Рон осторожно нёс Гермиону по лестницам, те же, как будто знали насколько ценна его ноша, перестали двигаться. Он старался не думать о том, что скрывается под юбкой или ещё дальше у подруги. Но мысли, слишком назойливые и неправильные, лезли в голову постоянно.
Во всём виноват Сириус Блэк, который обратил внимание Рона на ее привлекательность. Нет, виноват Виктор Крам, который и показал всем, какой Грейнджер может быть красивой. Но девушек-то много: вон Лаванда Браун глазки Рону строит, да и подружка Чжоу ему сегодня так сладко улыбалась. Но трудно думать о других, когда рядом с тобой такая девушка: добрая, заботливая, умная (иногда даже слишком), а главное, верная. Что бы они с Гарри ни вытворяли, она всё равно придет на помощь.
И как ей сказать о своих чувствах и желаниях? Она даже не знает, наверное, о таких низких понятиях, как влечение, возбуждение, секс. А после рассказа Гарри вообще от них шарахается. Тут ещё сам Гарри.
Сегодня Рон ясно увидел отражение своего возбуждения в его глазах, когда друг смотрел на Гермиону. Как соревноваться с Мальчиком-Который-Выжил? Когда, интересно, он понял?
— Гарри… — пробормотала та, о ком всё время думал Рон.
— Нет, это только я, — от досады он весь покраснел.
— Рон? Рон, что случилось?! Куда ты меня несёшь? — Гермиона начала активно елозить и вырываться. — Отпусти. Я сама могу идти.
— Точно? Тебя так нехило прибило к стене. Мы все очень испугались, — Рон отпустил ее и встал перед ней.
— А где Гарри и Чжоу? Надеюсь, ты не оставил их наедине? — она упёрла руки в бока и грозно посмотрела на друга.
— Ты была без сознания. Меня мало в тот момент волновала судьба этой китайской дуры.
— Рон! Как ты можешь?! Она же страдает!
— Она чуть не убила тебя! Не защищай её. И Гарри тебе так же скажет. Пойдём в Больничное крыло.
— Она же не специально. Сначала заберём Гарри. Он слишком вспыльчив, — Гермиона уже сделала шаг по направлению к Выручай-комнате, но Рон взял её за руку.
— А зачем ты всё время его обнимаешь? — спросил он. Ему нужно было знать, что именно она чувствует к Гарри.
— И что все так к этому привязались? — вздохнула Гермиона.
— Может, потому, что ты не обнимаешь меня? — он смотрел ей в глаза и сдерживал порыв прижать её к себе. Но если итогом этого разговора станут добровольные объятия с её стороны, то ему и места в команде по квиддичу не надо.
— Рон, единственный раз, когда я хотела тебя обнять, ты посмотрел на меня как на Арагога. А Гарри нужны эти объятия.
— Зачем? — не понял Рон.
— Как ты не понимаешь? — закатила глаза Гермиона. — У него нет семьи, никто никогда не прижимал его к себе по-матерински. Это терапия, сдерживающая его вспыльчивость. Пойдём, а? Я волнуюсь за Чжоу.
— Да, только… — Рон всё ещё держал её руку. — Можно мне тоже эту твою… терапию?
— Зачем тебе?
— Может, я лучше учиться стану? — И Рон решил, что действительно постарается.
— Рон, глупый, конечно, можно, — мягко сказала Гермиона и прижалась к Рону, не замечая его покрасневшего от смущения лица. Зато другое лицо, в очках, она увидела очень отчётливо.
— Гарри! — она быстро побежала, обняла и его, но быстро отпустив, испуганно спросила: — Где Чжоу?
Обмена взглядами она не заметила.
— Жива, не волнуйся. Ты как?
— Вот в Больничном крыле и скажут. А вообще нормально, — она уже пошла вперёд, но остановилась. — Где моя сумка, кстати, там же все учебники!
— Заберем после. Иди уже, — сказал Рон, но остановил Гарри: — Погоди.
Они шли за Гермионой, буквально на расстоянии двух-трёх шагов и переговаривались.
— Гарри?..
— Рон?.. — сказали они одновременно.
— Нам бы поговорить насчёт… — начал Рон и кивнул в сторону подруги, которая шла впереди и с подозрением оглядывалась на них. Правда, видела только улыбки.
— Тише ты. Успеем, — сказал Гарри, и они оба смотрели, как солнце из окон коридора путается в пышных волосах Гермионы.
* * *
— Северус, мальчик мой, присядешь?
Профессор Дамблдор восседал за столом и с полуулыбкой смотрел на своего шпиона. Он прятался от Министерства там, где вероятнее всего его не могло быть. Гениально. Амбридж ведь так и не попала на лестницу, что охраняла горгулья.
— Я бы не хотел задерживаться. Слушаю вас, директор.
Он стоял, ожидая нового приказа. Он так уже привык их выполнять. Хорошо хоть этот начальник не выпускает из палочки Круциатус, хотя тоже знает, как надавить на больное место.
— Я волнуюсь за Гарри. Он выглядит измотанным, видения всё ещё мучают его?
— Меня не касается самочувствие этого… Поттера.
— Знаю, знаю. Но теперь пришло время решительных действий. Нам нужно внушить Гарри, что Сириус в беде.
— Директор, что значит внушить? — Снейп прекрасно знал, как внушать, но не мог поверить в приказ. Хотя кто он такой, чтобы оспаривать решения величайших. Или самых безумных.
— Дать посмотреть новый сон, конечно, как с Артуром Уизли.
— Существует какая-то цель данного мероприятия?
— Да, пора миру Британии узнать о возвращении Тома Риддла. Гарри должен попасть в Министерство и забрать пророчество. Там появится и Том. Он захочет убить его.
— У Тёмного Лорда похожий план, он уже готовит рейд в Министерство.
— Отлично, тогда через пару недель всё решится. Я сообщу тебе.
— Вы не боитесь, что Поттер может погибнуть от руки Лорда?
— Что ты! В любом случае, мы ничем не рискуем. Неужели ты привязался к этому мальчику?
— Он сын Лили.
— Ты до сих пор любишь её?
Серебристая лань выскочила из палочки Северуса Снейпа и унеслась в небеса.
— Всегда.
Оспаривать приказы шпион не был намерен. Но ведь никто не запрещал ему забирать мальчика на отработки. А там ненароком он мог бы узнать что угодно и быть готовым.
Глава 8
Солнце в небе стояло еще высоко и сверкало, как новенький снитч; свет его лучей был похож на тоненькие крылышки, что трепыхались в полете: еще немного, и его можно было схватить рукой, таким было ощущение у Гарри Поттера. Он стоял на третьем этаже замка и смотрел в окно. Наконец прозвенел звонок, и студенты Гриффиндора и Слизерина, улыбаясь и толкаясь, зашли в кабинет истории магии. Это было единственное занятие в их длинном расписании, на котором было возможно тихонько пошептаться, почитать или поспать. Чем и собирался заняться Рон Уизли, особенно увидев, как ловко лучший друг сел за парту рядом с Гермионой Грейнджер. Даже её неодобрительный взгляд не заставил Рона оторвать голову от парты, чтобы записывать лекцию, и он из-под полуопущенных ресниц стал наблюдать за друзьями.
Гермиона, одна из немногих, достала перья и пергамент, чтобы записывать лекцию, которую монотонным голосом начал читать профессор Биннс. Единственное привидение-профессор во всей Британии вряд ли интересовалось наличием записанных лекций у студентов.
Рон с тревогой смотрел на Гермиону, которая убрала длинные волосы на одну сторону и, отвлекаясь от лекции, с
