Джек припарковался у потрёпанной забегаловки у главной дороги. Её флуоресцентный свет моргал под ржавой крышей. С потолка свисали логотипы «Килиманджаро Премиум Светлое пиво», скрепленные прищепками на шпагате. Ряд чёрных воков висел над пламенем спереди, шипя и пузырясь в масле. Разбитые пластиковые стулья стояли вокруг пластиковых столов на неровном полу — половина в грязи, половина на гравии.
— Давай. — Джек обошёл машину и открыл дверь для меня. — Лучшая ниама чома в городе.
— Что такое ниама чома?
— Мясо на гриле, — успокоил он меня, когда мой каблук застрял в гравии.
— Мы определенно чересчур разодеты для этого места, — сказала я. С бензоколонки рядом с киоском доносились слабые запахи нефти. Мимо проносились дала дала, а женщины в ярких кангасах прогуливались, неся на головах всевозможные продукты.
— Джамбо, — поздоровалась с нами официантка. Она была так занята, что не обратила бы внимания на нас, даже если бы мы были одеты в мешки.
— Что будете заказывать?
— «Кока-кола», бариди, — сказал Джек.
— Ммм… — я посмотрела вокруг, когда официантка повернулась ко мне. — У вас есть меню?
— Стони Тангавизи для неё, — сказал Джек. Он произнёс кучу вещей на суахили, а потом с усмешкой откинулся назад.
— Я понятия не имею, что буду есть. И тебе это нравится, не так ли?
— Ты полностью в моей власти? — спросил Джек, когда официантка принесла нам заказанные напитки. — Будь уверена. Сегодня вечером ты ужинаешь как местный житель. Никаких туристических изысков. — В его глазах был озорной блеск, когда он скользнул по столу стеклянной коричневой бутылкой, его пальцы оставили след на конденсате, капельки которого покрывали бутылку. — Не торопись, детка.
Я повернула бутылку этикеткой к себе, но ничего не поняла.
— Что такое «Стони Тангавизи»? — спросила я.
— Танзанийское имбирное пиво.
— Имбирное пиво? Пффф, — я закатила глаза и сделала большой глоток, откинув голову назад.
Жжение началось, когда я ещё глотала. Горячие шипучие пузырьки щекотали мой нос. Мой язык начал гореть. Горло пылало. Я поставила бутылку, слезы текли из моих глаз.
— Чёрт! — выдохнула я. Большая ошибка. Это вызвало у меня кашель. Больше слёз. Больше кашля. Это был имбирь на стероидах — сладкий, игристый и ферментированный, с резким вкусом. И это было хорошо, так хорошо, что я сделала ещё один глоток, как только отдышалась, но на этот раз медленнее.
— Нравится? — Джек наклонился и провёл большим пальцем под моим глазом. Он почернел от размазанной косметики.
— Великолепно. Моя тушь потекла. Я выгляжу как енот.
Я вытерла глаза салфеткой, чтобы убрать потекшую тушь.
— Ты выглядишь именно так, как я хотел бы, чтобы ты выглядела после того, как я занялся с тобой безумной страстной любовью. За исключением того, что платье будет на полу, а на тебе не будет ничего, кроме улыбки.
Это была пьянящая прелюдия, посреди всего этого шума, людей и движения вокруг нас. Я моргнула, покраснела, и у меня немного закружилась голова.
— Мишкаки ва куку, самаки ндизи, мбузи мбаву чома, угали, махарагве…
Я не уловила остальную часть того, что сказала официантка, когда поставила кучу тарелок с едой на наш стол. Она держала чайник над умывальником, чтобы мы могли ополоснуть руки теплой водой перед едой.
Это был пир богов, и пахло так же невероятно: хрустящая жареная рыба и листья банана, кусочки курицы без костей на деревянных шпажках с соусом пили-пили, козьи рёбрышки, такие нежные, что мясо полностью снималось с кости, оставляя обугленные кусочки соли и перца чили, чтобы насладиться — блюдо, похожее на поленту, чтобы противостоять аромату, взрывающимся во рту; тушеная фасоль, тамариндовый соус и глотки имбирного пива, чтобы запить все это.
— Лета чипси, — сказал Джек официантке, когда я обмакивала последний лист банана. Столовых приборов не было, поэтому мне пришлось слизать соус с пальцев.
— Значит, чипси — это чипсы? — спросила я, когда она принесла нам тарелку с жареным картофелем фри.
— Да, ты просто добавляешь «и» в конце. Многие английские слова ассимилируются в местном диалекте таким образом.
Я кивнула, наблюдая, как два мальчика школьного возраста ополаскивают грязные тарелки на обочине дороги, прежде чем вернуть их обратно в киоск. Где-то на оживленных улицах разносились вечерние молитвы из соседней мечети.
— Готова идти? — спросил Джек, подзывая официантку, когда я откинулась назад, глядя на пустые тарелки перед нами. Нам удалось съесть все, что лежало на столе.
— Подожди. Я сама, — сказала я, поворачиваясь к официантке. — Лета билли.
Если чипсы были чипси, то счет должен быть билли. Я затаила дыхание, гадая, правильно ли я поняла.
— Да, мадам, — сказала она и ушла.
— Я поняла, как это делается, — я победно улыбнулась Джеку. Это длилось не слишком долго.
Официантка вернулась с мужчиной. Он вытер свои грубые, высохшие руки передником и выжидающе посмотрел на меня.
— Вы попросили позвать Билли, — подсказала официантка после нескольких неловких мгновений, когда я переводила взгляд с неё на мужчину и обратно.
— Извините. Я имела в виду счёт.
Билли что-то пробормотал на суахили и ушёл. Он явно не был доволен тем, что его оторвали от гриля.
— Хочешь ещё попрактиковаться в суахили, или мы пойдем? — поддразнил Джек, оплачивая наш счёт.
Я вышла так грациозно, как только могла, мои каблуки застряли в гравии всего два раза. Я помахала Билли из машины. Билли не махнул в ответ.
Джек и я сохраняли невозмутимое лицо, пока ждали, чтобы кто-нибудь позволил нам влиться в поток на улице. Потом мы рассмеялись. Вокруг нас гудели клаксоны. Ночные рынки проплывали в тумане керосиновых ламп и торгов. Когда мы отъехали от раскаленной дымки Амоши, стал виден купол звёзд.
— Куда мы едем? — спросила я, когда Джек свернул на отбелённую луной дорогу между серебряными кукурузными полями.
— Правильно… здесь, — он остановился, направил машину на поляну и выключил двигатель. — Пошли, — позвал он, беря коробку сахарного печенья с заднего сиденья и выходя.
Воздух был густым и теплым, с ароматом ночного жасмина. Вокруг нас раздавалось тихое жужжание, как от пчелиного роя.
— Что это за звук? — спросила я, стуча каблуками и следуя за Джеком к задней части машины. Трава была мягкой и бесшумной под моими ногами. — Это напоминает мне о… — я замолчала, следя за его взглядом.
Мы припарковались на краю ручья. Небольшой водопад стекал по скалам с другой стороны. Серебряные нити слились и рассыпались по гравийному ложу в вихрях пены. Луна молча висела над головой, отбрасывая на деревья медовый блеск.
— Здесь так красиво, — пробормотала я. Журчание, свист, сверкающие брызги — это было похоже на билеты в первый ряд на призрачный концерт.
— Прекрасное место для красивой девушки, — Джек ласкал мою щёку. На его лице была
