Рычание приближалось, глубокое, сотрясавшее землю, на которой Гордон лежал, скорчившись.
— А кто станет их винить? В мире, полном психопатов, любая другая реакция была бы дикой!
Сквозь прутья его клетки внезапно пробилось яркое сияние. Движущийся свет, исходящий из двух источников, омыл Гордона и пробил железные прутья, пересекавшие его сломленный разум. Это был сумасшедший калейдоскоп ярмарочного блеска и неона, который стал его новой правдой. Нет, это было чистое, бесцветное сияние, которое прогнало тени. Свет опустился на него, как забытая надежда.
Гул двигателей затих, и в момент паники ему показалось, что это была лишь игра его воображения. Затем он услышал скрип открывающейся кабины и знакомый шорох накидки. От ботинок, естественно, не доносилось ни звука.
— Привет, — сказал Бэтмен, — я пришел поговорить.
37
Может, прошла секунда, а может, целая жизнь, но чистый истинный свет не уходил. Он просвечивал сквозь веки, напоминая ему о другом мире за пределами этого ужаса. За пределами клетки. Вне его головы. С этим белым светом пришла надежда. Надежда на спасение и возвращение в реальный мир, и эта надежда… ужасала его.
Медленно, мучительно он снова открыл глаза.
Бэтмобиль действительно был там, огромное украшение на его носу заполнило собой всё поле зрения. Пронзительный свет фар разогнал толпу уродов по дырам, из которых они вышли.
И все же он не смел поверить, пока снова не услышал голос. Он был глубокий, слова перед произнесением тщательно взвешивались.
— Последнее время я часто думаю, — сказал Бэтмен, — о тебе.
Гордон перевел взгляд на Джокера. Безумец просто стоял, его волосы развевались на ветру, на лице была удивительно спокойная улыбка.
— Обо мне. О том, что с нами станет в итоге.
Ухмылявшийся упырь не выказывал страха.
— Мы ведь убьем друг друга, да? — спросил человек в маске. — Может, ты убьешь меня, а может, я убью тебя. Может, раньше… может, позже.
Долгая пауза. Гордон не понимал, как Бэтмен может быть таким спокойным. Наконец его терпение, по-видимому, иссякло. Он стиснул зубы и бросился на противника, его плащ раскинулся, как крылья, которые он изображал.
Джокер улыбнулся еще шире и вытащил из внутреннего кармана маленький круглый предмет. Когда Бэтмен прижал его, сумасшедший использовал странное маленькое устройство и выпустил поток неизвестной жидкости на руку Бэтмену. Взвыв от боли, Бэтмен откатился от лежащего Джокера, шипя сквозь зубы и хватаясь за рану.
Джокер вскочил на ноги и побежал к стоящему неподалеку «Дому Веселья», дверь которого напоминала зубастую смеющуюся пасть на клоунском лице.
Гордон наблюдал за этим, скрестив руки на груди, отказываясь верить в реальность происходящего, он боялся, что все было не по-настоящему. Бэтмен как будто собрался преследовать врага, но потом оглянулся через плечо.
«Нет! — закричал про себя Гордон. — Не дай ему сбежать!»
Темный рыцарь подошел к прутьям клетки.
— Джим? — спросил он гортанным, ровным голосом. Он что-то сделал с замком, и дверь распахнулась. — Джим, ты… С тобой пока все хорошо?
Что-то в этой простой, заурядной фразе вызвало у него эмоциональный прилив. Что это вообще значит? Как вообще все может быть хорошо? Хорошо было людям, которые никогда не заглядывали за вежливый занавес нормальной повседневной жизни и не видели ужасов и безумия, которые прятались за ним. Хорошо было людям, которые все еще верили, что могут защитить тех, кого любят, кто верил, что бывают хорошие люди, хорошие полицейские, хорошие родители.
Хорошо людям, которые не знают страшную правду.
— О Господи, — выдохнул он, обнимая своего спасителя и вцепившись в его плащ.
Как только Гордон начал всхлипывать, его захлестнуло цунами. Это было похоже на психическую рвоту, его измученное тело и истерзанная душа содрогались от боли, пока он вновь и вновь переживал каждый ужасный момент мучений.
— Все хорошо, — сказал Бэтмен, поддерживая его на ногах. Опять это слово. — Все хорошо. Не сдерживайся.
Гордон свалился бы лицом в грязь, если бы его не поддержал друг. Он цеплялся за жесткую, неподатливую броню на груди Бэтмена, как за спасательный плот. Как будто это была единственная твердая и надежная вещь в водовороте травмы.
Бэтмен помог Гордону опуститься на землю, на этот раз осторожно. Наконец, конвульсии прекратились. Страх и гнев еще остались, но он держал их под контролем. В итоге рациональный разум взял верх над эмоциями.
Когда он смог говорить, то попытался передать всю чудовищность случившегося, но простые, повседневные слова, которыми он пользовался десятилетиями, вдруг показались ему до боли неадекватными. Тем не менее он заставил свои губы двигаться и складываться в звуки. Ему было нужно, чтобы Бэтмен понял единственное, что имело значение.
— Он… он застрелил Барбару, — сказал Гордон. — Он… показал мне. Показал, что он сделал.
Он обхватил руками дрожащее тело, когда вина, стыд, гнев, ужас и тысячи других темных эмоций попытались подняться обратно.
— Он пытался свести меня с ума.
Эти слова, просто сказанные вслух, дали его разуму твердую опору и позволили начать вытаскивать себя из бездны. То, что случилось с ним, было ужасно, возможно, невыносимо, но не бесконечно. Он по-прежнему был здесь, и все закончилось… или скоро закончится. Джокер потерпел неудачу, и его привлекут к ответственности за то, что он сделал.
Должны привлечь.
— Послушай, — сказал Бэтмен, снимая ткань с ближайшей груды ящиков и накидывая ее ему на плечи. — Ее отвезли в больницу, и сейчас над ней работает лучшая команда хирургов. Полиция приедет следом за мной. Пока их нет, я останусь с тобой.
Что? Нет!
— Нет! — рявкнул Гордон. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и расправил плечи. — Нет, — повторил он, — я в порядке. Думаю, Джокер мне что-то дал, чтобы я не мог сопротивляться, но я чувствую, что эффект начинает рассеиваться. Ты должен пойти за ним. Я хочу, чтобы его арестовали… и хочу, чтобы его арестовали по закону!
Бэтмен кивнул, прищурившись и сжав губы в суровую, жесткую линию.
— Я сделаю все возможное.
Когда он повернулся и быстро направился ко входу в «Дом Веселья», Гордон крикнул ему вслед:
— По закону, слышишь? Надо ему доказать!
Бэтмен выбил плечом дверь в павильон смеха и влетел внутрь, не обращая внимания на слова Гордона. Но он слышал. Гордон в этом был уверен.
— Мы должны показать ему, что наш метод работает!
Бэтмен исчез. Гордон прикрыл глаза ладонью и тяжело опустился на пол.
Теперь это было не в его власти.
38
Бэтмен на мгновение задержался в дверях павильона смеха, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку. В комнате стоял печальный запах плесени и запустения, смешанный с крысиной мочой и необычным пластиковым сладким запашком, который напомнил ему странные фруктовые маркеры для детей.
По всей длине искривлённого коридора, в который он вошел, были неравномерно развешаны китайские фонарики разных
