Тем не менее, вскоре Алек уже довольно умело разъезжал по стоянке.
– Готов к шоу на дороге? – спросил Магнус.
Алек ответил неопределенной улыбкой и выехал с парковки. Когда «мазерати» занесло на узкой улочке, он вскрикнул от восторга и удивления. Они свернули на шоссе, и Алек вжал в пол педаль газа.
– Мы очень быстро едем, – заметила Шинь Юнь. – Почему мы едем так быстро?
Слышался низкий, уютный гул маленькой машины. Алек покосился на Магнуса, увидел, что тот надел солнечные очки, положил руку на дверцу, откинулся на спинку сиденья и улыбался, наслаждаясь ветром, который дул ему в лицо.
Алек радовался тому, что смог дать Магнусу хоть немного отдохнуть. Кроме того, он до сих пор не подозревал о том, что такая сумасшедшая, бешеная езда когда-нибудь станет ему доступна. Когда он думал о машинах, ему сразу вспоминался Манхэттен: слишком много автомобилей, очень мало места на дорогах, машины, медленно, уныло ползущие по «артериям» города. Там ходить пешком было своего рода освобождением. Здесь, в сельской местности Тосканы, машина была освобождением, быстрая езда вызывала восторг, радостный трепет. Он взглянул на своего невыносимо прекрасного бойфренда; ветер развевал его волосы, глаза, спрятанные за темными очками, были закрыты. Иногда жизнь приносила радость. Алек намеренно игнорировал ворчливую чародейку, присутствие которой в их машине считал совершенно лишним.
В течение следующего часа они ехали через центральную часть Тосканы вдоль склонов Апеннин. Слева до самого горизонта простирались золотистые поля, озаренные лучами закатного солнца, а справа тянулись ряды каменных вилл, выстроенных на вершинах холмов, с которых открывались потрясающие виды на зеленое море виноградников. Кипарисы покачивались на ветру.
Уже совсем стемнело, когда они достигли местности, которая, по словам Магнуса, называлась Долиной Кьянти. Алеку было не до красот природы. Он уже чувствовал себя вполне уверенно за рулем «мазерати», но справляться с ручной коробкой передач на извилистой дороге, изобиловавшей резкими поворотами и тянувшейся вдоль края обрыва, было не так уж легко. Малейшая ошибка грозила смертью всем троим.
Стемнело, и фары освещали всего несколько десятков футов дороги; Алек мог видеть лишь узкую полоску асфальта, отвесный склон горы с одной стороны, а с другой стороны – край обрыва, за которым чернела пропасть. Из всех трех вариантов лишь один казался ему более или менее привлекательным.
Алеку удалось вполне неплохо справиться с машиной на первых нескольких поворотах, но он взмок от напряжения, и пот щипал ему глаза.
– С тобой все в порядке? – спросил Магнус.
– Лучше не бывает, – быстро ответил Алек.
Его работой была война с демонами. А сейчас ему необходимо было всего лишь вести машину – с этим делом справлялись даже обычные, ничем не примечательные люди, не обладавшие никакими особенными талантами и тем более рунами, усиливавшими реакцию. Все, что ему нужно было сделать – это сосредоточиться.
Он слишком сильно сжимал в пальцах руль и дергал рычаг переключения передач всякий раз, когда им попадался резкий поворот.
На особенно трудном участке Алек все-таки не справился с управлением, и «мазерати» занесло. Он попытался выровняться, надавив на педаль газа, но, в конце концов, нажал на тормоз, и машина, виляя, понеслась под уклон.
Перед ними раскинулись бескрайние пространства, поля, долины, но сейчас любоваться ими совершенно не было желания. Они ехали прямо к обрыву.
Алек поднял руку, чтобы защитить Магнуса, и Магнус вцепился в него. Алек уже испытывал это странное ощущение связи между ними, похожее на то, которое возникает на корабле в бурном море: Магнус протягивал к нему руку, нуждался в его силе. Он взял ладонь Магнуса, и пальцы их сплелись, и он ничего не чувствовал, кроме горячего, острого желания вечно держаться за руки.
Машина съехала с дороги, зависла над обрывом и внезапно замерла; два передних колеса, продолжавших вращаться, касались лишь воздуха и голубоватого магического «одеяла». Машина висела так мгновение, затем выровнялась и покатилась назад, на узкую обочину, которая шла вдоль проезжей части.
– Я тебе говорила, что мы едем слишком быстро, – спокойно заметила Шинь Юнь с заднего сиденья.
Алек все еще крепко сжимал ладонь Магнуса, а вторую руку прижал к груди мага. Сердце чародея бьется иначе, чем человеческое сердце. Сердцебиение Магнуса успокаивало даже в самые темные моменты. Алек уже прекрасно знал это.
– Это всего лишь крошечный, невысокий утес, – ответил Магнус. – Абсолютно ничего страшного.
Алек с Магнусом вылезли из машины. Магнус широко раскинул в стороны руки, словно собирался обнять ночное небо. Алек приблизился к краю обрыва и взглянул вниз, затем присвистнул, разглядев глубокое ущелье с отвесными стенами. Обернувшись, он заметил короткую грунтовую дорожку, которая вела к площадке, выступавшей над обрывом. Он кивнул Магнусу.
– Вижу, ночью ездить весьма опасно. Может, нам стоит остановиться здесь.
Магнус огляделся.
– Вот так, просто, здесь, на открытом месте?
– Походная жизнь не лишена развлечений, – возразил Алек. – Можно будет поджарить на костре маршмеллоу. Разумеется, тебе придется как-то обеспечить нас хворостом и съестными припасами.
Шинь Юнь, в свою очередь, выбралась из машины и приблизилась к ним.
– Дайте, я угадаю, – бесстрастным голосом обратилась она к Магнусу. – Дорогой, твои представления о походной жизни сводятся к отелям без мини-бара.
Магнус смотрел на нее, моргая.
– Вот видишь, я успела первая пошутить, – сказала Шинь Юнь.
Магнус поднял взгляд к ночному небу. Алек видел в его золотых глазах отражение серебристого полумесяца. И внезапно губы Магнуса тоже образовали полумесяц, и он улыбнулся.
– Отлично, – сказал Магнус. – Давайте развлекаться.
Алек отложил листки с текстом «Красных свитков магии», чтобы оглядеть устроенный Магнусом лагерь. Он думал, что Магнус создаст при помощи чар жилище, в котором двое могут выпрямиться во весь рост и спать с удобством. По крайней мере, Шинь Юнь поступила именно так, когда сооружала себе отдельную палатку.
Но Магнус воздвиг над обрывом не палатку, а целый павильон, с занавесями, драпировками и фестонами. В просторном жилище нашлось место двум спальням, ванной комнате, гостиной и холлу. Алек обошел огромное строение из козьих шкур и обнаружил позади жилых помещений кухню, а рядом – крытую веранду и обеденный стол. В качестве последнего штриха на шесте у парадного входа красовался знак древнеримского легиона в виде орла – очевидно, это была дань тому, что Магнус назвал «жизнью в Риме».
Магнус откинул задний полог палатки, вышел и с самодовольным видом спросил:
– Ну, что ты об этом думаешь?
– Клево, – заметил Алек. – Но вот мне интересно… где ты взял столько козьих шкур?
Магнус пожал плечами.
– Тебе нужно знать лишь одно: я верю в магию, а не в жестокость.
В этот момент послышался странный звук, словно воздух со свистом уходил в какую-то дыру, и рядом будто ниоткуда возникло чудовищное сооружение, поднимавшее вокруг клубы пыли.
