— Король Бард, руби я головы каждому, в кого мой гиперактивный отпрыск всунул свой член, мой лес превратился бы в безжизненную пустыню, — тень улыбки скользнула по губам Короля. Бард разразился потоком ругательств, проклиная лесной народец до седьмого колена, а Трандуил еле слышно добавил. Лишь острый эльфийский слух смог бы различить брошенные невзначай слова: — Но лишь Король имеет власть над принцем.
Леголас ответил отцу нежной улыбкой, в которой читалось всё, как на ладони. Любовь, желание, благоговейный трепет, жажда, которую вода не могла утолить. Трандуил знал, какой властью обладало его тело над этим вздорным созданием. А иначе, как объяснить тот факт, что он распахнул халат, поудобнее устраиваясь в любимом кожаном кресле и выставляя на обозрение жадных глаз безупречное, лишённое каких-либо изъянов, вечно молодое тело, которое было обречено остаться таким навсегда. То ли отец, то ли брат, то ли друг, то ли любовник…
Как Лесной Король того и желал, Бард смог покинуть гостеприимные чертоги Эрин Гален лишь спустя неделю.
Король Дейла остановился у кромки леса и резко развернул вороного коня, чтобы в последний раз взглянуть на дворец последнего из эльфийских королей. Где-то там, в недрах тёмной пещеры, хранившей множество тайн, обитал древний дракон и его детёныш.
Прекрасные и пугающие создания. Они всегда манили его.
«Граница эльфийского королевства пролегает до речной заводи. Не вздумай её нарушить!» — стращала его мать. Ему бы послушать мать. Но он поддался искушению и был вовлечён в танец, который продлился, как ему показалось, целую вечность, и отравил душу и сердце самым сладким и смертельным из существующий ядов, от которого не было противоядия.
Трандуил стоял у окна и смотрел на опустевшую Эльфийскую тропу, поглотившую всех, кого он любил. Одного за другим.
Солнце садилось за зелёными кронами вековых буков, что росли здесь испокон веков, ещё до пришествия Валар и пробуждения первых детей Илуватара. Зелёный купол, накрывший своих непокорных детей непроницаемым саваном, укрывший их от могущественных Валар и всевидящего ока создателя, изолировавший их от внешнего мира и посторонних глаз, оставивший их наедине друг с другом. Приют для заблудших душ, укрытие для усталых путников, убежище для отвергнутых. Парадокс…
— Все люди такие, как он? — тихие шаги раздались за его спиной.
— Нет, конечно, — фыркнул Трандуил. Леголас был ещё так юн и неопытен. Совершенное дитя.
— Жаль, — печально протянул принц, спрятав лицо в серебряных волосах. — Этот смертный мне понравился. Может, стоило оставить его. Здесь.
Трандуил так резко вывернулся из объятий сына, что тот и пискнуть не успел, схватил властными пальцами его подбородок и притянул к себе, требовательно заглянув в широко распахнутые невинные глаза, столь похожие на его собственные.
— Ты же понимаешь, что его присутствие здесь приведёт к конфликту интересов? — опасно улыбнулся Трандуил, постучав по груди юноши, в которой гулко билось сердце.
Леголас непонимающе вздёрнул бровь. Не было никакого конфликта интересов! По крайней мере, он такового не наблюдал, ведь они давным-давно договорились о том, что могут брать в постель любого, кого пожелают.
— С годовщиной, uthaes nin, — прорычал Трандуил и накрыл губы сына поцелуем. Запретная ласка, противоестественная и аморальная для тех, кто приходился друг другу отцом и сыном. — Рад, что мой подарок пришёлся тебе по вкусу, но я так и не услышал от тебя ни слова благодарности, дрянной мальчишка! Ты совершенно отбился от рук. Пожалуй, я займусь твоим перевоспитанием прямо сейчас.
— Hannon le, — прошептал Леголас и накрыл губы отца своими.
