* * *
— Гермиона! Да подожди ты! — кричал Гарри, сворачивая в очередной коридор, по которому она неслась.
— Гарри, давай позже.
Гарри схватил её за запястье, резко останавливая. Они почти врезались в друг друга и замерли на несколько секунд, вспоминая вчерашние мгновения безумия. Сладкого безумия.
— Давай сейчас, — прохрипел Гарри, подумав, что эта фраза подошла бы и к другой, менее приличной, ситуации.
— Гарри…
Она отвела взгляд и слегка покраснела, вспоминая, как вчера так же близко к нему стояла и чем это закончилось. Она попыталась сделать шаг назад, но Гарри удержал ее и повел к ближайшему окну, чтобы не стоять прямо в центре коридора.
— Что происходит? Я был уверен, что после вчерашнего ты перестанешь думать над ингредиентами зелий наших отношений.
Она улыбнулась шутке и мягко высвободила руку.
— Рон. — Пожала она плечами, словно одно имя могло все объяснить.
— Рон?! — сдавленно спросил Гарри, — Ты влюблена в него?
— Что? — рассмеялась Гермиона. — Мерлин с тобой. Нет, конечно.
— Тогда я ни черта лысого не понимаю. — Взлохматил Гарри свои волосы.
— Я, — она поморщилась от ругательства Гарри, но не стала его упрекать, — не хочу, чтобы тебе пришлось делать выбор между мной и Роном.
— Выбор? — Гарри казалось, что его мозг сейчас плавится похлеще, чем при вторжении в разум Волдеморта. — Зачем делать? Рон все поймет.
Гермиона обреченно покачала головой.
— Сделает вид, но затаит обиду. И однажды тебе придется делать выбор, и мы оба с тобой знаем, какой, — сказала она и вцепилась в лямку сумки так, что костяшки побелели.
— Знаем?
— Знаем, — кивнула Гермиона. — Рон. Ты всегда его выбирал.
— С чего бы? Я всегда на твоей стороне. Я люблю… — начал он признаваться, но Гермиона прижала ладонь к его рту.
— Это сейчас любишь. Что будет потом, неизвестно. Мои решения часто тебя не устраивают. Вспоминай. Третий курс. Ты под влиянием Рона объявил мне бойкот из-за метлы, — Гарри что-то хотел сказать, но Гермиона продолжала держать ладонь на его лице. — Четвертый курс. Как только вы помирились с Роном, ты сразу обо мне забыл. Бал. Рон накричал на меня, и ты даже не защитил.
— Гермиона. — Он убрал ее пальцы и оставил в своей руке. — Это все…
— Это все, Гарри, — продолжала говорить Гермиона, — говорит о том, что Рон для тебя друг лучший, чем я. Он оказывает на тебя сильное влияние. И когда он захочет, ты расстанешься. Со мной. Я не хочу рисковать жизнью из-за неуверенности в любимом человеке.
— Рисковать жизнью?
— Ну конечно. Твой разум недостаточно защищен. Волдеморт может узнать обо мне и моей семье, и нас никто не защитит.
После своих слов она резко вздохнула и, развернувшись, пошла по коридору медленным шагом.
Гарри должен был с ней согласиться, ведь ее аргументы были неопровержимы. Вот только он прекрасно помнил, как она вздрагивала в его руках вчера вечером, и прекрасно помнил свои чувства и ощущения. Это было что-то настоящее. Впервые он чувствовал себя действительно живым. И черта с два, если это было односторонне. Еще секунда, и она была бы его. Добровольно.
— Гермиона.
Он помчался за ней, и как только она развернулась, краем глаза заметил полуоткрытую дверь кабинета. В него Гарри и втащил Гермиону.
— Гарри! Занятие через десять минут, — закричала Гермиона, наблюдая, как Гарри запирает дверь.
— Все, что ты сказала… Все это… — задыхался Гарри от быстрого бега, — ничего не значит. Если… — он повернулся к ней лицом.
— Если?
Гермиона сложила руки на груди. Вот только бравый вид совершенно не отражал ее состояния. Она боялась. Она опять боялась быть брошенной. Как часто Гарри это делал, каждый раз втаптывая в грязь её чуть выросший росток любви. Но она не могла его не прощать. Слишком сильна была её привязанность к этому волшебнику. Порой это даже пугало Гермиону. Ведь ради него она совершала то, о чем в обычных обстоятельствах даже бы не помыслила.
— Ты любишь меня? Нет, не так, без вопроса. Ты любишь меня.
Для Гарри это стало очевидно. Именно это имело значение. Гермиона — отличница и самая послушная девочка, нарушала правила раз за разом. Ради него. Он сделал шаг к ней, и Гермиона испуганно столкнулась с партой, когда он потянулся к ней всем телом.
— Я этого не говорила, — гордо сказала она, пытаясь отвернуться, но Гарри сжал её талию.
— Тебе и не нужно, — улыбнулся он. — Человека судят по поступкам.
— Ты постоянно… — всхлипнула Гермиона, признавая поражение, по ее мнению, слишком быстро. Скорее всего, она просто не хотела сопротивляться.
— Я знаю. Прости меня. Я был глуп, туп.
— Не образован, — слабо улыбнулась Гермиона, когда пальцы Гарри переместились на ее шею и погладили отметину сквозь ткань бежевой водолазки.
Гарри засмеялся и приблизился губами к её щеке.
— И это тоже. Но ты сможешь быстро восполнить пробелы.
— Могу себе представить эти занятия. — Обвила она шею Гарри.
— Гермиона, — сказал он серьезно. — Я люблю тебя. И мнение Рона самое последнее, что меня остановит. Все остальное, — он вздохнул, вспоминая об опасности, — мы решим. Я не позволю причинить тебе боль.
— Обещаешь? — прошептала Гермиона ему в губы, которые были уже так близко.
— Обещаю, — произнес Гарри, впиваясь в дрожащие сладкие губы, и чувствуя, как в штанах становится тесно.
Он медленно наклонялся, пока вместе с Гермионой не оказался практически лежащим на парте. Он коленом раздвинул ее ноги и встал между ними, еще плотнее прижимаясь к любимому телу. Мысль о более удобном ложе даже не пришла ему в голову. Он слишком торопился сделать Гермиону своей, пока она не нашла еще с десяток аргументов, чтобы снова сбежать.
Он снова ощущал себя живым, пока мял мягкие ягодицы Гермионы через ткань школьной юбки. Сердце сладко пело от того, как Гермиона перебирала пальцами его взлохмаченные вихры, принося незабываемые ощущения. Ему хотелось запечатлеть этот момент навсегда. Теряющая под ним контроль Гермиона. Он на мгновение оторвался от ее губ, чтобы посмотреть, как тяжело вздымается небольшая грудь, как широко распахнуты в удивлении глаза, полные желания. Он взглянул вниз — на юбку, которая задралась самым неприличным образом — так, что виднелся край голубых трусиков.
— Ты прекрасна, — прошептал он и вновь поцеловал Гермиону, раскрасневшуюся от удовольствия, смешанного со стыдом.
Она смачно постанывала ему в рот и вдруг взвизгнула, когда пальцы Гарри пробрались под кромку трусиков, нащупывая влажные волоски. Ему вдруг захотелось взглянуть туда. Посмотреть, что скрывает это скромное белье. То, о чем только шептались с важным видом. Потому что знал — там все принадлежит ему. Он опустился перед партой на корточки, двумя руками схватился за край трусиков и потянул вниз. Гермиона резко села и схватила Гарри за запястья.
— Гарри, подожди, — задыхалась она.
— Если ты правда этого хочешь, я остановлюсь, — просто сказал Гарри, впиваясь пальцами в худые бедра. Он меньше всего хотел останавливаться,
