Леголас сидел в кресле, поджав под себя пальцы, как воробышек под стрехой, и не мог отвести взгляд от отца и его новоиспечённого любовника. Смертный скакал на члене Трандуила, как заправская шлюха, раскачиваясь взад и вперёд. Никогда, ни разу за все эти годы он не видел, чтобы Трандуил целовал другого мужчину, прикасалась к кому-либо кроме него. Он знал, что время от времени Трандуил позволял себе ничего не значащие интрижки на стороне, но одно дело знать и совсем другое видеть своими собственными глазами.
Трандуил насмешливо изогнул бровь, прежде чем изменить угол соприкосновения их с Бардом губ. Едва уловимо. Совсем немного. Другой и не заметил бы разницы. Но не Леголас. Ведь именно так Трандуил целовал его и только его. Трандуил точно знал, что делает. Он знал какой разрушительный эффект окажет этот невинный поцелуй на его ревнивого сына. И он не ошибся. Леголас был так предсказуем и несдержан.
Раздражённый вздох, невольно сорвавшийся с искусанных в кровь губ, оттенило в сердцах брошенное проклятие на синдарине.
«Ты такой милый, когда злишься», — ухмыльнулся Трандуил, осторожно вбирая в рот мочку уха любовника, прикусывая, пока тот не выкрикнул его имя в порыве страсти.
Но оно утонуло в злобном рычании обманутого любовника.
Но человек не слышал или не желал слышать. Бард склонил голову к плечу, давая Трандуилу лучший доступ ко всему, что бы властный эльф не пожелал с ним сделать. Он настолько затерялся в омуте удовольствия удовольствием, что совсем позабыл о том, что у них был зритель (хотя его и раньше не слишком-то заботили душевные терзания ревнивого мальчишки). Особенно, когда Трандуил вот так сжимал его лицо своими сильными ладонями и притягивал ближе, терзая искусанные губы человека жадным и требовательным поцелуем.
Это стало последней каплей. Принц медленно выбрался из кресла, с грацией пантеры перед прыжком преодолев разделявшее их расстояние, опустился между разведённых в стороны ног отца и замер, ожидая строго окрика или недовольно поднятой брови, но Его Величество не гневалось. Хотя по лицу Трандуила никогда нельзя было понять, что творилось в недрах его головы. Выждав минуту, принц нежно коснулся потной спины Барда кончикам пальцев, подался вперёд и робко куснул Трандуила за нижнюю губу, с замиранием сердца ища малейшие признаки недовольства в синих глазах, столь похожих на его собственные.
— Решил сменить гнев на милость и присоединиться к нам? — насмешливо повёл бровью Король Эльфов.
— Ты против? — вторя ему, вопросительно изогнул бровь Леголас и запечатлел невесомый поцелуй на шее Барда.
— Вопрос не по адресу.
— Он не возражает.
Трандуил наградил самоуверенного отпрыска неодобрительным взглядом, но промолчал. Как и Бард. Да и как он мог возражать?! Эти идентичные голоса, эти затуманенные похотью голубые глаза — отец и сын были так похожи, что это сводило с ума. Бард уже не мог различить, чьи губы касались его горла, чьи пальцы смыкались вокруг его пульсирующего члена, чьи шёлковые волосы касались его бёдер. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что глубоко внутри хозяйничал Трандуил, снова и снова находя его простату, пока Бард не уподобился безвольной апатичной медузе, что плыла туда, куда несло её бурное море.
— Ada…
— Что? — нехотя оторвался от сладких губ Трандуил, едва сдерживая раздражённый вздох. Леголас неопределённо пожал плечами. Отец изогнул бровь, требуя внятного ответа, облечённого в словесную форму.
— Я… я просто… Думаешь, наш гость не будет против, если я тоже… его поцелую? — пролепетал принц, зардевшись как майская роза.
— Тыковка, откуда мне знать, чего желает наш гость? — Трандуилу пришлось укусить себя за внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. — Почему бы тебе просто не спросить об этом Барда?
— А если он откажет? — еле слышно прошептал Леголас и опустил глаза. Длинные чёрные ресницы затрепетали, словно крылья ласточки на ветру.
— Спроси и узнаешь, — пожал плечами Трандуил и улыбнулся, захватывая губы любовника в плен.
— Заставь его! — выдало белокурое взъерошенное чудо.
— Я не могу заставить Барда делать то, что он не хочет, Леголас, — закатил свои прекрасные очи Трандуил. — Я могу заставить тебя, но Бард — совсем иное дело.
Огромные синие глаза наполнились невыплаканными слезами, а разбитые губы опасно задрожали.
— Бард, ты позволишь этому невыносимому капризному эльфёнку тебе отсосать? — обречённо вздохнул Трандуил, наслаждаясь видом любовника им совращённого, развращённого и распятого в угоду собственному удовольствию. Ответ был написан у Барда на лбу, но эти слова должны были быть сказаны.
— Да, — выдохнул человек, недоумевая, как можно было отказать в столь невинной просьбе. Да и кто смог бы отказать этому негоднику, познав какими талантами обладал его горячий ротик?
— Тогда, будь добр, повернись, — улыбнулся Трандуил. — Хочу видеть твоё лицо, когда ты кончишь на моём члене, затрахав себя до потери пульса. Давай же, трахни меня так, как будто это твоя последняя ночь.
Человек с трудом проглотил ком в горле. Перспективы быть затраханным до смерти вкупе с обольстительным хриплым голосом оказалось почти достаточно, чтобы кончить. Трандуил расплылся в широкой улыбке, смерив человека всезнающим взглядом, грубо схватил Леголаса за волосы, намотал на кулак, притянул к себе и впился в его губы злым поцелуем, пока не почувствовал металлический привкус на языке, пока сын не задрожал всем телом.
— Наслаждайся, — грубо оттолкнул принца от себя, расплылся в широкой улыбке Трандуил и снова сосредоточил всё своё внимание на смертном. Лесной Король нежно обнял лицо Барда ладонями и прошептал ему в губы:
— Повернись. Пожалуйста.
— Твоё желание — закон для меня, — выдохнул Бард, склонил голову в поклоне и слез с колен любовника, не сумев подавить разочарованный вздох, невольно сорвавшийся с губ, когда восхитительное чувство заполненности сменилось пустотой.
И вот они предстали друг перед другом. Трое мужчин, что сошлись в танце на стёклах, самом греховном из всех.
Трандуил наклонился и прошептал ему на ухо достаточно громко, чтобы Леголас расслышал каждое слово:
— Ты ведь не будешь с ним церемониться?
— Кто знает, — озорно улыбнулся в ответ Бард, повернулся к Трандуилу спиной и снова насадился на его член. Леголас же покорно рухнул перед ним на колени. Принц Эрин Гален был уникальным созданием, бесподобным, ни на кого не похожим. Бард никогда прежде не видел, чтобы кто-то подчинялся кому-то с такой грацией и красотой, с какими Леголас подчинялся воле своего Сира. Кого-то, кто безоговорочно потакал бы всем желаниям любовника, даже если они причиняли ему невыносимую боль. Кого-то, кто принадлежал бы кому-то всецело, без остатка. Так, как Леголас принадлежал Лесному Королю.
— Если бы я знал, каким удивительным эффектом грязный ротик моего сына обладает на тебя, я бы давным-давно приказал ему сделать это, — задумчиво протянул Трандуил. Его
