коньяком, мигом уснула, опустив голову на руки. Тихо сопевшую во сне Дашку Кирилл аккуратно избавил от грязного и рваного платья, медленно опустил в теплую ванну и принялся осторожно и целомудренно обмывать многочисленные ссадины и ушибы, едва касаясь особо пострадавших интимных мест. Лишь когда Кирилл заворачивал ее в синий махровый халат, она попыталась проснуться, что-то неразборчиво пробормотала, но потом опять положила голову ему на плечо. Уже крепко спящую Дашку Кирилл отнес на диван, укрыл пледом. Жертва насилия глубоко вздохнула, свернулась калачиком и очень по-детски чему-то улыбнулась во сне.
Так-так, суду все ясно: что ясно и что не ясно, подобрал малолетку на свою голову. Восемнадцати ей нет точно. Кто виноват — понятно, а что делать, черт его знает. 'Скорую', милицию звать? Себе дороже обойдется — доказывай, что не причем. Надо было сразу в больницу везти, хотя это опять те же яйца, только вид с боку… Представьте, Муза утром у мужчины. Бог весть, что люди скажут про нее… и про него. Может, вызвать мотор и пусть валит отсюда? Лучше бы хлопнул ее там на дороге, сразу, чтоб не мучилась…
На балконе Кирилл хлебнул пива, закурил и принял волевое решение разбираться домашними средствами. Пусть пока спит, а он по коньячку пройдется для поправки здоровья и с целью искоренения интеллигентской мягкотелости. Пожрать также не мешало бы. Но сначала разогреться с гантельками и эспандером. Новости по интернету хорошо бы почитать-глянуть.
Через три часа доктор Шура в белом халате, только что исполнивший врачебный долг, вместе с Кириллом пил на кухне коньяк. Кирилл — символически, Шурка — от души, не забывая подливать из турки собственноручно сваренный свежемолотый кофе. Доктор протокольно докладывал о состоянии пациентки:
— Ну-с, снимайте бурнус, любезнейший. Разрывов промежности и слизистых тканей оболочки влагалища не наблюдается, кровоточивости нет, преддверие повреждено, но незначительно, до свадьбы, хе-хе, заживет — клитор в порядке. Множественные ссадины на спине и на внутренней поверхности бедер. Ушибы мягких тканей головы на затылке, но симптомов сотрясения мозга нет. Переломов ребер нет. Мой диагноз — девочка легко отделалась. Вряд ли получила удовольствие, но хорошо расслабиться, точно, сумела.
В это время Дашка расслаблялась на желтом кожаном диване Кирилла и в очередной раз старательно пыталась обыграть в тетрис наладонник, чуть ли не тыкаясь в него носом вместо стилуса. Несчастную жертву насилия, дожидающуюся срочной психотерапевтической помощи, она нисколько не напоминала. Скорее, она была похожа на девочку-старшекласницу, поправляющуюся после небольшой простуды.
Спустя пару месяцев Дашка поведала, что, увидев Кирилла в машине, ей вдруг привиделось: ее приехал спасать отец, погибший, когда ей было пять лет — большой, широкоплечий, улыбающийся, кареглазый… В точности такой, каким она его помнила.
— Когда ты меня, Кирюша, взял на руки, я была как маленькая девочка. А потом еще ты как папа меня купать стал, а я крепко так зажмурила глаза и мне было так приятно-приятно, тогда я еще во сне тебя видела и мне стало стыдно…
Сам того ничуть не желавший в первый день знакомства с Дашкой Кирилл исправно исполнял обязанности, конечно, не отца — от инцеста он был весьма далек и отцовских чувств к ней не питал, а, скорее, играл роль заботливого супруга.
После того, как Кирилл отвез пьяного доктора к нему домой, в очередной раз повторив, что никакой Дашки тот видеть не видел и знать не знал, Кирилл на обратном пути заехал в дамский универмаг. Долго не раздумывая, он подобрал для Дашки светло-голубые джинсы, белые кроссовки и белую футболку с желтым цветочком над левой грудью, а после определенных размышлений приобрел комплект белья желтого цвета и к нему присовокупил белые чулки на резинке и, еще раз подумав — большую коробку шоколадных конфет из кафе на первом этаже.
Бросив пакеты с покупками на заднее сиденье, Кирилл вдруг удивился себе и своей немыслимой щедрости: обычно женщинам он никаких подарков не делал, за исключением куртуазных букетов цветов, а тут с бухты-барахты внезапно вдребезги разорился, забыв об усвоенном с детства твердом принципе: лучший подарок для женщины — это он сам.
Возвращаясь, он заметил старух, находящихся на боевом дежурстве у парадного и сохнущее желтое платье на собственном балконе. А у себя в квартире обнаружил Дашку в красном трикотажном балахоне и в нем он узнал давно и горько им оплаканную свою старую майку с логотипом высокоценимой компьютерной корпорации — уму непостижимым образом любимая красная маечка таинственно исчезла прошлым летом.
Дашка ревностно драила эмаль на плите питьевой содой, размораживала вечную мерзлоту в холодильнике и с пятое на десятое толковала Кириллу, что она совершеннолетняя, спешить ей некуда и дома ее никто не ждет, а ему нечего есть и она может сбегать в магазин за картошкой, где ей положена скидка, потому как она там работает.
В ту пору Дашке, в самом деле, уже было 18 лет, она училась на бухгалтерских курсах, жила с матерью-алкоголичкой и нисколько не соответствовала представлениям Кирилла об оптимальной партнерше для ненавязчивого свободного времяпрепровождения — ни внешне, ни внутренне. Но, как это часто бывает в жизни, женщине удалось естественным и гармоничным образом войти и вписаться в окружающую среду и существование мужчины, в его привычки, обыкновения и ритуалы.
Дашке очень понравились эсэмэски Кирилла и она даже пыталась отвечать ему в тон. С компьютерами она тоже обходилась вполне дружелюбно, а после наставлений Кирилла с любительскими и профессиональными бухгалтерскими программами Дашка стала общаться бесцеремонно, как с близкими родственниками, приехавшими к ней в город из деревни.
Если в начале знакомства Дашка напоминала Кириллу встрепанного черного цыпленка, едва вырвавшегося из кошачьих когтей, то потом она нисколько не походила на этот образ или на девочку в желтом платье, подобранную на загородном шоссе. В этом Кирилл преуспел, чуть ли не с первых дней общения начав кардинально перестраивать и обустраивать ее внешний и внутренний облик.
Над Дашкой Кирилл работал как над виртуальным моделью, сетуя на свои ограниченные возможности творить в косном материальном пространстве. То ли дело безграничный потенциал идеального цифрового мира, хорошо обеспеченный программно и аппаратно!
Пусть парикмахерскому и косметическому ремеслу, да физической культуре, не дано добраться до виртуальных высот, кое-чего Кириллу как дизайнеру все же удалось добиться. Стремившиеся к нулевому размеру Дашкины цыплячьи грудки под регулярным воздействием силовых тренажеров и вакуумных насосов даже без силиконовых имплантантов приобрели вполне приличные формы во всех измерениях. Витаминизированная ударная диета, тренажеры и бассейн также привели в прекрасную форму бедренные и ягодичные мышцы. Уродливые очки — Дашка оказалась жутко близорукой — в круглой бухгалтерской пластмассовой оправе сменили темно-синие соблазнительно поблескивающие контактные линзы, прикрывшие Дашкины белесые зрачки водянисто-голубого цвета. Кирилл даже попробовал примерить на Дашке красные светофильтры, но получилось уж очень по-вампирски. И тут дизайнер Кирилл Дербанов совершил открытие, обнаружив, что облик женщины-вамп вовсе не чужд им творимому новому имиджу, и постановил: отныне и присно Дашка должна красить ногти темным лаком, а также употреблять только длинные и тонкие сигареты с мундштуком, никогда не докуривать их до фильтра и навечно забыть о кургузых чинариках типа кинг-сайз. Далее он тоже в приказном порядке, хотя Дашка абсолютно не протестовала, распорядился убрать к чертовой бабушке попсовые мелированные пряди, оставив в неприкосновенности девственно-черный цвет волос природного вампира. А затем тщательно изучив предложенные косметической индустрией красно-черные тона, расцветки и палитры, подобрал для Дашки обязательные к употреблению наборы макияжа для различных случаев жизни.
Спустя два года роскошной Черной Вдовы, питающейся мужчинами на завтрак, обед и ужин, из Дашки, разумеется, не получилось — конституция ничуть не подходила — но прической и манерами она стала походить на младшую сестру (если бы таковая там была) блистательной Умы Турман из 'Pulp Fiction' Квентина Тарантино — культового фильма для Кирилла.
