* * *
Замок уже опустел, когда трое друзей возвращались из Больничного крыла. Гостиная их факультета была пуста, и поэтому, как только они вошли в портретный проем, Гермиона резко развернулась к парням лицом и с прищуренным взглядом задала ряд вопросов, мучивших её всю дорогу:
— Что вы от меня скрываете? Что ты сделал Чжоу? О чем вы шептались за моей спиной?
— Ничего, — испуганно сказал Рон, мельком взглянув на друга.
— Абсолютно ничего, — подтвердил Гарри.
— Вы лжете. И когда я узнаю, о чем, мало не покажется никому. Я устала и хочу спать, надеюсь, по дороге никто не захочет меня убить, — надменно сказала разъяренная Гермиона и, взмахнув гривой волос, скрылась на лестнице, ведущей в женские спальни.
Рон сглотнул и с испуганным взглядом повернулся к Гарри, который, улыбнувшись, смотрел на то место, где скрылась Гермиона.
— Ну и чего ты улыбаешься? Она же убьет нас.
— В таком случае пусть лучше она, чем Волдеморт, — сказал Гарри и наконец повернулся к другу. Они несколько мгновений сверлили друг друга взглядами.
— Ты реально ударил Чанг? — наконец спросил Рон, и его тон был таким, словно веселый поход в Хогсмид был равносилен причинению боли девушке.
— Так вышло, сам от себя не ожидал… — сказал Гарри, и вид веселого Рона рассмешил и его: — Это, знаешь ли, не смешно. Я ведь должен стыдиться своего поступка.
— Стыдишься? — участливо спросил Рон, прижимая кулак ко рту, тем самым сдерживая смех, рвущийся наружу.
— Ну… нет… нет… — сказал Гарри, и они с Роном рассмеялись.
— Вот Драклова мать, я бы на это посмотрел, да и сам бы за Гермиону… — весело начал он говорить и резко замолчал, словно кто-то бросил в него заклинание «силенцио». Кажется, сейчас предстоит настоящее выяснение отношений.
— Давно ты понял? — осторожно спросил Гарри, зная, что сейчас их дружба ступает по очень зыбкому песку.
— Ну, наверное, еще в прошлом году… ну… когда она с Крамом, — слукавил Рон. — А ты?
— Я?.. — Гарри совершенно точно знал, когда пришло осознание, что эта девушка так важна для него и его счастья. Не тогда, когда она кричала на него за неразумную слежку за Снейпом. Не тогда, когда, разозлившись, все равно бросала обеспокоенные взгляды и пододвигала любимое блюдо в обеденном зале. Не тогда, когда внутренности сворачивались от невозможности просто посидеть рядом с ней и понаблюдать, как бережно она гладит учебник окклюменции тоненькими пальчиками. И даже объятия, такие дружеские обычно, превратившиеся в очень интимные, вплоть до тесноты в штанах, не дали понять Гарри о любви. А осознал он любовь к Гермионе, увидев, как она тесно прижимается к Рону, когда должна обнимать только его. Когда Гарри, наконец, пришел к согласию со своим сердцем, то сказал:
— Я ведь всегда её любил, просто осознал только сегодня.
Рон во все глаза смотрел на друга и не смог ничего ответить. Он тяжело вздохнул, и вдруг хлопнул в ладоши.
— Рон, я не хочу, чтобы это было концом нашей дружбы. Что с тобой? — сказал Гарри.
— Не будет концом, к тому же у меня есть идея! Нам ведь ничто не мешает, ну… — он замешкался, переступая с ноги на ногу, словно ботинки ему были малы; подозрительный взгляд Гарри заставил его говорить без прежнего энтузиазма: — Ну… знаешь… мне тут Джордж рассказывал, что они с Фредом долго не могли поделить Анджелину, и…
— Рон, Рон, — Гарри резко поднял вверх обе руки, прерывая неуверенный монолог друга, совершенно точно зная, чем с некоторых пор занимались близнецы Уизли. Они не афишировали это, но фразы, мелькавшие то тут, то там, говорили сами за себя. — Остановись, я не хочу это слышать.
— Да послушай. Может быть, она сама…
— Рон! Лучше заткнись! Мы говорим о Гермионе. Я не посмотрю на то, что мы друзья, когда буду избивать тебя… и совершенно неважно, каким способом, — рычал Гарри, сжимая руки в кулаки.
— Да ладно, не ори, — сказал Рон и отступил на шаг назад. — А как тогда? Просто сказать ей и ждать, когда она определится?
— Отличный план, — успокоился Гарри. — И тот, кого она не выберет, с достоинством примет поражение. Идет?
— Идет. К тому же выберет она меня, — широко улыбнулся Рон и протянул руку Гарри. — Она даже с Крамом на бал пошла, чтобы вызвать мою ревность.
— Челюсть от радости не треснет? Даже если ты и прав, у нас еще три курса впереди. — Он с улыбкой ответил на рукопожатие. — Встречаться у вас всё равно не выйдет, ты же из долгов по учебе не вылезаешь.
— Кто бы говорил. — Рон сжал ладонь друга крепче. — А ваши свидания, очевидно, будут проходить в бегах от Пожирателей смерти. Так что мы в равных условиях.
Слова Рона заставили Гарри задуматься о той войне, которая предстоит, и для себя он решил, что не пойдет по стопам отца. Свою семью он сможет защитить. И как бы Рон не был уверен в себе, Гарри никогда не отдаст такую девушку, как Гермиона, человеку, способному делить её с другими.
* * *
Рон вспоминал вчерашний разговор и уже решил, что надо поговорить с Гермионой, так сказать, закинуть удочку, когда в дверь резко постучали. В следующую секунду на пороге появился Снейп, заставив всех замереть и удивленно переглядываться.
— Профессор Биннс, я позаимствую мисс Грейнджер. Собирайтесь, — перевел взгляд на Гермиону декан Слизерина, игнорируя удивленные взгляды своих подопечных.
Гарри поймал взгляд подруги, которая в спешке собрала сумку, попытался что-то сказать, но Снейп только качнул головой, и они с Гермионой вышли. Звенящую тишину нарушил голос профессора Биннса:
— Конечно, Северус.
Послышались смешки, а Рон под шумок подсел к Гарри:
— Чего это он?
— После урока у нас занятие окклюменцией. Там и выясню.
— Не нравятся мне эти ваши занятия, — пробурчал Рон. — Снейп там вас сводит, что ли?
— Да, точно, — усмехнувшись, тихо сказал Гарри. — Двойной шпион, знаменитый зельевар и декан Слизерина решил помочь Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер найти свою любовь.
Рон громко засмеялся, но сразу успокоился, когда понял, где находится, но было уже поздно. На него налетело приведение, страшное в своем гневе, и заверещало прямо в ухо:
— Молча-а-ать на моем уроке! Сейчас вы мне, Рон Уизли, расскажите про восстание гоблинов!
Рон сглотнул и с надеждой повернулся к Гарри, который с трудом сдерживал смех и пожимал плечами.
Северус Снейп в своей неизменно черной мантии, развевающейся от стремительного шага, спускался по лестнице
