Не все были согласны, чтобы место рядом с Ричардом занял Джек. Многие считали его слишком слабым для этого, но Ричард на них только рыкнул: кому не нравилось, мог с ним поспорить.
Джек всегда бежит рядом с Ричардом, не важно, ведет тот Гон или нет.
Не оглядываясь, Ричард движется вперед. И знает, что сейчас за ним устремляется вся стая.
Между стволами деревьев. В лунном свете, который обнимает их шкуры, бугрящиеся под шерстью мышцы. Они бегут вперед, ведомые запахами и звуками леса.
Вспугнанная белка скачет вверх по дереву. Ствол поскрипывает, скоро старая осина рухнет во влажный лесной перегной.
Лес дышит и живет. Вместе с ночью. Вместе с волками.
Темп нарастает, когда Ричард припускает быстрее. Он ощущает восторг, распирающий грудь. Когда кажется, что это не позволит сделать еще один вдох, Ричард открывает пасть и позволяет счастливому, оглушительному вою взлететь к луне. Его голос подхватывает стая.
Люди, что живут на окраине города, думают, это воют собаки. Некоторые, может, снова начнут наводить панику, рассказывая о стае бродячих псов.
Они удаляются от города. Веточки и пружинистая земля под ногами. Они движутся вперед, строго на своей территории. Их стая — одна из самых больших в городе. Их территория обширнее, чем у кого-либо.
Уши Ричарда поворачиваются и улавливают звук быстрее, чем понимает сознание. Сдавленный стон. Это Джек. И Ричард не столько видит, сколько ощущает брата: звуками, запахом. Шаг Джека сбивается, он сворачивает в сторону, отделяясь от стаи.
С ним что-то не так.
Ричард должен вести стаю, но останавливается. И под недовольное рычание отца тоже устремляется в сторону. Ричарду плевать на отца — тот в состоянии сам довести Большой гон до конца. Брат волнует больше.
Ричард рысцой идет по его следу, догадываясь, что происходит. Он знает, в такие моменты Джек хочет забиться куда-нибудь поглубже, хотя лучше этого не делать.
Только не прячься, Джек. Не прячься.
Ричард находит его между покрытых мхом корней старого дерева. Джек лежит на боку, выделяясь светлой шерстью на прошлогодней листве. Его лапы судорожно подергиваются, из пасти вырывается едва слышный скулеж.
Ричард знает, что Джеку не больно. И знает, что не может помочь — просто быть рядом и проследить, пока приступ не закончится.
Он ложится рядом, кладет морду на плечо брата. Прикрывает глаза. Он слышит, как в стороне стая продолжает Большой гон. Чувствует волчьи запахи и перегнившие грибы по другую сторону дерева. Ощущает короткие судороги брата, которые уже затихают.
Он ждет еще некоторое время. Поднимает морду и ложится рядом. Так, чтобы их тела плотно соприкасались. Он знает, Джеку это сейчас нужно. Ричард ждет, пока не чувствует, что брат окончательно расслабился. Тогда поднимается и тычется в его шею носом, заставляет Джека неохотно повернуться. Вылизывает морду, пока Джек не начинает добродушно ворчать.
Снова тычет, теперь в плечо. Джек поднимается, и оба брата двигаются по лесу. Не за стаей, а обратно, к поляне, откуда начали. Джек наверняка еще ощущает слабость, так что Ричард не торопится.
В первый раз подобный приступ случился сразу после возвращения Джека из колледжа, когда тот не смог там учиться. Ричард тогда перепугался больше брата и паниковал, пока тот сидел, обхватив себя руками, а его потряхивало. Он говорил что-то невнятное про духов, и тогда Ричард увидел страх даже на лице обычно непоколебимого отца.
В стае есть свой медик. Старый волк, который даже в Гоне не участвует, заявляя, что слишком стар. Желание Франклина уважают, хотя все знают, что он даст фору многим молодым.
Его жена принимала роды всех детей вожака, и к нему пришли Джек и Ричард. Франклин внимательно осмотрел Джека, которого до сих пор называл волчонком, и спокойно сказал, что беспокоиться не о чем.
Он говорил, произошедшее в колледже больше всего походит на нервный срыв.
А короткие приступы — на легкую форму эпилепсии.
Но Джек — шаман, поэтому всё не совсем так. Люди таскают с собой духов, и когда их слишком много вокруг, Джеку сложно.
Приступы не были опасными, повторялись довольно редко и не угрожали, Джеку просто лучше было не оставаться одному. Но обычно он ощущал приближение за пару дней да и просто так они не возникали — всё равно до них были какие-то нервные потрясения.
Они возвращаются к человеческому облику на поляне. Короткая вспышка боли, и звуки становятся тише, запахи не так интенсивны. Ричард ненавидит этот момент: как будто глохнешь и слепнешь на миг.
Он моргает, привыкая к человеческому зрению и восприятию. Ежится и начинает одеваться.
— Я не знаю, почему это произошло, — тускло говорит Джек. — Ничего заранее не ощущал.
— Ты же пил недавно. Наверняка спровоцировало.
— О… точно же.
Ричард почти слышит не высказанное «вот я дурак», поэтому успевает сказать раньше:
— Ты не виноват.
Его голос твердый и уверенный. Ему важнее, что это обычный приступ, с которым они давно научились справляться. Ничего серьезного или нового. Джек шнурует кроссовки и вскидывает голову. В его голосе слышится тоскливое рычание:
— Ты должен был стаю вести. А из-за меня всё бросил.
Ричард пожимает плечами:
— Стаю может вести отец. Они не остались без вожака.
— А если он так проверял тебя? И ты провалил испытание… из-за меня. И что подумают остальные?
— Что брат для меня важнее, чем очередной Гон, — грубовато говорит Ричард. — Если они готовы были тебя бросить, это их проблемы.
— Дик, ты не можешь вечно со мной нянчиться.
— Джек… ты куда сильнее, чем думаешь. Я это знаю. Все знают. Кроме тебя.
Джек старательно завязывает шнурки, возится куда дольше, чем стоит. Ричард прищуривается и сбивает брата с ног, пока тот не ожидает. Они уже обратились в людей, но всё равно ведут себя как волчата, возятся в траве, пока Джек пытается вырваться, а Ричард не дает. Будь они волками, еще бы и покусывали друг другу уши, но людям это делать не очень-то удобно.
Со смехом Джек всё-таки кладет брата на лопатки, и спину Ричарда прошивает боль.
— Ой, — Джек отпускает брата, заметив его перекошенное лицо. — Шрамы, да?
Ричард садится на землю, ведет плечами.
— Ага. Наверное, из-за трансформаций снова о себе напомнили.
Он смотрит на лицо брата и внезапно хихикает. Джек хмурится:
— Что?
— Да оба мы с тобой поломанные.
— Тебе это не помешает стать вожаком.
— А тебе — шаманом.
Джек молчит. Обхватывает руками колени и смотрит на лес. Ричард
