Ведь Сумеречные охотники, какими бы любящими друзьями они ни были, все без исключения являлись безрассудными сумасшедшими, понятия не имевшими об осторожности.
Сегодня ночью Алек, спасая жизнь Магнусу, тоже повел себя безрассудно, как безумец. Он вспомнил, как Алек в мокрой одежде, покрытый кровью и пеплом, покачиваясь, шагал по крыше вагона, который несся по извилистой дороге через горные перевалы. Когда Магнус представлял себе это зрелище, его сердце разрывалось одновременно от тревоги и желания.
– Бывало лучше. – Постель Алека была влажной от пота, но лицо его снова приобрело более или менее здоровый цвет. Он сел на постели, и простыня соскользнула с его обнаженного тела. – Но бывало и хуже. Спасибо за то, что вылечил меня.
Магнус приблизил свободную руку к Алеку и подержал ее на некотором расстоянии от груди больного. Слабо светящееся голубое «облачко» возникло из его ладони, на пару секунд зависло в воздухе, затем «впиталось» в кожу Алека.
– Сердце бьется ровнее. Тебе следовало сразу сказать мне, что тебя ужалил ядовитый демон, ты должен был попросить исцелить тебя.
Алек покачал головой.
– Если ты помнишь, в тот момент демон-осьминог как раз уносил тебя в какую-то черную дыру.
– Да, – согласился Магнус. – Я находился на пороге смерти. Я тебе очень благодарен за то, что ты спас мне жизнь. Я сильно привязан к собственной жизни. Тем не менее, если снова встанет вопрос выбора между твоей безопасностью и моей, Алек, помни, что я уже прожил на этом свете много, много лет.
Было странно произносить эти слова вслух. Бессмертие – одна из тех вещей, о которых сложно говорить. Магнус едва помнил юность, хотя, с другой стороны, он никогда не был старым. Он был близок со смертными различных возрастов, но до сих пор не мог постичь, что означает для них течение времени. А они, в свою очередь, не могли понять его.
Но отказаться от общения со смертными существами означало порвать все связи с этим миром. Он знал: тогда жизнь превратится в долгое ожидание конца, без тепла, понимания, любви. Пройдет время, сердце его окаменеет и умрет. После ста лет одиночества любое разумное существо лишится рассудка.
И вот сегодня Алек, совсем молодой человек, рискнул собой ради того, чтобы спасти бессмертного Магнуса, и это показалось чародею безумием.
Алек прищурился.
– Что ты такое говоришь?
Магнус сплел пальцы с пальцами Алека. Руки их лежали на простыне: белая рука Сумеречного охотника, испещренная рунами, и смуглая ладонь чародея, тяжелая от сверкающих колец.
– Я говорю, что ты в первую очередь должен заботиться о собственной безопасности. Она важнее всего, твоя жизнь значит больше, чем моя.
Алек произнес:
– Я могу сказать о тебе то же самое.
– Ты ошибаешься.
– Это спорный вопрос. Что за демон напал на нас? – Магнус не мог не восхищаться решимостью, с которой Алек внезапно сменил тему. – Почему он это сделал?
Магнус и сам размышлял над этим вопросом уже несколько часов.
– Нападать на обитателей этого мира – обычное занятие демонов, – легкомысленно произнес Магнус. – Если он охотился персонально за мной, то я бы предположил, что он позавидовал моему шарму и чувству стиля.
Алека было так просто не отвлечь. С другой стороны, Магнус не особенно на это надеялся.
– Ты когда-нибудь видел что-то подобное? Надо разработать подходящий способ расправы с этой тварью, на случай, если она снова появится. Если бы я только смог попасть в нью-йоркскую библиотеку, просмотреть бестиарии… Может, попросить об этом Изабель…
– О, неугомонный нефилим, – ласково сказал Магнус и отпустил руку Алека прежде, чем тот успел разжать пальцы. – Почему вы не можете получать энергию от кофеина, подобно всем прочим?
– Этот демон – мамаша выводка раумов, нечто вроде пчелиной «королевы», – раздался совсем рядом женский голос. – Для того, чтобы выманить такую тварь из ее логова, требуется мощная магия.
Алек одной рукой схватил простыню, чтобы прикрыться, а второй сжал эфес меча.
– Кстати, – продолжал Магнус прежним невозмутимым тоном, – разреши представить тебе нашего нового друга Шинь Юнь Цзюн. Именно она превратила в пар атаковавшего нас демона. Так что первое впечатление от встречи оказалось вполне благоприятным.
Алек и Шинь Юнь недовольно уставились на Магнуса.
– Первое впечатление от встречи с ней, – резко произнес Алек, – было получено, когда она атаковала меня в переулке Сумеречного базара.
– А первым впечатлением от встречи с тобой, – огрызнулась Шинь Юнь, – было твое беспричинное нападение на меня. Я всего лишь хотела побеседовать с Магнусом, когда ты попытался меня пристрелить.
– Думаю, нам следует немного прояснить ситуацию, – вмешался Магнус.
Тревога за жизнь Алека занимала все его мысли, и он совсем забыл о чародейке. После исчезновения демона Шинь Юнь опустилась на колени и помогла ему исцелить раны Алека. В тот момент остальное его не интересовало.
– Вот именно, – согласилась Шинь Юнь. – Почему бы нам не продолжить этот разговор где-нибудь в более уютном месте, причем полностью одетыми?
– Я не против, – сказал Алек.
– Предлагаю встретиться в баре.
Магнус просиял.
– Я совершенно не против.
Через некоторое время все трое встретились в баре для обитателей Нижнего Мира. В помещении по-прежнему яблоку негде было упасть, но после эпизода с демонами посетители заметно притихли. Около стойки внезапно образовались три свободных места, и когда два чародея и Сумеречный охотник уселись на высокие табуреты, перед ними возникла бутылка шампанского и три бокала, хотя они ничего не заказывали. Алек настороженно огляделся; какой-то вампир подмигнул ему и изобразил из пальцев пистолеты.
Возможно, Магнусу не стоило так уж сильно волноваться по поводу того, что существа Нижнего Мира ненавидят его бойфренда. По крайней мере, те из них, кто ехал в этом поезде, относились к Алеку положительно.
– Не знала, что Сумеречные охотники до такой степени популярны в Нижнем Мире, – заметила Шинь Юнь.
– Это касается только моего Сумеречного охотника, – пояснил Магнус, разливая шампанское.
С потолка над стойкой на медных цепочках свешивались лампы в виде желтых шаров. Теплый свет, падавший на лицо Шинь Юнь, позволял лучше рассмотреть ее. Когда женщина говорила, ее губы и глазные яблоки шевелились, но в остальном круглое лицо с гладкими щеками оставалось совершенно неподвижным – она даже ни разу не моргнула. Ее голос, сухой, бесстрастный, монотонный, казалось, принадлежал механизму, а не живому существу.
Неподвижное лицо было ее отметиной, отметиной мага. Каждый маг имел какую-то особенность внешности, отличавшую его от обычных людей; эта «метка» обычно появлялась в раннем детстве и часто приводила к трагедии. Отличительной чертой Магнуса являлись его золотые кошачьи глаза. Отчим в свое время называл их «окнами в ад».
Магнус снова вспомнил, как он стоял на коленях на крыше поезда, обезумев от страха, и Алек терял сознание у него на
