Как он должен был это воспринять? Как он мог вести себя спокойно, вежливо и чертовски счастливо, когда в одной комнате с ним сидел настоящий демон, небрежно обнимавший ангела за плечи? И Азирафаэль! Он просто сидел, прижавшись к существу, с таким взглядом. Взглядом, о котором Кроули мог только мечтать, который, как он надеялся, когда-нибудь будет направлен на него.
Анафема и Ньютон были прекрасными хозяевами. Они приветствовали троицу с теплыми улыбками и распростертыми объятиями, но ни одной подковы над дверью не было видно.
Жаль, подумал Кроули, сидя в кресле и наблюдая, как Азирафаэль рисует легкие круги на коленях Томаса. Он бы вытерпел тысячу демонических заклинаний, если бы это означало, что Азирафаэль будет в безопасности от этого дьявола раз и навсегда.
Их план был прост. Шаг первый: заманить Томаса и Азирафаэля к Анафеме. Эта часть оказалась гораздо легче, чем предполагал Кроули. Он почти ожидал, что демон придумает какой-нибудь предлог, почему он не может прийти сегодня вечером, но он был удивительно сговорчив. На самом деле, ничто из того, что демон сделал до сих пор, даже близко не подходило к поступку, который причинил бы боль Азирафаэлю.
Возможно ли, что он говорил Кроули правду? Что он действительно не хотел причинить ангелу никакого вреда? Невозможно. Даже если бы демон был здесь для того, чтобы пытать его, он наверняка знал бы, что все, что он сделает, чтобы попытаться оторвать Азирафаэля от него, неизбежно повредит и ангелу. Они вместе прошли через всю историю человечества. Черт, они прошли через Конец Света и вернулись. Теперь он и Азирафаэль были частью друг друга, и так будет всегда. Даже если их отношения были не совсем такими, как хотелось бы Кроули, он знал, что Азирафаэль заботится о нем. Все, что причиняло боль Кроули, в конечном счете причиняло боль Азирафаэлю только его заботливым характером. То есть, этот демон, кем бы он ни был, определенно имел на повестке дня «причинить боль Азирафаэлю».
Он должен был уйти.
Второй шаг тоже был довольно простым. Упомянутый демон останется в доме Анафемы достаточно надолго, чтобы она смогла его прочитать. Кроули понятия не имел, что именно она ищет и сколько времени это может занять. Итак, в обозримом будущем он застрял здесь, в этом кошмарном сценарии, вел светскую беседу с существом, которое он, вероятно, ненавидел больше всего на свете. По крайней мере, на данный момент.
— Значит, вы художник? — Анафема назначила Ньютона главным собеседником, пока суетилась на кухне, готовя ужин. Все шло так, как и ожидал Кроули. — С… красками, кистями и прочим? Или вы используете свои руки, или губки…?
Кроули пришлось воздержаться от остроумного замечания на этот счет. О, это должно было быть катастрофически — говорить ему подобное в лицо. Он просто чувствовал это. Этот демон должен был понять, какая нелепая, неестественная ситуация сложилась, и он собирался бежать и, вероятно, тащить пораженного ангела с собой. Все они были обречены.
Внимание Томаса на самом деле оживилось от этого вопроса. Кроули в ошеломленном молчании наблюдал, как демон заерзал на стуле, наклонившись вперед так, что его рука больше не обвивалась вокруг плеча Азирафаэля, а руки сцепились на коленях.
— Да. Живопись — мое побочное увлечение. Вообще-то, я нашел его не так давно. Я шел мимо магазина в мой первый день в Лондоне и увидел это прекрасное изображение заката. Казалось, что все небо было в огне. Я никогда раньше не видел ничего подобного и решил, что хочу научиться создавать подобное искусство.
Он должен был спросить. Кроули должен был спросить, где это существо было до Лондона. Он знал, что любой ответ, кроме Ада, будет ложью. Сможет ли Азирафаэль почувствовать это? Сможет ли он сказать своему новому «другу», что тот лжет? Или он тоже был таким…запутанным в голове, чтобы заметить, что демон сделал что-то не так?
Кроме того, Томас поймет, что он пытается сделать таким очевидным вопросом. Последнее, что Кроули хотел сделать с этим ужином, это вывести из себя другого демона. У них был план. Он должен придерживаться его. Пусть Ньютон ведет разговор. Вставляет умные замечания, когда может. Занимает Томаса, чтобы Анафема могла сделать свое дело.
Со своего места в кресле Кроули не мог видеть ничего из того, что делала ведьма. Он был полностью повернут к ней спиной, что заставляло его полагаться только на слух, чтобы сказать даже что-то такое простое, как то, где она была.
— Ты научился рисовать все эти красивые картинки за месяц? — услышал демон вопрос Азирафаэля. Желудок Кроули скрутило от волнения при виде явной нежности в голосе ангела. Азирафаэль был искренне впечатлен талантом Томаса. Мог ли он сказать то же самое о себе? Были ли у Кроули какие-нибудь дары, которые заставили бы его ангела так говорить о нем? Он не мог придумать ни одного.
Томас усмехнулся, наклоняясь, чтобы поцеловать Азирафаэля в висок. Кроули пожалел, что у него в руке нет чего-нибудь маленького, вроде карандаша или зубочистки, чтобы он мог с удовольствием разломить его пополам.
— Я в Лондоне уже больше месяца, любовь моя. Мне пришлось практиковаться в своем ремесле в течение нескольких месяцев, прежде чем я набрался смелости попытаться продать его другим людям.
Любовь. Это слово пронзило сердце Кроули. Он обернулся, чтобы посмотреть на Анафему, которая в данный момент суетилась вокруг стола, расставляя все столовые приборы на свои места. Должно быть, она что-то почувствовала, потому что в следующую секунду женщина подняла голову и встретилась с ним взглядом. Кроули понятия не имел, как он выглядел в тот момент, но судя по ее гримасе, не очень хорошо.
— Может кто-нибудь из вас помочь мне закончить накрывать на стол? — позвала она, устремив карие глаза туда, где на диване сидели Азирафаэль и Томас. В мгновение ока ангел вскочил на ноги и поспешил протянуть руку помощи. Кроули не смог сдержать своей нежной улыбки. Даже когда у него было все это безумие, его ангел все еще был добр до глубины души.
О, как Кроули любил его!
— Энтони, — снова заговорила Анафема, склонив голову в сторону кухни. — Мне нужна дополнительная помощь на кухне. Пришло время для овощей, подготовленных для жаркого.
Демон ухмыльнулся.
— И ты выбрала меня, чтобы я управлялся с ножами. Великолепный выбор.
Она действительно рассмеялась, и это прозвучало искренне.
— В твоих снах. Мне нужны твои длинные руки для перемешивания.
Они
