Господи, как же он надеялся, что это не скажется на малыше…
— Но ты же сказал, что там минимум охраны, — возразил тощий.
— Слушай, ты хочешь растить ребенка в бедности? — добавил Джо. Они по-прежнему отрывали конечности у раков.
Он закрыл лицо руками.
— Нет, нет, конечно, нет. Вы правы, — сказал он. — В смысле, это ведь только раз, а потом я смогу переехать в другой район и начать достойную жизнь. — С настоящим домом и хорошей школой для сына. Он обеспечит Джинни достойную жизнь.
— Вот это настрой, — сказал Джо, похлопав его по плечу. Почему все вечно хлопают его по плечу? — Значит… В следующую пятницу, в одиннадцать вечера?
Несостоявшийся комик неуверенно кивнул и засмеялся, напряжение покинуло его.
— Договорились, — сказал он. — Конечно, почему бы и нет? В пятницу. И тогда уже утром, в субботу, я буду богат.
Ему нравилось, как это звучит.
— Представить не могу. Моя жизнь полностью изменится! Ничто не будет прежним…
…никогда.
13
Наступила пятница, и три потенциальных вора снова встретились в «Транжире», чтобы обсудить последние детали. Встретиться там было разумно, так как клиенты и персонал привыкли смотреть в другую сторону.
Это было именно такое место — не бар, куда бы ты пошел на свидание.
Туда бы ты попал, если бы она от тебя сбежала.
Ну и забегаловка.
Миллер, полицейский в штатском, в плаще и фетровой шляпе, размышлял об этом заведении, стоя с коллегой в форме и глядя на бар через грязные стекла двустворчатых дверей. Он мельком взглянул на своего мускулистого друга-полицейского МакКоркелла, а затем толкнул одну из дверей.
Миссис Бёркисс, хозяйка, от которой воняло кошачьей мочой, сказала им, что он может быть здесь. Не то чтобы она интересовалась, где можно выпить до захода солнца, добавила она, но они с покойной часто разговаривали. Бедняжка, продолжила домовладелица, была одинока, потому что мужа все время не было дома.
Комики, работавшие в стрип-клубах, часто посещали «Транжиру», по крайней мере, так ей говорили.
* * *— Значит, на сегодня все решено? — спросил грабитель со стильными усиками, откидываясь на спинку стула. Сегодня в мисках не было вареных раков.
— А, ну, конечно! — подтвердил алчный шутник. — Я же не больной, чтобы отказываться сейчас.
Он облокотился на стол, стараясь говорить уверенно.
— В смысле, самое худшее — ложь перед Джинни — уже позади. Она, она думает, что меня пригласили выступить в клубе…
— Пусть и дальше так думает, — сказал вор покрупнее, поправляя котелок.
— Точно, — согласился тощий головорез. — Пусть так и будет.
— Слушай, сегодня вечером, — сказал Джо, — надень костюм и бабочку. Это своего рода торговая марка Красного Колпака.
— Хорошо, — ответил длиннолицый. — Джинни будет ждать, что я пойду в ночной клуб при параде. Лучше некуда.
— Э-э, Джо… — щеголь посмотрел на стойку и положил руку на плечо напарника. Со своего места комик увидел двух мужчин, разговаривающих с барменом. Один из них был полицейским.
Они направились прямиком к столу.
Парень в плаще, скорее всего, был детективом. Пока двое грабителей изо всех сил старались не показывать лиц, полицейский в штатском бросил на стол фотографию и заговорил с длиннолицым начинающим комиком.
На фотографии были он и Джинни.
— Прошу прощения, сэр, — сказал детектив. — Мы из полиции. Мы можем с вами поговорить снаружи? — Это было мало похоже на вопрос.
— Мы займем всего минуту, сэр… — сказал полицейский. Голос у него почему-то был грустный.
— Со мной? Н-но… почему? — Смутившись, комик посмотрел на их застывшие лица. — Я не… я имею в виду, гм… — Он изо всех сил старался сойти за простака. Откуда они узнали? Сдавшись, он встал и пошел вслед за ними на улицу.
— Э-э, послушайте, — сказал он детективу, — в чем проблема? Я…
— Сэр, мне очень жаль, — перебил его полицейский.
Очень жаль?
— Но сегодня утром с вашей женой произошел несчастный случай, — продолжил полицейский, не глядя ему в глаза. — По-видимому, она проверяла нагреватель детской бутылочки. Произошло короткое замыкание, и… — Он мялся. В этот момент комик все понял.
— В общем, она умерла, сэр. Соболезную.
По-прежнему избегая взгляда длиннолицего, он сунул сигарету в рот и зажег ее спичкой.
— Что?
Что еще он мог сказать?
— Послушайте, мне очень неприятно вам такое сообщать, — продолжил детектив, наконец взглянув на него. Он говорил искренне. — Такой несчастный случай бывает раз на миллион. Полная информация ждет вас в больнице.
Он утешительно положил руку на плечо комика.
— Спешить некуда.
— На вашем месте, — сказал мускулистый полицейский, — я бы выпил еще.
С этими словами они ушли.
* * *Длиннолицый просто стоял и смотрел, как они уходят. Он ничего не мог ни сказать, ни сделать. Как лунатик, комик зашел обратно и сел. Похоже, больше идти ему было некуда. Джинни и ребенок…
— Эй, приятель, ты в порядке? — спросил тощий, допивая пиво.
— Моя жена, — ответил он, — умерла. Моя жена…
Казалось, что собственный голос звучит со стороны.
— Божечки, — сказал здоровяк Джо. — Какой ужас. Нам очень жаль.
— Да. Слушай, мужик, — сказал тощий, вставая и наклоняясь над столом. — Ты, наверное, хочешь, чтобы тебя сейчас оставили в покое, а? Увидимся вечером, хорошо?
«О чем он говорит?» — подумал комик, он выпучил глаза.
— Вечером? — переспросил он. — Но… но сегодня я ничего не могу делать. Бо-больше мне это не нужно. Джинни… Джинни… — поперхнулся он и продолжил, — Джинни умерла. Вы не понимаете…
Джо не дал ему договорить.
— Нет, нет, нет, — сказал он. — Нет, мне жаль твою жену, но это ты не понимаешь.
Он тоже поднялся, и они встали по обе стороны от него.
— То, что будет сегодня, это не мелочь. Отступать нельзя, это может кое для кого очень плохо кончиться. — Он дал этой мысли дойти до комика, а затем добавил: — никаких исключений.
— Но…
— Никаких «но», — сказал тощий, одарив его гротескной улыбкой и зажав в зубах сигарету. — Завтра похоронишь старушку с размахом. А сегодня ты с нами. Понял картину?
Он знал, что они его убьют, если он не согласится. Ему придется жить, хотя бы ради того, чтобы позаботиться об останках жены. И останках их ребенка.
— Да, — ответил он. — Да, я понял.
Они ушли, больше не сказав ни слова. Задержавшись в дверях, тощий бандит оглянулся через плечо. Намек был понятен.
Длиннолицый со слезами на глазах наблюдал, как они уходят. Он опустил голову, обхватил её руками, и когда они задрожали, он заплакал. Он не мог избавиться от ощущения, что посетители бара наблюдают за ним и смеются над его болью. Но какими людьми надо быть, чтобы так делать?
Как можно быть такими чудовищами?
14
Он стоял на краю бетонного канала, изучая свое темноглазое отражение в медленно текущей грязной воде. Легкий дождь создавал рябь, которая искажала его внешность. Он был одет в черный костюм, белую рубашку и галстук-бабочку — Джинни ушила костюм на прошлой неделе. Он словно
