– Что у него ещё есть один или два козыря и что он – в случае если при переходе что-то пойдёт не так – приложит все усилия, чтобы вернуться через другой портал, если в Англии ещё остался хоть один.
– «Остался»? – в ужасе повторила я. – А что с главным порталом на Трафальгарской площади?
Мистер Скотт лишь озабоченно покачал головой.
У Джерри, который перед тем лишь молча слушал, в удивлении вырвалось:
– Так вот отчего там большая яма! Сегодня утром обнаружилась. Люди говорили, что ночью туда, должно быть, ударила молния, но ведь никакой грозы не было. Другие говорили, что кто-то выстрелил по площади из пушки, но ведь тогда нашли бы ядро. Но ядра никакого нет.
– А не говорил ли господин Маринеро, кто в ответе за разрушение порталов? – продолжал допытываться Себастьяно.
– Какие-то враждебные силы, – пожал плечами мистер Скотт. – Он говорил, что никак не ожидал этого, видимо, в деле замешан некто, кого он даже не принимал в расчёт. Он сказал, что это может привести к самому худшему.
Я при этих словах чуть не захлебнулась воздухом, а Сизиф тихо взвизгнул. Видимо, в испуге я слишком стиснула его. Я осторожно опустила его в собачью корзину, откуда он тут же снова выбрался и неловко тёрся о мои щиколотки.
– Не упоминал ли он каких-то подробностей? – спросил Себастьяно.
– Нет. Но он для вас кое-что оставил. – Мистер Скотт застучал своей деревянной ногой по полу, дохромал до стеллажа и извлёк тяжёлую, в кожаном переплёте книгу. Он протянул её Себастьяно, и тот в недоумении вгляделся в переплёт с буквами золотого тиснения:
– Собрание пьес Шекспира?
– Он что-то там пометил.
Себастьяно принялся листать книгу и, наконец, остановился:
– Вот тут подчёркнуто. Даже дважды. Сразу в первом акте «Генриха Пятого». – Он медленно прочитал вслух: – Внушив, что эта сцена – королевство. Актеры – принцы, зрители – монархи![2]
– Что это значит? – спросил Джерри.
– Если бы я знал, – ответил Себастьяно. Он полистал книгу ещё, но больше ему пока не попалось подчёркнутых мест. – Поищем дома, – сказал он наконец. – Я возьму книгу с собой, если вы позволите.
– Конечно. – Мистер Скотт проводил нас до двери магазина. – Не сомневайтесь, приходите ко мне в любое время, если у вас будут вопросы.
Джерри поднял с пола Сизифа, который трусил позади меня:
– Эй, а ты куда собрался, забияка? – На его веснушчатом лице проступила улыбка: – Я думаю, он в вас влюбился, миледи.
Словно в подтверждение, Сизиф коротко взвизгнул. Мне стало не по себе от грусти, когда я заглянула в большие собачьи глаза, однако Себастьяно взял меня под руку и вывел из магазина:
– Я уже говорил тебе: даже не думай.
Джерри передал щенка своему дедушке и пошёл за нами к экипажу.
* * *Ещё по пути на Гросвенор-сквер мы рылись в томе Шекспира в поисках новых отметок, но до прибытия так ничего и не нашли. Приехали мы в самый подходящий момент – наш новый дальний родственник, лорд Реджинальд Каслторп, он же Кен-жених, стоял перед домом и радостно махал нам.
– А я уже хотел уйти! – Он вежливо поклонился мне: – Кузина Анна. – Потом, высоко подняв брови, оглядел Себастьяно: – Ах ты, боже мой. Галстук в полном беспорядке. И что это у вас на плечах – никак пыль? – Он нахмурился: – Боюсь, что в таком виде в Уайте показаться нельзя, кузен. Приведи себя сначала в порядок.
– Не беспокойся, приведу. Зайдём в дом, и попроси дворецкого принести тебе в библиотеку что-нибудь выпить.
– С удовольствием. – Реджинальд указал на толстый том Шекспира: – Ты увлечён театром?
– О да, я люблю театр, – подтвердил Себастьяно.
– Тогда ты угодил в правильное место. Театр и опера – этим Лондон знаменит. У меня забронирована ложа в Королевском театре, мы могли бы вместе сходить туда на представление.
– Туда несомненно ходит множество влиятельных людей, не так ли?
– Действительно так, – подтвердил Реджинальд. – В ложах появляются высшие круги, вплоть до принца-регента. В конце концов, это удовольствие стоит две с половиной тысячи за сезон, это могут себе позволить лишь немногие.
– Мы с сестрой непременно составим тебе как-нибудь компанию, Реджинальд, и с радостью. – Себастьяно остановился во входной галерее с колоннами и постучал молоточком в дверь. Мистер Фицджон открыл и с поклоном впустил нас внутрь. Его мина не выказала ни малейшего движения, кроме стабильной отрешенной любезности. Если он и был удивлён состоянием наших туалетов, то никак не показал этого – хорошо вышколенный дворецкий.
– Мистер Фицджон, пожалуйста, принесите лорду Каслторпу в библиотеку чего-нибудь прохладительного.
Я смотрела на Себастьяно с восхищением. Он говорил с точно выверенным градусом снисхождения и благородства. Не слишком высокомерно, но и без лишнего дружелюбия. Прямо как настоящий лорд, как будто он всю свою жизнь провёл пятым виконтом Фоскери (я между делом уже разузнала, что это было его действующим титулом).
Он направился к лестнице:
– Я быстро переоденусь.
– Подожди, я с тобой, – я поспешила за ним, мне не терпелось продолжить поиски в томе Шекспира. Но наверху, возникнув словно ниоткуда, путь мне преградила миссис Фицджон и доложила, что моя новая камеристка уже прибыла.
– Полчаса назад здесь была леди Уинтерботтом и привезла её с собой. К сожалению, она не могла задержаться и подождать и потому велела передать, что снова заглянет в пять часов, чтобы забрать вас на обещанный выезд в Гайд-парк. А камеристку оставила здесь. Её зовут Бриджит, она ждёт внизу, на кухне.
– Ах, – сказала я без воодушевления. И спросила себя, так ли уж обязательно мне нужна камеристка. Большинство платьев из моей переполненной гардеробной я могла бы надеть и без посторонней помощи, да и со своими волосами я разберусь самостоятельно. Однако потом я вспомнила, что вся эта помпа служила прежде всего одной цели, а именно создать как можно более достоверное впечатление, что я богатейшая родовитая леди. Другими словами, без камеристки никак. Если у Себастьяно есть камердинер, то у меня должна быть камеристка, вот и всё.
– Вы можете послать Бриджит ко мне наверх, – сказала я. – В мою утреннюю комнату, – добавила я как можно величественнее.
Миссис Фицджон склонила голову, при этом ни один краешек на её накрахмаленном чепце не дрогнул, и заскользила прочь к лестнице, шелестя своими юбками.
Себастьяно вместе с томом Шекспира скрылся в своей комнате. Я успела при этом бросить лишь один взгляд на его камердинера Микса, который его там встречал – расфранчённый тип в полосатой серо-чёрной ливрее.
В утренней комнате я уселась в кресло с томиком «Разума и чувства» и попыталась читать, однако не могла толком сосредоточиться, потому что постоянно сбивалась мыслью на разрушенный портал в Спитлфилдзе. И на замечание мистера Скотта, вернее, на замечание Хосе, которое мистер
