Лидия молча смотрела на неоновую вывеску, а дождь, кажется, усиливался.
— Колин предложил изменить жизнь одного человека, — продолжал Эван. — Но не совсем случайного. Мы без труда получили доступ к тем, кто претендовал на стипендию в нескольких колледжах. Тех, кто к чему-то стремился. Выделить среди них детей из неблагополучных, неполных семей или из маленьких городков оказалось несложно. Колин настаивал на девушке. Когда выяснилось, что ты устроилась в кафе, подобное тому, у которого появилась идея, мы выбрали тебя.
— Вы выбрали, в чью жизнь хотите влезть.
— Да. Не буду оправдываться.
— Ты предложил мне деньги.
— У тебя должна была появиться мотивация. Но если бы ты отказалась, фонд Райтов в любом случае покрыл расходы на твое обучение. И всех остальных, кого мы не выбрали. Колин на этом настаивал.
— Но не успел.
— Я не в курсе подробностей личной жизни брата, но тогда Изабель закатывала скандалы, а Колин, как мог, ее успокаивал. Он правда хотел жениться. И ему стало не до похищений. А потом он умер.
— И спустя полгода ты решил все-таки воплотить в жизнь этот гениальный план.
Лидия и не пыталась скрыть в голосе яда. Она всегда сама выбирала свою жизнь. Сама училась и не хотела оставаться в маленьком городке. Сама получила стипендию… и сама решила год работать, чтобы накопить денег на обучение.
Она никого не просила влезать в свою жизнь!
— Прости, — сказал Эван. — План никогда не был отличным, но я решил его воплотить.
— Ты же сам, только недавно, сказал, что Колин выбирал свой путь. Почему же мне не дал следовать своим?
— Ты и следовала. Могла отказаться в любой момент. Могла уйти и заявить в полицию, в конце концов.
— Я хотела…
Лидия запнулась, а Эван повернулся, чтобы посмотреть на нее в упор:
— Чего? Денег? Азарта? Перетряхнуть свою жизнь, чтобы не застрять в этой забегаловке навечно?
— Я собиралась работать тут только год.
— Это обман, — жестко сказал Эван, снова переводя взгляд на горящий сквозь дождь неон. — Самообман. Тут не заработать столько, чтобы и на обучение хватило, и на жизнь. В этих забегаловках застревают на годы, пока не подцепят пропахшего бургерами мужа.
— Да что ты можешь знать об этих людях!
— Я их видел. Пока жил на улице. Усталые женщины, мужчины, недовольные своей жизнью.
— Что, прям все?
— Слишком много. Их и среди богачей полно. Поэтому деньги не играют роли.
— Но похищать-то зачем!
— Потрясения меняют людей. Позволяют раскрываться. Слишком мало тех, кто горит сам по себе.
— Может, я из таких? Может, тебе стоило просто оплатить мою учебу?
— Может быть, — легко согласился Эван. — Но мы этого никогда не узнаем. Может, я эгоистично хотел потрясений и для себя.
Он снова посмотрел на Лидию:
— Ты огонь, Лидия, а не угли. Прости за то, как это было, но я не жалею о том, что сделал. Колин был не прав. Мы не изменили бы жизнь. Но мы бы разбудили человека, чтобы он изменил всё сам.
Лидия смотрела вперед, на синеватую вывеску, в свете которой, если стоять прямо под ней, все люди казались живыми трупами.
— Ты мудак, — сказала Лидия.
— Ты мне тоже нравишься. Правда. И мы не будем больше тянуть карты. Игра закончилась. Триста тысяч переведены на твой счет.
— Я свободна?
— Ты всегда была свободна.
Эван наклонился к ее уху, так что девушка могла ощутить его дыхание:
— Закрой глаза, Лидия.
— Что?
— Просто закрой.
Она помедлила мгновение, но все же закрыла.
— А теперь мысленно досчитай до ста. И прими то решение, которое сочтешь верным. Гэри уже подъезжает, скоро он будет здесь и отвезет тебя туда, куда ты скажешь. Обратно в мой дом. В твою квартиру. Или в полицейский участок. Или куда скажешь. Не волнуйся о деньгах, они в любом случае твои. Вещи и Снежка привезут.
— Ты помнишь, как зовут моего кота?
— Всегда помнил. А теперь считай, Лидия. Считай.
Когда она мысленно начала отсчет, то услышала, как открылась дверца, и Эван оставил ее одну в машине. Лидия хотела остановиться и подумать, но потом продолжила считать. И с каждым десятком мысли ее правда успокаивались, выстраивались и больше не цеплялись друг за друга.
Когда машина снова качнулась, а внутрь влез Гэри, Лидия уже сидела с открытыми глазами, задумчиво смотря на дождь и неон.
— Решили, куда едем, мисс?
— Да, — сказала Лидия. — Да.
