— Сломанный что? (Прим. на анг. яз. это созвучные слова: Брокенский призрак (Brocken Spectre) и Сломанный (broken))
— Брокенский призрак. Б — Р—О — К—Е — Н—С — К—И — Й. Это была твоя собственная тень, спроецированная перед тобой сквозь туман.
Он откусил свой тост и запил его глотком колы.
— Это не было тенью, Джек. Оно было огромным, и вокруг него были эти цветные огни.
— Я видел его, — Джек кивнул. — Однажды. Во время восхождения на Килиманджаро. Это происходит не слишком часто. Только при определенных условиях. Солнце должно быть позади, низко над горизонтом, чтобы отбросить эту тень. Радужный цвет ореола создается светом, рассеянным сквозь облако капель воды. Глубинное восприятие изменено туманом, поэтому оно кажется отдаленным и намного больше, чем ожидалось.
— Но оно двигалось. Я имею в виду, не просто со мной. Оно тоже это делало, но это было так… это было не просто темным и ровным, как тень. Он менялся.
— То, что мы не понимаем, всегда пугает нас.
— Да, но теперь, когда я знаю, что это, я считаю это довольно красивым. Я имею в виду, я была чем-то большим на мгновение. С самыми длинными руками и ногами, всё было в пределах моей досягаемости. И давай не будем забывать о моём захватывающем радужном ореоле. Я могу выглядеть обыденно, но я чертовски волшебна!
Джек улыбнулся и посмотрел на меня над своими соединёнными пальцами.
— Что? — спросила я, ковыряясь в своей тарелке.
— В тебе нет ничего обычного. Я думал, что мы выяснили это вчера вечером.
Я покраснела, вспомнив его слова. «Безумно красивая». Несмотря на туманность прошлой ночи, этот момент всё ещё был ярким. И сумасшедшая вещь, единственная, которая имела значение, заключалась в том, что он имел в виду это обо всей мне — не только то, как я выглядела.
— Должен признаться, — продолжал он, — я в какой-то степени рад, что ты так перепугалась.
— Это ужасно. Почему тебе нравится что-то вроде этого?
— Иногда нам нужно быть выбитыми из нашей собственной реальности. Мы так сильно опираемся на чужие представления о нас. Мы живем для комплиментов, одобрения, аплодисментов. Но что на самом деле нам нужно, так это грандиозная, тревожащая встреча с самим собой, чтобы поверить, что мы чертовски волшебны. И это — лучший вид веры, потому что никто не может взять эти слова назад или отнять у тебя.
Я кивнула и отхлебнула чай.
— А как насчет тебя, Джек? Ты веришь в свою собственную магию?
— Я перестал верить, — сказал он. — После Лили.
Он уставился в серое пространство кратера.
— Все Брокенские призраки для меня теперь являются тёмной проекцией самого себя. Уродливые. Жуткие. Искаженные. Это то, что делает мир, понимаешь? Он меняет тебя, пока ты не сможешь узнать себя.
Моё сердце сжалось от боли, которая мелькала в его глазах.
— Ты хороший человек, Джек, — сказала я. — Ты спас мою жизнь сегодня. Я могла бы оказаться на дне этого кратера, если бы ты не появился тогда, когда ты это сделал.
Его глаза вернулись ко мне, как будто он был далеко, и я просто вернула его назад.
— Что ты делала так близко от края?
— Я смотрела вниз, за край. Это было красиво. Животные, озеро, лес. Это было до того, как появился туман и скрыл всё.
— Ты должна увидеть это поближе, прежде чем мы уйдём. Сделай это сейчас. Никогда не знаешь, если мы снова пройдём этим путём.
Я кивнула. Несколько недель назад я понятия не имела, что принесёт эта поездка. Новые лица, новые места. Через несколько недель все они останутся позади. Я почувствовала укол боли, но на этот раз он не имел никакого отношения к Мо.
— Что-нибудь слышно от Гомы? — спросила я.
Джек попросил Бахати остаться с Гомой и Схоластикой, пока мы были в отъезде. После того, что случилось с Джумой, я поняла, почему. Я подумала об обнесенном стеной периметре дома Габриэля в Рутеме, битом стекле сверху, наспех брошенных качелях.
Они не могли гарантировать её безопасность, так сказала Анна, сестра Габриэля, объясняя, почему Схоластика не ходила в школу. Я списала это на то, что дети были злыми, потому что она была другой, но это было намного бо́льшим, чем я предполагала.
И теперь я была ответственна за то, чтобы Схоластика была в безопасности, и я втянула Джека, Гому и Бахати в это.
— Здесь ужасная сотовая связь, — сказал Джек. — Мне придется воспользоваться стационарным телефоном на стойке регистрации. Я дам знать Гоме, что не следует ожидать Джуму. У тебя есть что-нибудь в комнате?
Я покачала головой и похлопала по своей сумочке.
— Хорошо. Оставайся, заканчивай завтрак. Я пойду и выпишу нас.
Когда он вернулся, я разговаривала с Кеном и Джуди. Туман поднимался, и гости медленно перемещались в столовую.
— Если ты хочешь увидеть кратер, нам нужно выдвигаться, — сказал Джек.
— Слушай этого человека. Он знает, о чем говорит, — Кен налил чай себе и Джуди. — Вчера у нас был поздний старт, и было полно машин.
— Вот, — Джуди протянула мне визитную карточку. — Если вы когда-нибудь окажитесь в нашем уголке мира и все еще «не вместе».
Она сделала жест рукой, произнося «не вместе».
— Спасибо, — я засмеялась. — Наслаждайтесь остальной частью вашего визита.
Мы попрощались и направились к кратеру. Джек остановился у ворот, чтобы проследить за разрешениями и документами.
Когда мы поехали по извилистой дороге, которая спустилась в кальдеру, облака, покрывающие жерло, уступили место резкому сюрреалистическому ландшафту. Туман рассеялся, и мир снова приобрёл краски. Первые животные, которых я заметила, были…
— Коровы? — я удивленно повернулась к Джеку.
Красные клубы пыли на мягких пастельных лугах отмечали линию крупного рогатого скота, медленно двигающего вниз по крутой узкой дорожке на дно кратера. Тощая фигура направляла своё стадо в львиную обитель.
— Масаи, — объяснил он. — Они могут свободно перемещаться по заповедной зоне Нгоронгоро, но они не могут жить в кратере, поэтому перегоняют свой скот, чтобы пасти его здесь. Они должны ежедневно входить и выходить.
— Но что произойдет, если на него нападут? Или на одну из его коров?
— Крупный рогатый скот — величайшее богатство Масаи. Масаи сделает всё, чтобы поддержать или защитить свой скот. Он обучается этому с малых лет. Когда ребенок проходит окончательный тест на храбрость, он зарабатывает себе имя воина. Убийство льва было последним этапом в обряде, чтобы стать воином, но всё изменилось. Появились правительственные правила и положения, которые должны соблюдаться. Тем не менее, там, — Джек жестом указал на одинокого человека, движущегося под звон коровьих колокольчиков с копьём в руке, — это настоящий воин.
— Это то, что делал бы Бахати, если бы он жил
