– Я считаю, что короля надо жестоко наказать без всякого сострадания. Связать и натравить на него снежных волков. Да и это было бы слишком мягко для него по сравнению со смертью, которой он награждает многих.
– Мы согласны с вами, мисс Отрера, – сказал монах, глядя на мои сжатые кулаки. – Чтобы исцелить нашу страну, мы должны положить конец правлению короля Расмуса.
Я почувствовала облегчение, хотя все еще кипела внутри.
– Возможно, мы сможем продолжить этот разговор в другой день, – сказал он. – Не надо забывать, что вы прошли через многие испытания и все еще лечитесь.
Я спрятала трясущиеся ноги под накидкой. Нельзя терять самообладание перед этими людьми – это мне не поможет. Если я буду шипеть и царапаться, как дикая кошка, они никогда не будут мне доверять.
– Спасибо за травы и пищу, – искренне сказала я, стараясь успокоиться. – Брат Гамут хорошо обо мне заботится.
– Первым делом вам нужно исцелиться, – сказал Брат Тисл. – Все прочие вопросы можно обсудить потом, когда вы будете здоровы.
– Любые другие вопросы, – сказал Аркус, командным голосом, заполнившим маленькое помещение, – будут решаться тогда, когда я сочту это нужным. Мы сидим и ждем, пока трон…
Брат Тисл поднял руку. Удивительно, но Аркус замолчал.
– Поверь мне, мой друг, – сказал монах. – Мы ждали все это время, пока искали девушку. Время – наш враг, но иногда терпение необходимо.
Аркус резко поднялся и задел мой стул, выходя из комнаты. Когда он прошел рядом, порыв холодного воздух ужалил меня в щеку.
Глава 9
Через пару дней мой гнев поутих, здоровье пришло в норму. Я попросила брата Тисла рассказать мне больше о моей задаче, но он посоветовал сосредоточиться на исцелении. Все, что надо, он расскажет, когда почувствует, что я готова. Через три дня брат Гамут заявил, что я восстановилась и могу начать заниматься. Он принес мне одежду и оставил одну, чтобы я переоделась в выцветшую белую рубашку, красную тунику, тёмные штаны и шерстяную накидку. Кожаные сапоги плотно охватили ноги, а волосы я собрала в хвост и завязала куском веревки. Меня отправили к месту встречи с братом Тислом – в рощицу между аббатством и лесом, где подлесок надежно скроет нас от любопытных глаз.
На пути к выходу с западной стороны я прошла мимо трех монахов, одного мужчины и двух женщин. На голове у мужчины была выбрита тонзура, а женщины были просто коротко пострижены – их волосы едва доставали до висков. Они посторонились, не скрывая своей неприязни, когда я проходила мимо. Очевидно, моя помощь во время пожара не всех убедила в том, что я мне можно доверять. Возможно, они все ещё думали, что пожар начался по моей вине.
Занятая своими мыслями, я вышла из аббатства и через мгновение заметила поджидавшего меня Аркуса.
Он был одет в голубую тунику и черные штаны, плотно облегавшие мускулистые бедра. Тусклое солнце слегка серебрило наплечники, из-за чего плечи казались еще шире. Сегодня он был в капюшоне без плаща, а на лице та же маска, что была на нем, когда он нашел меня в лесу. Маска закрывала нос и щеки.
Встретившись с ним взглядом, я застыла, словно меня окутало морозом.
Светло-голубые кристаллы льда, сверкавшие, как ожившие драгоценные камни, – вот какими были его глаза. Они внушали страх, но при этом были потрясающе красивы. Если лед, конечно, может быть красивым.
Я кивнула в знак приветствия и пошла вперед. Он двинулся рядом, укорачивая шаг, чтобы не обгонять меня.
– Захотелось посмотреть, как брат Тисл сокрушит меня? – спросила я.
– От тебя зависит очень многое, – тон его был подбадривающим, но отстраненным. – Я должен быть уверен, что ты преуспеваешь.
– Зачем? Какова твоя роль во всем этом?
Он сжал челюсти, но тон все равно остался легким, когда он сменил тему.
– Я должен был сказать тебе раньше. Ты – молодец! Бросилась спасать сестру Пастель, не раздумывая, – он немного помолчал. – Спасибо!
Потрясенная, я остановилась и повернулась к нему.
– Спасибо, что спасла её, пока я колебался, – закончил он, встречаясь со мной взглядом.
– Не такой уж великий подвиг для Огнекровной, – я теребила край туники, пока мы шли. – И я бы не смогла вытащить ее без тебя, – поморщилась я. – В любом случае, если делать выводы из этой истории, мне скорей удастся поджечь себя, чем кого-либо еще.
– Не надо, – резко сказал он. – Я не собираюсь тащить тебя всю дорогу до реки.
– Можно просто загасить огонь льдом, – заметила я.
– И тебе было бы приятно ощутить лед на своей коже?
Я взглянула на него.
– Вот почему ты бросил меня в реку? Ты такой заботливый.
– Я практичный, – ответил он, все еще глядя вперед. – Вода заливает огонь. Твое тепло отталкивает холод. Легче было столкнуть тебя в реку.
Его рассуждения были разумными, но меня разозлило его замечание о том, что ему придется тащить меня всю дорогу к реке.
– Ты так говоришь, будто я вешу, как бык, – сказала я. – На прошлой неделе я была трескучим хворостом.
– Ты до сих пор такая.
– Возможно, если я наберу вес, ты больше не сможешь называть меня хворостом.
– Тогда в один прекрасный день ты станешь веткой.
Я быстро взглянула на него, не сдержавшись от восторга, что он шутит со мной.
– Даже бревном, – предположила я.
– Сомневаюсь, – сказал он с сарказмом.
Его взгляд остановился на моей ноге.
– Ты стала меньше хромать. Лодыжка заживает?
– Да.
Она по-прежнему болела, но я надеялась, что брат Тисл не станет слишком сильно нападать на меня, поскольку это наш первый урок.
Мы подошли к заросшему кустами открытому участку, под ногами хрустели остатки прошлогодней травы, мокрой от недавно растаявшего снега. В воздухе пахло дымом и соснами. Вдалеке на деревьях пели птицы. По земле стелился туман, медленно поднимаясь и исчезая вместе с восходом солнца.
– Доброе утро, мисс Отрера, – брат Тисл, одетый, как обычно, в рясу, поджидал нас, опираясь на трость. – Надеюсь, вы готовы к занятиям?
Я кивнула. Аркус отступил в сторону, оставшись достаточно близко, чтобы слышать, но не настолько, чтобы мешать.
– Садитесь, – скомандовал монах.
Мы оба сели, и я надеялась, что не успею закоченеть и смогу потом встать.
– Закройте глаза, – сказал он.
Я закрыла только один глаз, чтобы не чувствовать себя совсем беззащитной. Я не была готова к неожиданному нападению.
– Оба.
Я вздохнула и закрыла оба глаза.
– Сначала мы должны очистить ваш разум.
Мои глаза открылись.
– Мой разум? При чем тут он? Тепло идет от сердца.
– Которое контролирует разум. И вы бы об этом знали, если бы владели своим даром.
Я выполнила указания монаха. Он произнес странное слово, которое было либо очень древним, либо просто набором звуков, и я должна была повторять его снова и снова. Идея состояла в том, чтобы мысленно оказаться
