— Мы не знаем этого наверняка, дорогой, — начал он, желая, чтобы демон повернулся и посмотрел ему в глаза. Кроули неподвижно сидел на стуле, устремив взгляд на большое окно слева от себя. Двумя этажами ниже располагался довольно красиво оформленный дворик с несколькими деревянными скамейками и прудом с коями в центре с фонтаном, который выбрасывал струю воды почти на двадцать футов в воздух. Азирафаэль слышал жужжание нескольких стрекоз, наслаждающихся этим бодрым осенним днем. Он был уверен, что двор не был здесь, когда они приехали на Апокалипсис, а это означало, что эти ангелы и демоны действительно чувствовали себя здесь как дома. Эта мысль согрела сердце Азирафаэля сильнее, чем он ожидал.
— С человеческими душами могло случиться что угодно, — рассудил Азирафаэль, когда Кроули не ответил. Он понятия не имел, что это могло быть, но, конечно, полное уничтожение было не единственным вариантом. В этом не было никакого смысла. — Мы не знаем, что именно это было, но я уверен, что…
— А вы как думаете, — начал Кроули, поворачиваясь к трем другим вечным существам в комнате. — Может быть, нам следует выяснить точное «что», прежде чем мы снова рискнем пытаться спасти мир?
Впервые с тех пор, как Ремиэль и Данталион отчитались, Барахиэль заговорил.
— И как ты предлагаешь это сделать?
— Я не знаю! — фыркнул Кроули, снова забыв понизить голос. — А нет ли кого-нибудь, кого мы могли бы, черт возьми, спросить? Кого-то — например, Всемогущую? Это может быть хорошим началом!
Все три ангела в комнате неловко заерзали на своих местах, включая Азирафаэля. Он живо вспомнил, когда в последний раз пытался связаться со Всевышней. Все кончилось тем, что он очень неудобно распался и сбежал с Небес, чтобы поселиться в теле очень доброй мадам Трейси. Не совсем тот опыт, который он хотел бы повторить в ближайшее время.
— О, — пробормотал Кроули, его всезнающие янтарные глаза обшаривали комнату, чтобы посмотреть на каждого из них. Ангел почувствовал, как у него неприятно скрутило живот, когда они наконец остановились на его лице. Выражение лица Кроули немного смягчилось, и он мягко сжал руку Азирафаэля. — Совершенно верно. Она где-то там, Наверху, слишком занята своими таинственными передвижениями и не разговаривает ни с кем из нас.
Когда никто не начал перечить ему, демон закатил глаза и повернулся к Ремиэль.
— Когда это было? — спросил он, переводя взгляд на Барахиэля. — Когда вы видели Ее в последний раз? Не просто слышали Ее голос… — поправился он. — Не говорили с Ней через Метатрона. Действительно видели Ее лицо?
Тишина.
Азирафаэль заерзал на стуле. Он никогда раньше не видел лица Всемогущей. По крайней мере, он этого не помнил. Ближе всего он услышал Ее голос за пределами Эдема, когда Она спросила его о мече. Это было больше шести тысяч лет назад. Наверняка кто-то еще видел Ее с тех пор.
— Я попробую угадать, — пробормотал Кроули, наконец понизив голос. Он наклонился вперед, переводя взгляд с одного архангела на другого, сидящего перед ними. — Никто на Небесах не видел Ее лица с тех пор, как все Пали. Я прав?
Им не нужно было произносить это вслух. Взгляд, который прошел между ними, был достаточным ответом.
— Откуда ты… — начал Барахиэль, его карие глаза расширились, но Кроули оборвал его.
— Откуда я знаю? — спросил демон. — Все просто. Она приходила к нам все время, да? До того, как мы всей компанией сели в поезд до Ада в один конец. Но с тех пор, как нас выгнали с Небес: «Метатрон — это» и «Метатрон — то». Нет, вы не можете сейчас говорить со Всевышней. Вместо этого надо поговорить через Ее марионетку.
Кроули сделал паузу, его глаза метнулись к Азирафаэлю.
— Ради кого-то, Она даже не захотела поговорить с Азирафаэлем в тот день, когда наступил Конец Света. Даже не сказала нам «Да, это происходит, нравится вам это или нет» или «Нет, вы все неправильно поняли, идите спасайте мир». Он не получил абсолютно ничего, и я думаю, что Она либо игнорировала его, что просто грубо. Либо Ее там не было, и Она не услышала его. Больше никто из нас ничего не услышал.
Что-то из того, что только что сказал Кроули, ударило по Азирафаэлю. Судя по внезапному замешательству на лице Барахиэля, архангел тоже это почувствовал. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, Азирафаэль сидел на краешке стула и ждал, затаив дыхание, с широко раскрытыми от нетерпения голубыми глазами.
Прежде чем он успел издать еще один звук, снаружи раздался громкий крик. Все пятеро услышали его даже через окно, и быстрый взгляд сказал им все, что им нужно было знать.
Две фигуры были заключены в жестокие объятия в центре двора, каждая из которых пыталась либо вырвать волосы другой, либо столкнуть другую в центр пруда. Громкий хор криков окружил их, когда ангелы и демоны всех видов поднялись на ноги и быстро образовали кольцо вокруг сражающейся пары. Демоны с одной стороны, ангелы — с другой. Линия, разделявшая их, была четче океанского горизонта.
В одно мгновение Ремиэль и Данталион вскочили на ноги, расправив крылья, и бросились к окну. Стекло исчезло как раз в тот момент, когда они проскочили сквозь него, нырнув на землю, и яростный гнев отразился на их лицах. Азирафаэль встал и отошел к дальней стороне окна, увлекая за собой Кроули, пока пара парила над ними, наблюдая за разворачивающейся перед ними сценой.
Архангел и герцог Ада приземлились в центре круга по обе стороны от сражающейся пары. Азирафаэль широко раскрытыми глазами наблюдал, как Данталион и Ремиэль потянулись вперед и схватили за воротник одежды своих подопечных, выдергивая их с большей силой, чем он мог себе представить. Ангел и демон попятились назад, пытаясь на мгновение вырваться из рук своих начальников, но когда они заметили, кто именно их держит, прекращая перепалку, оба преступника застыли на месте.
— Хватит, — прошипел Данталион, и его голос зашел дальше, чем следовало бы. Прежде чем демон в его руках успел ответить, герцог уже заговорил, обращаясь не только к этому непослушному негодяю. — Вы сильно ошибаетесь, если думаете, что именно так будете здесь жить. Это не Ад, где все свои проблемы вы решаете кулаком в челюсть.
— И это не Рай, — прервала его Ремиэль, заработав острый взгляд демона, стоящего перед ней. — Где вы смотрите свысока на тех, кто,
