темными кругами под глазами, явно еще слишком сонный.
Ответил он неожиданно серьезно:
— Я не понимаю, почему у меня глюки. Может, поможет переждать и отдохнуть. Или нет. Но прямо сейчас я ничего с этим сделать не могу. Так к чему обсуждать? Расскажи лучше, какие новости.
Гору хотелось возразить, что-то сделать… но он понимал, что Анубис прав. Поэтому вздохнул и рассказал о том, как Сет раздал всем указания. Пальцы Гора в этот момент рассеянно водили по экрану планшета, но никаких обновлений там не было.
— Все при деле, — проворчал Анубис. — И ничего конкретного.
— Боги… пытаются.
— А ты что делаешь?
— Работаю лицом.
Анубис так удивился, что, кажется, окончательно проснулся. С удивлением смотрел на брата, ожидая каких-то объяснений.
— Амон заявил, что я — лицо египетского пантеона, — вздохнул Гор. — Золотой мальчик. Так что могу продолжать сиять, связываться с другими и не забывать о работе.
Анубис хмыкнул и потянулся за чашкой на столе. Он пришел вместе с ней, но даже не притронулся, то ли не очень желая пить, то ли было горячо. Сейчас он осторожно отпил. Гор не мог понять, что там, но, кажется, кофе.
— Амон тогда сердце пантеона, — сказал Анубис. — А Сет — кулак. Нефтида — душа, хотя она предпочитает вообще с пантеоном не связываться.
— А ты кто?
Анубис широко улыбнулся, держа кружку обеими руками. На ней был изображен задорный розовый единорог.
— А я задница! Которая ищет приключений.
Хитро улыбаясь, Анубис спрятался за кружку, а Гор, до этого хмурый и встревоженный, невольно захихикал. Он привык быть более сдержанным, строго держащим себя в руках, но сейчас понял, что расслабляется.
Оказывается, можно иногда просто отпускать себя. С кем-то. Анубис всё делал проще — хотя Гор помнил и мертвое лицо брата до этого, и как вчера тот едва соображал, что происходит, уставший, вымотанный, испачканный кровью и чужими мертвецами.
Анубис сделал еще несколько хороших глотков и откинулся на спинку дивана. В гостиной царил мутный дневной свет, но хотя бы никаких призраков со вчерашнего вечера. И Анубис явно тоже не видел ничего странного.
— Ты можешь лечить? — неожиданно спросил Анубис. — Всё забывал спросить. Ты помог, когда я… умирал.
— Э, нет. Моя сила так не работает. Но может усмирять боль.
— Обезболивающее пантеона, — хмыкнул Анубис. Он отпил еще и, казалось, задумался. — Когда я окончил медицинский, Осирис потребовал меня обратно в Дуат. Вообще-то я с трудом сдал экзамены, потому что Осирис и до них не хотел допускать. Но попрактиковаться он особо не дал. Я тогда собрал кучу таблеток из мира людей и потрошил их на составляющие, чтобы понять, работает ли что-то для богов.
— Вроде бы нет?
— Кое-что работает. Обычно натуральное. Мы не болеем, наши тела восстанавливаются быстрее людских, но всё-таки многому подвержены. Жаль, от жара вряд ли что поможет. Температуры у богов не бывает.
Только сейчас Гор понял, что пока он сам кутался в накинутый на плечи свитер поверх рубашки, Анубис сидел в футболке, и холодно ему явно не было.
Анубис потер лоб, но продолжать тему не хотел:
— Ты смог пройти на изнанку. Когда вы с Сетом пошли за мной. Ты молодец.
Гор растерялся, не очень понимая, ведет ли брат к чему-то, или просто решил его похвалить. Это звучало странно, и Гор даже не знал, что на такое отвечают. Благодарят?
— У Дуата всегда было и всегда будет два принца, — сказал Анубис. — Сможешь меня подстраховать, если что.
Гор нахмурился, но спросить не успел. В этот момент зазвонил его телефон, и экранчик высветил имя Исиды. Сбрасывать ее звонки было чревато, и Гор ответил матери.
Как и всегда, она была очень многословна, так что Гор успел выслушать, заскучать и даже сходить на кухню за чаем.
Когда он вернулся, то наконец-то распрощался с Исидой и вернулся на свое место. Анубис успел допить кофе, пустая чашка стояла на столе. Он сам откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. Гор подумал, он снова уснул, но Анубис спросил, не открывая глаз:
— Она хоть иногда спрашивает, как у тебя дела?
— Ну… да…
Анубис встрепенулся, поднял голову и в упор посмотрел на брата:
— Нет, Хару. Она спрашивает? Как. У тебя. Дела.
Сейчас Анубис был серьезным и необыкновенно похожим на отца — может, это сероватый свет дня напоминал об Осирисе. Или темные волосы и черные глаза — и то, и другое гораздо темнее, чем у самого Гора.
Он вздохнул:
— Ты же знаешь Исиду.
Она считала, он сам расскажет. Поэтому при всей любви к сыну предпочитала говорить о своих делах, а Гор терпеливо слушал, зная, что именно это мать считает отличным общением. Он знал, что она сделает для него что угодно — но он бы предпочел, чтобы она просто хоть раз поинтересовалась его делами.
Анубис слабо улыбнулся:
— Знаю. О… как-то раз она явилась в мою комнату в Дуате, потому что я тогда не очень хорошо контролировал силу и снес дверь. Исида испугалась, что-то случилось. А потом долго ругалась, что если я «вожу домой баб», то стоит запираться, а не наоборот.
Гор не сразу понял, а потом широко улыбнулся:
— Кем она была?
— Одна богиня, это не так важно. Ей хотелось острых ощущений, и мир мертвых удовлетворял ее запросам. Мне хотелось секса, так что мы нашли друг друга.
— В Дуате всегда очень… странные ощущения при этом.
— А крылья выпускать пробовал? Вот уж что точно необычно!
Анубис отвел взгляд и провел по волосам. Гор не сразу понял, что брат, кажется, смутился.
— Извини, Хару, но обсуждать с тобой секс… странно. Я помню, как ты учился ходить,
