«Кто не спрятался – я не виновата!»
Они вышли из леса. Кристофер едва поспевал за славным человеком, который быстро и бесшумно пробирался сквозь заросли кустарника. На улицах было безлюдно. Даже человеки-почтари не попадались на глаза. Но свежие следы остались. Тысячи следов на асфальте. Точечные, оставленные каблучками-шпильками. Большие, оставленные ботинками, сандалиями и босыми ногами. Попадались и детские. Некоторые сопровождались отметинами от стариковской трости. А иные – от одной ноги. Или от ступни без пальцев.
– Откуда к нам пришли почтари? – спросил Кристофер.
– Они обитали здесь всегда. Это ее войско.
– Может, нам удастся изменить их судьбу? Разрежем путы, что удерживают их вместе, и всех освободим, – предложил Кристофер.
– Как-то раз я попробовал. Распорол пряжу, которой были зашиты рты одной маленькой девочки и ее сестры.
– И что произошло?
– Они чуть не съели меня живьем.
Славный человек приблизился к старому угловому дому, где некогда жил Дэвид Олсон. Сейчас там никого не было. Ни шептуньи. Ни Дэвида. Ни почтарей. Зато осталась начертанная кровью надпись на окне спальни Дэвида.
ТИК-ТАК
Славный человек с горечью смотрел на эти буквы. А Кристофер, изучая то же самое окно, представлял, как полвека назад шептунья привела в ту комнату Дэвида Олсона. И почти воочию видел мальчика, который, не просыпаясь, уходит в лес. Чтобы никогда больше не вернуться. Славный человек молчал, но Кристофер ощущал его мысли, что просачивались через кожу, как из подтекающего крана. Слова, приправленные тоской и душевными муками. Ведь Дэвид Олсон погиб именно тогда, когда славный человек в очередной раз пытался убить шептунью. Кристофер ощущал ту тяжесть, которую славный человека нес, как крест, на своих плечах.
Я не могу допустить…
Я не могу допустить… повторения.
Славный человек наблюдал, как солнце близится к зениту. Облака темнели и опускались ближе к земле.
– Кристофер, дневного света хватит ненадолго. Ты здесь Бог. Тебе нужно собраться с мыслями. Тебе нужно ее отыскать.
Кристофер попытался установить, где находится шептунья, но всякий раз, когда он закрывал глаза, на ум приходило безумие, крепнущее на реальной стороне. Смыкая веки, он будто бы менял слайды с фотографиями. И при этом слышал, как пуля разнесла череп клоуна. Пробовал на вкус краску, что клокочет в горле миссис Коллинз. Содрогался от прикосновения к пропитанной кровью ночной сорочке миссис Хендерсон: библиотекарша гоняла на автомобиле шерифа, врубив радио. А полицейских, которые могли бы ее задержать, не осталось. Сам шериф на хирургическом столе истекает кровью. Теплой и липкой, как кровь из стреляной раны на виске клоуна. Патроны сами идут в руки Тормозу Эду. Он заряжает револьвер. Готовится к войне. Его друзья в опасности. Ему нельзя сидеть сложа руки. На плечо Кристоферу легла рука славного человека.
– Не отвлекайся на реальную сторону. Просто дыши.
Сделав глубокий вдох, Кристофер наконец-то почувствовал присутствие шептуньи. Но не в каком-то определенном месте. Она была повсюду. Шепот ее звучал в голове каждого. На миг Кристоферу даже почудилось, будто она нашептывает свое прямо в ухо его матери. Он втянул носом запах маминых духов и почувствовал у себя на груди теплую мамину ладонь. Его мать находилась совсем рядом. Где-то тут. Шептунья отравляла весь город. Если сидеть сложа руки, она завербует на свою сторону их всех.
– Мне нужно отсюда выбраться, чтобы спасти маму, – сказал Кристофер.
– Следуй за этой мыслью, – ответил славный человек. – Следуй за матерью.
Кристофер послушался. Он закрыл глаза, и под веками заплясал звездный свет. Мысль привела за собой воспоминание, теплое и мягкое, как хлеб. В первый день учебного года мать везет его в школу. На их старенькой сухопутной акуле. Они решили скрыть свое настоящее место жительства, чтобы его приняли в лучшую школу. Вот как сильно мама его любила. Ради него она была готова на все. Ради него она была готова умереть. У Кристофера дрогнули веки, и перед ним возникла школа. Большая, хорошо освещенная.
– У тебя дрогнули веки. Что ты увидел? – встревожился славный человек.
– Мою школу.
– Пошли.
– Там сейчас прячется шептунья? – спросил Кристофер.
– Не уверен. Но твердо знаю: нам туда.
Славный человек зашагал по улице. Быстро, бесшумно. Не теряя бдительности. Постоянно прислушиваясь. Он превратился в охотника. Или в дичь. Старался держаться за деревьями, пригибался за кустами, изучал каждый дюйм дороги, чтобы не угодить в капкан. Но ни единого капкана им не встретилось. Зато их преследовали все те же буквы, начертанные кровью на дверях домов и дорожном покрытии. И даже процарапанные на автомобилях.
ТИК-ТАК
Путь в школу лежал вверх по склону. Они подошли к окну туалета для мальчиков. Славный человек приложил ухо к стеклу – хотел понять, что творится в школе. Кристоферу почудилось какое-то присутствие. Холодное и злое.
– Держись за моей спиной, – приказал славный человек. – Если попадем в засаду, ты сможешь убежать.
Он со скрррипом отворил окно. Залез на подоконник и спрыгнул на холодный кафельный пол. Как воин, вгляделся в темноту. Прислушался глазами. Присмотрелся ушами. Спустя долгую минуту он поднял голову и кивком дал понять Кристоферу, что путь свободен.
Кристофер тоже спрыгнул на пол, и они вдвоем пошли к выходу из туалета. Сквозь темноту и звуки капающей воды. Славный человек приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Безлюдье, тишина. Они миновали ряд металлических шкафчиков. Неподвижных, стылых. Ни дать ни взять – вертикальные гробы в склепе. Кристофер вспомнил свой первый кошмар. Как дети пришли съесть его живьем. В конце коридора находилось хорошо знакомое Кристоферу помещение.
Библиотека.
Туда они и направились. У Кристофера сердце стучало где-то в горле. Славный человек приложил ухо к двери и прислушался. Ни звука. Он медленно отворил дверь. В библиотечном зале было темно и вроде бы пусто. Кристофер помнил, как беседовал здесь с миссис Хендерсон. Она рассказала ему о любимой книге Дэвида Олсона, а потом отправилась домой и зарезала мужа. На цыпочках Кристофер подошел к стеллажам. К знакомой полке. К знакомой книге.
«Франкенштейн».
Раскрыв книгу, Кристофер заулыбался: он увидел, что оставил им Дэвид Олсон на воображаемой стороне.
Очередную рождественскую открытку.
Без единого слова они оба на нее уставились. Еще одно послание. Еще одна подсказка от Дэвида. На открытке был изображен красивый заснеженный домик с белым забором из штакетника. Кристофер раскрыл ее, но никакого личного послания от Дэвида там не оказалось. Только типографские строчки.
За рекой в лесу есть дом.В гости к бабушке идем.[69]Кристофер еще раз всмотрелся в это послание. Оно его озадачило. Никакого особого смысла в этих строчках он не увидел. Повнимательнее разглядел картинку. Белый забор
