– Понятно. – Я лег на траву, подложил под голову одну из котомок и вскоре, под мерное жужжание пчел и стрекоз, уснул.
И снилось мне, будто пчелы, которые на клеверном поле трудятся, стали в одну тучу слетаться. Потом вскружились, словно вихрь, и из него начали контуры человека проступать. Потом мне приснилось, что пчелы вообще исчезли куда-то, а вместо вихря появилась девчонка лет семнадцати – в шортах. Анимешная такая – глаза большие, волосы светлой копной.
«Привет, Кинсли», – сказала она. Голос у девчонки с приятной хрипотцой и нотками дерзости подростковой.
«Здравствуй, Пчелиная ведьма», – поклонился Кинсли.
Потом мне стало казаться во сне, будто меня кто-то в бок толкает. И я проснулся. И понял, что все это мне не снилось – перед нами стояла девчонка анимешная с красивыми коленками, а Кинсли, как завороженный, продолжал меня в бок молотить.
Я сел и протер глаза.
– Здравствуйте.
– Ты, стало быть, и есть тот герой, на которого вся надежда? – усмехнулась малявка.
– Я? О чем это вы?
– Есть хотите? – спросила ведьма, но ответа ждать не стала. Повела руками в воздухе, и мы перенеслись к замку. Да, да, именно перенеслись. То есть сразу оказались возле него. Я даже почувствовать ничего не успел – ни ветра в лицо, ни воздушных ям.
Я в замках не большой специалист, но мне он показался довольно типичным для земного Средневековья. Разве что маленький. Серые башни, зубцы на крепостных стенах, бойницы. Замок стоял на скале, внизу – море.
– А я думал, она в улье живет, – шепнул я Кинсли. Тот на меня так вытаращился, будто я святотатство сказал.
Через ров опустился деревянный мост, по нему мы прошли в ворота. Внутри замка не оказалось ни пчел, ни других насекомых. Прислуживал нам дворецкий – незаметно было, чтобы он чем-то отличался от обычного человека. Высокий, худой, элегантные впадины на выбритых щеках. Одет почему-то во фрак. Нас усадили за старинный дубовый стол, на котором дымилось ароматное жаркое и стояли кувшины с вином. Во время ужина Пчелиная ведьма – которая, надо сказать, не столько ела, сколько меня рассматривала, – спросила Кинсли:
– И что ты думаешь, Ки?
Я даже жевать перестал, настолько меня вопрос удивил. С набитым ртом уставился сначала на нее, потом на Кинсли.
– О ваших приключениях знаю, пчелы рассказали. – Ее губы тронула усмешка. – По слухам, он, – ведьма кивком на меня указала, будто я предмет мебели, – совсем неплох. Что скажешь, Кинсли?
«Если она про наше путешествие через болота и пещеры, что-то я там пчел не припомню. Или это „неправильные пчелы“, как говаривал Винни-Пух?»
Кинсли прокашлялся и начал:
– Сначала, о великая, я думал, что это ошибка – не сгодится он ни на что. Бестолковый какой-то…
– Э! Полегче на поворотах, – возмутился я, но на меня внимания не обратили.
– …но, присмотревшись, понял, что внешность обманчива. Он смел, хитроумен, находчив. Правда, не владеет никаким оружием, зато умеет драться на кулаках. В странной манере, но получается недурно.
Слушая это, я чувствовал себя полным идиотом. Что происходит?
– Нагловат, правда. – Кинсли посмотрел на меня с сожалением. – Но при известных обстоятельствах это даже хорошо.
«Известных обстоятельствах?! Только не мне известных, черт возьми!»
– Понятно. – Пчелиная ведьма посмотрела на меня оценивающе и пригубила вина.
– Может, мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? – спросил я.
– Можно. – Ведьма кивнула Кинсли.
Тот снова откашлялся и произнес:
– Я не случайно, рискуя жизнью, повел тебя этим путем. Это была проверка.
Во мне все кипело: «Ты, значит, рискуя жизнью?! А я просто покурить вышел?»
Но вслух сказал:
– Я понял, что проверка. Теперь бы узнать, куда и зачем меня отбирали?
– Тебя проверяли, годишься ты или нет.
– На что?
Кинсли потупился, и слово взяла ведьма:
– Ты необычный для наших мест, надеюсь, и сам уже понял.
– О да.
– Рассказывали тебе про Второго Падшего?
– Нет.
– Как нет? – нахмурился Кинсли. – Это и есть Немо.
– А, – кивнул я, – тогда да, про злого подводника что-то помню.
Ведьма, глядя в свое отражение в кубке, сказала:
– До тебя в Утронии было двое таких, как ты. Мы вас называем Падшими.
– Как падшие ангелы?
– Кто такие ангелы? – Она взглянула на меня.
– А… да… извините. Это из другой оперы. Так почему Падшие?
– Потому что вы с неба упали. – Она еле заметно ухмыльнулась, обозначив этим мою недогадливость.
– Хм… Почему тогда не упавшие? – не сдавался я.
– Не знаю. Не я придумывала, – мотнула головой девушка, словно сбрасывая мой вопрос. – Наверное, потому, что упавших много. Каждый ребенок пять раз на дню шлепается. А Падших только трое.
– Почетно, – кивнул я. – И что дальше?
– Первый Падший был самым сильным. Он и создал Утронию.
– Ого… – опять встрял я, – тогда он явно не из нашего мира. У нас могут, конечно, создавать вселенные и планеты, но только компьютерные.
– Не знаю, – снова мотнула головой ведьма. – Вам, Падшим, виднее, из какого вы мира.
– И что же, создатель Утронии и сам сюда являлся? Сходил, так сказать, на грешную землю?
– Да. Но давно. Мы думаем, что Артурчик уже умер и больше здесь не появится. – Она по-детски наморщила нос. Видимо, делала так, когда огорчалась.
– Артурчик? – удивился я.
– Да. Его звали Артуром. Король Артур.
– Ах вот как, – рассмеялся я. – Судя по псевдониму, создатель вашей игровой вселенной излишней скромностью не страдал.
– Что? – хором переспросили собеседники.
– Да так, мысли вслух. И что же дальше?
– Артур был хорошим королем, – с грустью глядя перед собой, произнес Кинсли. – Утрония процветала во время его правления. Но потом…
– Потом он умер, – сказала ведьма и задумчиво ткнула вилкой в кусок у себя в тарелке. Она не стала это есть, а будто просто проткнула кого-то, виновного в смерти Артура. Может быть, проткнула само время.
– Наступил хаос, – добавил Кинсли. – Бестии стали неуправляемы, Западные королевства принялись воевать между собой. Бесконечно…
– Но мы научились с этим справляться, – поморщилась Пчелиная ведьма. – Маги Утронии – большая сила.
– Это так, о великая… – поддакнул Кинсли.
«Так и хочется добавить: „…царица всея Руси, Екатерина Вторая“», – подумал я.
– Мы бы и дальше с этим справлялись, если бы… – Она вздохнула и залпом осушила свой кубок, а потом с грохотом поставила на стол. Пахнуло средневековой мелодрамой.
– Если бы что?
– Если бы не объявился Второй Падший.
Мне стало настолько интересно, что я отодвинул тарелку с недоеденным жарким.
– Который решил взять имя известного капитана? – догадался я.
– Какого еще капитана? – наморщила лобик анимешная ведьма. – Он разве моряк?
– Да нет же, Жюль Верн меня побери! Немо – персонаж известной книги! Он почти так же известен, как король Артур!
Кинсли и ведьма переглянулись, потом уставились на меня. В их головах опять не хватало стандартных драйверов. На этот раз, чтобы раскодировать слова «персонаж» и «Жюль Верн».
– Не важно, – махнул я рукой, – дальше-то что?
– Немо оказался полной противоположностью Артуру, – сказал Кинсли, по глазам которого я понял, что он недоволен моим поведением. – Второй Падший создал ужасающее войско, и никто не может ему противостоять. Ни маги, – тут он виновато взглянул на
